Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «Школьный психолог»Содержание №18/2000

НЕКРУГЛАЯ ДАТА

ПРЕДШЕСТВЕННИК БИХЕВИОРИЗМА

В истории психологии есть несколько ярких фигур, высоко ценившихся современниками, но впоследствии практически забытых ввиду того, что вдохновленные их идеями последователи затмили своими открытиями славу питавших их источников.
К таким фигурам можно отнести Джеймса Энджелла, одного из первых президентов Американской психологической ассоциации (он был избран на этот пост в 1906 г.). Он родился 8 мая 1869 г., а в конце ХIХ в. был уже одним из самых крупных представителей молодой американской психологии.
Вместе с Джоном Дьюи Энджелл выступил инициатором целого научного направления, сыгравшего заметную, хотя и преходящую роль в психологической науке. Под его руководством в Чикагском университете сформировалась группа психологов, объявивших себя в противовес школам Вундта и Титченера функционалистами.
Их кредо Энджелл высказал в президентском послании к Американской психологической ассоциации, которое озаглавил «Область функциональной психологии». В нем функциональная психология определялась как учение о психических операциях в противовес структуралистскому учению о психических элементах. Операции выполняют роль посредников между потребностями организма и средой. Главное назначение сознания — «аккомодация к новому». Организм действует как психофизическое целое, и поэтому психология не может ограничиться областью сознания. Ей следует устремиться в различных направлениях ко всему многообразию связей индивида с реальным миром и возможно более полно сблизиться с другими науками — неврологией, социологией, антропологией, педагогикой.
Эти общие соображения не представляли ни новой теории (на ее создание Энджелл и не претендовал, утверждая, что функциональная психология представляет собой давний подход, подорванный структурализмом Титченера), ни новой исследовательской программы. Тем не менее они привлекли в Чикаго большое количество студентов, желавших специализироваться в области психологии. Сложилась так называемая чикагская школа, из которой впоследствии вышли десятки именитых американских психологов.
Фактически школа Энджелла являлась научно-образовательной. Существенных теоретических идей и методов она не выдвинула, открытиями не прославилась. Ее идеи восходили к Джеймсу, который экспериментами не занимался и, по собственному признанию, лабораторные занятия ненавидел.
Однако эмпирическая работа в Чикаго постоянно велась. Здесь считалось целесообразным применять и интроспекцию, и объективное наблюдение (эксперимент трактовался как контролируемое наблюдение), и анализ продуктов деятельности. Но в целом практическая деятельность здесь имела иную направленность, чем в бастионе интроспекционизма — Корнелле, у Титченера, благодаря чему укреплялось влияние объективного метода и психология успешно продвигалась в решении сближавших ее с практикой проблем — таких, как научение, психодиагностика и др.
В идеологии чикагской школы прагматичных американцев привлекало представление о том, что предметом психологических изысканий должно являться не содержание сознания, а функция, не состояние, но акт. Эта позиция получила окончательное оформление в трудах одного из учеников Энджелла — Джона Уотсона, призвавшего и вовсе отказаться от изучения сознания, сосредоточившись на поведении.
Традиции поведенческой психологии, влиятельной по сей день (хотя и не в той мере, как прежде), многие и выводят из классических тезисов Уотсона. А ведь бихевиоризм фактически вырос из функционализма.
Впрочем, нет в психологии такой школы, которая возникла бы на пустом месте в результате гениального озарения ее создателя. Каждая школа произрастала на какой-то почве. По-настоящему глубокое приобщение к психологическому знанию требует понимания такой преемственности. Пускай мы сегодня не цитируем Энджелла, но памяти со стороны коллег он достоин. По крайней мере в день своего рождения.


БИОХИМИЯ И АНАТОМИЯ И УДОВОЛЬСТВИЯ

Много лет назад Уильям Джеймс, рассуждая о природе человеческих переживаний, обронил фразу: «Маленькой задержки в желчном протоке, приема слабительного, чашки крепкого кофе в известную минуту достаточно, чтобы временно совершенно изменить взгляды человека на жизнь». В число классических цитат (а Джеймса цитируют часто) это суждение психологи не включили. Наверное, очень уж не хотелось расставаться с представлением о том, что человеческое мироощущение определяется работой сознания (или, если угодно, бессознательного). Этим представлением на протяжении столетия и определялись практически все психологические изыскания. А если объяснять возникновение мыслей и чувств влиянием химических или физических факторов, то что же тогда остается на долю психологов?
В майские дни у психологов появляется повод лишний раз задуматься о предмете своих изысканий и об отношении к достижениям специалистов из смежных отраслей. Связано это с двумя «некруглыми» датами.
2 мая 1975 г. английский биохимик Джон Хьюз (на фото) обнародовал результаты своих исследований, позволявшие заключить, что человеческий организм продуцирует вещества, аналогичные по своему действию наркотикам-опиатам. Эти вещества получили название эндорфинов. Их открытие знаменовало собой начало нового этапа в развитии представлений о внутреннем мире человека.
Последующие исследования подтвердили, что эндорфины выступают важнейшим агентом эмоциональной регуляции. Их активная секреция приводит к повышению настроения, улучшению эмоционального самочувствия. Напротив, угнетение секреции эндорфинов вызывает эмоциональный спад вплоть до депрессии. Биологически целесообразная секреция эндорфинов осуществляется как реакция на влияния среды. Тем самым получила косвенное подтверждение многократно ранее оспоренная теория эмоций Джеймса—Ланге.
Более того, впоследствии также выяснилось, что секреция эндорфинов может быть стимулирована искусственно. В частности, одним из таких стимуляторов выступает алкоголь. Опьянеть можно от счастья, от восторга, от упоения успехом. Но проще всего, конечно, с помощью спиртного. Так на биохимическом уровне подтвердилось житейское представление о том, что алкогольное опьянение становится для человека суррогатом естественного эмоционального подъема. Если жизнь не радует, можно просто подхлестнуть источник эндорфинов.
Правда, насильственное истощение источника неизбежно приводит к последующему эмоциональному упадку. Открытие этой закономерности многое объясняет наркологам, заставляя критически переоценить возможности чисто психологического воздействия на своих пациентов. Да и психологов заставляет о многом задуматься. По крайней мере, без прежней иронии вдуматься в слова одного из героев Курта Воннегута: «Все человеческие поступки порождаются избытком или недостатком каких-то веществ в организме». Конечно, сие — литературная метафора, однако вовсе не оторванная от реальности. Похоже, взаимосвязь души и тела на биохимическом уровне гораздо сложнее, чем отношения содержимого с сосудом. Ни выспренние рассуждения о душе, ни лабораторные опыты с пробирками сами по себе не позволяют разобраться в этом вопросе. А может быть их сочетание и составит суть психологии будущего?
К похожей мысли подводит еще одна майская дата. 30 мая — день рождения Джеймса Олдса, выдающегося исследователя мозговой активности, которого психологам, похоже, также придется признать коллегой.
В 1952 г. тридцатилетний исследователь из Университета Мак-Гилла Джеймс Олдс допустил мелкую оплошность в своих лабораторных опытах, обернувшуюся революционным открытием. Под руководством профессора Милнера он занимался изучением функций мозга с помощью вживленных в различные зоны электродов. Олдс хотел выяснить, может ли раздражение центра, имеющего отношение к бодрствованию и расположенного в задней части гипоталамуса, привести к тому, что подопытная крыса будет избегать того из участков клетки, где она подверглась воздействию током.
Все крысы, с которыми проводился этот эксперимент, дали ожидаемую реакцию, кроме одной, которая по непонятной причине снова и снова возвращалась в опасный участок, словно стремясь получить новый разряд тока. Полагая, что эта крыса просто оказалась менее чувствительной, чем другие, Олдс стал увеличивать разряд. Крысу это, похоже, только подстегнуло: вместо избегания стимула она все более активно к нему стремилась.
Лишь после вскрытия мозга подопытного животного Олдс обнаружил, что электрод оказался вживлен с небольшим отклонением и в результате затронул совсем другой центр. Какой же? Большому числу крыс был вживлен электрод в этот случайно найденный центр, который в результате наблюдений за их поведением был назван центром удовольствия. Крысы, получившие возможность сами стимулировать себя нажатием на рычаг, доводили себя до полного изнеможения, забыв про пищу, сон, детенышей, сексуальных партнеров. Таким образом было со всей очевидностью доказано существование в мозгу определенного участка (центра), ответственного за «чистое» наслаждение.

Хирургические операции по вживлению электродов
в мозг крысы продолжаются до сих пор

Помимо нейрофизиологического аспекта этого исследования, трактовать который психологам затруднительно, возникает и целый ряд вопросов сугубо психологических, касающихся природы удовольствия и мотивации в целом. Не подтверждает ли эксперимент Олдса давнюю идею философов-гедонистов о самодовлеющей природе наслаждения в структуре мотивации? И в частности, нельзя ли в какой-то форме (пускай и не столь вызывающе материальной) стимулировать центр удовольствия в обход центров насыщения витальных потребностей?
Говорят, наука ставит больше вопросов, чем дает ответов. Вопросы, что и говорить, перед психологами поставлены нелегкие. Тем более что лежат они в самой что ни на есть материальной плоскости, которой психологи порою брезгуют. Впрочем, не все. Недаром же исследования такого рода обсуждают в своих весьма далеких от вульгарного материализма работах такие ученые, как Эрик Берн или Абрахам Маслоу. И отмечают, что помимо химических реакций и нервных импульсов человеческое мироощущение определяется еще множеством нематериальных параметров. Каких? Но и тут вопросов, увы, больше, чем ответов.

Сергей СТЕПАНОВ

Спонсор публикации статьи: интернет магазин Murzuk.ru предлагает купить подставки и стойки под цветы по выгодным ценам, с доставкой по Москве и всей России. Большой ассортимент магазина включает в себя такие товары, как напольная, настенная или настольная подставка для цветов, семена растений, лампа для цветов, поливочная система комнатных растений, подставка кашпо, садовый инвентарь, земля и удобрения для цветов, часы для дачи и многое другое. Представленные на сайте товары сопровождаются подробным описанием и фотографией внешнего вида, что поможет определить с выбором покупки.