ВМЕСТЕ С УЧИТЕЛЕМ

ЗЕЛЕНЫЙ СВЕТ

Мы продолжаем публикацию материалов об адаптивной методике и экспериментальных учебниках Ольги Леонидовны Соболевой. Сегодня автор рассказывает о необычных подходах к обучению орфографии, о развитии орфографической интуиции.

Одни дети пишут грамотно, другие — нет. Вы скажете, какая банальность! Но это действительно так. Как научить ребенка писать без ошибок? Прежде всего необходимо помнить, что многие орфографические ошибки делаются по причинам чисто психологического характера. В основе орфографической грамотности лежат очень существенные психологические факторы, которые мы старались учесть.

Орфографическая линия в наших учебниках — выделена в зеленый цвет, обладающий удивительной энергетикой. Это цвет надежды, оптимизма, интуиции. То есть все, что связанно с орфографическими смыслами (рисунки, заголовки, значки, звездочки, отмечающие пропуски букв в словах), у нас зеленое.

В учебниках ребенку показаны три альтернативных способа писать правильно. Первый — это путь осмысленного применения орфографических правил. Второй — путь запоминания конкретных слов. (Когда речь идет о словарных словах, без этого не обойтись.) Третий — путь обращения к орфографической интуиции, орфографическому чутью. Мы обучаем ребенка этим трем способам и одновременно простейшей самодиагностике. Например, после текста с пропущенными буквами можно встретить такие задания: «Обведи в кружок слова, в которых избежать орфографических ловушек тебе помогли наши правила. Отметь «птичкой» слова, в которых тебя выручила твоя необыкновенная, удивительная память. А в каких словах приходил ОРЧик?» ОРЧик — это персонаж, образ, орфографический психолог, как его могли бы, наверное, назвать взрослые, воплощение орфографического чутья (ОР.Ч., ОРЧ, а ласково — ОРЧик), забавное, зеленое существо с добрыми, лукавыми глазами и длинным носом.

 Ребенок, если делать все правильно, очень быстро осознает, что выбор способа в каждый конкретный момент зависит от самых разных вещей: от погоды, от того, третий урок или первый, устал он или нет, в каком настроении пришел в школу. Сейчас ему легче забыть про все правила и слушать голос ОРЧика, а завтра — расслабиться не получается, зато с правилом работается прекрасно. Главное — слышать самого себя.
Сам по себе факт, что орфографическая интуиция существует и помогает многим людям не делать ошибок в словах с орфограммами, которых они не помнят, не знают, еще не изучали, — бесспорен. Потенциальная возможность обращения к такой интуиции для каждого ребенка индивидуальна.
У одних детей легко осуществляется доступ к этой информации. У других — практически перекрыт. Таким детям без знания правил и умения их применять на первых порах не обойтись. Однако орфографическая интуиция, как и любое свойство человеческой психики, безусловно, вещь развиваемая.
Здесь крайне важно принять в расчет один существенный момент. Орфографическое чутье скорее всего не однородное качество, а совокупность нескольких свойств нашей психики. Встречается иное его проявление: очень часто, находясь в спокойном и расслабленном состоянии, дети правильно пишут слова, которых никогда прежде не видели, причем это слова с непроверяемыми или неизученными орфограммами. Можно предположить, что это более глубокий уровень развития орфографической интуиции, при котором человек способен экстраполировать имеющийся у него орфографический опыт на слова, до сих пор находившиеся вне границ этого опыта.
Ясно, что обращение к орфографической интуиции на ранних этапах познавательной деятельности качественно меняет не только процесс обучения, но и орфографическое самосознание ребенка. Поэтому совершенно необходимо, чтобы об орфографической интуиции говорилось не только в газетных и журнальных статьях, чтобы занимались ею не только репетиторы. Очень важно, чтобы каждый ребенок получил возможность, во-первых, осознать сам факт обладания этой удивительной способностью, а во-вторых, развивать ее у себя и использовать. Поэтому само понятие «орфографическая интуиция» (орфографическое чутье) и связанные с ним упражнения и приемы работы должны попасть на страницы школьных учебников. (У себя в учебниках мы это сделали.) Этот путь для многих детей — самый эффективный.
Интуитивное письмо основано, в частности, на приеме обращения к зрительному образу слова. Линия ОРЧа в учебниках связана с разработкой таких приемов на уровне возрастных особенностей младших школьников.

1. Слушать, что подсказывает ОРЧ в самое первое мгновение. То, что мы можем услышать потом, — уже не его голос: ОРЧ никогда не меняет своего мнения. Как часто мы слышим от ученика, после того как исправим его ошибку: «А я ведь так и хотел написать! Потом засомневался...» За время работы с детьми я убедилась, что, если ребенок доверяет своей интуиции, он успевает услышать подсказку ОРЧа примерно в восьми случаях из десяти.
2. Лучше представлять печатный образ слова, а не письменный.
3. Хорошо представлять образ слова не как сочетание букв, а как картинку в книжке: видишь детали картинки, орнамент, воспроизводишь все это, даже не думая о буквах, не пытаясь их вспомнить.

Эти приемы можно использовать уже на первом этапе развития орфографической интуиции. На следующем — возможен, например, прием, основанный на восприятии «настоящей» картинки, изображающей предметы, признаки и действия, которые ребенку предстоит описывать под чью-то диктовку. Ребенок смотрит на картинку, и из глубины его сознания поднимаются образы слов, называющих эти предметы и действия... Вот, взгляните:

После того, как дети рассмотрят рисунок, мы пишем диктант «Солнечный зайчик». Слова зайчик, солнечный, ладонь, держать, мальчик, улыбается проплывают перед мысленным взором детей, прежде чем оказаться в тетрадке. Для них это почти то же самое, что нарисовать цветок или звездочку, которые где-то когда-то видели...

Очень жаль, что этот рисунок вы видите черно-белым. С цветом все совсем по-другому. Если у вас есть возможность, загляните на нашу интернет-страничку (www.metodika.ru). Там и этот рисунок, и многие другие вы увидите такими, какими видят их дети на страницах учебника, и подробнее узнаете об адаптивной методике.

На следующем этапе можно попробовать еще один прием — включить параллельный мысленный поток, то есть попросить детей думать не о тексте, который они пишут, а о чем-нибудь другом. В этом случае сигнал от мозга будет идти непосредственно к пальцам руки. Бывало с вами, чтобы вы писали под диктовку, может быть даже довольно долго, а потом вдруг ловили себя на том, что понятия не имеете, о чем писали, и с удивлением смотрите на выведенные строчки?

В учебнике для второго класса мы проводим эксперимент: детям предлагается написать под диктовку два текста: один они пишут, опираясь исключительно на правила, второй — полностью доверившись орфографическому чутью. Важная роль в эксперименте отведена рисункам, которые создают необходимую психологическую установку. Формулировки заданий перед текстами диктантов передают суть эксперимента.

Перед первым диктантом:

«Попроси кого-нибудь продиктовать тебе текст. Соберись. Сосредоточься. Будь предельно внимателен. Думай над каждой буквой. Вспоминай правила и успевай их применять.

Перед вторым диктантом:

«ОРЧик пришел! Расслабься! Попробуй одновременно писать и вспоминать последний хороший фильм, который ты видел. Только непременно хороший!»

Во втором задании ключевое слово — «расслабься». Мы собирались выделить его жирным шрифтом, но, увидев, что получилось, на экране компьютера, тут же передумали: как расслабишься, глядя на черные, резкие буквы в тексте? Здесь важна каждая мелочь, а точнее, мелочей просто нет.

После диктантов ребенку предлагаются три вопроса: «Какой из двух текстов писать было легче? В каком из них ты сделал меньше ошибок? Как ты это сам себе объяснишь?»

Конечно, развитие орфографической интуиции — настолько тонкая вещь, что работа с ней возможна лишь в атмосфере взаимного доверия, доброжелательности и дружелюбия. Здесь от учителя требуются особый такт, деликатность, мягкость, непринужденность. Важно научить ребенка расслабляться, когда он пишет, обращаясь к внутреннему орфографическому голосу: тогда доступ к информации, лежащей в подсознании, окажется легче.

Не буду скрывать, из всего материала учебников самое большое волнение вызывал у меня именно материал, связанный с развитием орфографической интуиции. И это несмотря на то, что я почти двадцать лет занималась этим с учениками и студентами. Тем радостнее было, когда результаты намного превзошли все ожидания. Среди учителей, рассказавших мне о своей работе, нет почти никого, кто не отметил бы успехи детей в этом направлении. Чрезвычайно важным, на мой взгляд, стал тот факт, что образ ОРЧика дети приняли в себя настолько, что не просто стали делать гораздо меньше ошибок, — они «принесли» его с собой на уроки математики! Образ вышел за пределы учебника русского языка, он стал частью их мышления, помогает им включать и математическую интуицию! Конечно, орфографическая интуиция и математическая интуиция — совершенно разные вещи, но общий корень есть.

ОРЧик оказался нужным и полезным детям независимо от уровня их подготовки к школе. В коррекционном классе, когда нужно было вставлять букву вместе с ОРЧиком, 12—13 детей из 14 выбирали букву правильно!

Для слабо подготовленных детей, с нарушениями речи и памяти, все это особенно важно, потому что среди факторов, мешающих им учиться, почти всегда есть комплекс неверия в свои силы. Ребенок не верит, что может написать грамотно, верно выбрать букву, отсюда — бесконечные ошибки и исправления с правильного на неправильное. Сказка об ОРЧике стала для этих детей реальностью. Теперь им не страшно, у них есть тыл, есть верный помощник, от этого (возможно, впервые в жизни!) приходит чувство уверенности в собственных силах. Это чувство, важность которого в учебном процессе переоценить вообще нельзя, распространяется и на другие области обучения русскому языку, на весь процесс школьной жизни.
Кстати, ошибки, которые появляются время от времени (когда ОРЧик спит, или подсказывает слишком тихо, или когда мы еще не научились слышать его тоненький голос), лучше исправлять зеленой пастой, а не красной. Комментарии здесь, я думаю, излишни.

Нельзя путать два разных понятия: орфографическая интуиция и орфографическая зоркость.
Не секрет, что есть люди, которые в упражнениях с пропущенными буквами почти не делают ошибок, зато в диктанте или в сочинении — сколько угодно. Почему так происходит? Дело в том, что пропуск буквы — это своеобразный сигнал: «внимание, здесь можно допустить ошибку!» Зато когда ребенок пишет под диктовку и особенно когда, увлекшись развитием темы, работает над сочинением, этот сигнал отсутствует. Многие в этом случае просто скользят по тексту, как по льду на коньках, не «цепляя», не фиксируя места орфограмм — попросту их не замечая. Развить орфографическую зоркость — как раз и означает научить ребенка замечать в тексте орфограммы. Здесь трудно переоценить момент первой встречи с самим понятием «орфограмма». Ребенку необходимо эмоциональное содержание, которое нужно преподнести так, чтобы создать внутреннюю психоэмоциональную установку на то, чтобы «видеть» в словах орфограммы, сформировать специфическую готовность именно к такому восприятию текста. Что же должно происходить на самом деле? Ребенок пишет «река», выводит букву «р», а сам уже думает: «Что там дальше? Какая буква? Не ловушка ли это?» Ловушка — слово, которое несет в себе эмоциональный компонент значения и в то же время очень верно отражает природу орфограммы.

Попытавшись, насколько это возможно, отождествиться с ребенком, с его восприятием и мышлением, мы предложили ему аналогию, словесную и изобразительную метафору: «Когда пишешь, можешь представить себе, что ты идешь по траве, а под ней спрятаны ловушки. Не спеши, не топай ногами. Наступил неосторожно — и тут же провалился, в смысле — ошибся.
Учись видеть ловушку за шаг до нее, то есть раньше на одну букву. Думай на ход вперед!»

Остается только пожелать вам все же попасть на интернет-страничку и увидеть эти ловушки в цвете.
Это страшно только понарошку. Это игра, то есть сильнейшая эмоциональная мотивация, включение, эмпатия. Ребенок «входит» в рисунок, вглядывается в ловушки (что там в глубине?!), в выражение лиц ребят, в их позы, смотрит, как осторожно они тянут носочки, «нащупывая следующую букву»... Этот образ (я имею в виду рисунок в целом) словно «падает» в ребенка и «проявляется» в его сознании всякий раз, как он начинает писать.
Здесь есть еще один чрезвычайно существенный момент. На первом этапе формирования орфографической зоркости ребенок, переходя во время письма к новому слову, должен задать себе математический вопрос: «Сколько?» Сколько орфограмм? Поясню, зачем это нужно. Наше внимание устроено таким образом, что если луч внимания выхватил из слова одну орфограмму, то очень часто этот луч перескакивает затем на следующее слово, а остальные орфограммы остаются в тени. Нужно, чтобы луч внимания был широким, а не узконаправленным, чтобы свет от него распределялся равномерно на все слово. Вопрос «сколько?» помогает обнаруживать в каждом слове все орфограммы до одной. Через какое-то время этот вопрос становится лишним.
Детям, которые так учатся, нравится обозначать орфограммы в словах! Если их просят найти четыре или пять ловушек, они спрашивают: «А можно больше? А можно все обозначить?» И обозначают орфограммы даже в тех упражнениях, где об этом в задании вообще ничего не говорится. Но самое главное: они видят и выделяют их правильно. Они научились ходить по траве.
Мы совсем не успели поговорить о работе с орфографическими правилами и словарными словами — то и другое в двуполушарных учебниках претерпело серьезные изменения и выглядит достаточно необычно. В следующей публикации непременно об этом поговорим.
Если у вас есть вопросы, напишите нам по адресу olgas@pbox.ttn.ru . Мы будем рады вашим письмам и сразу ответим.

Ольга СОБОЛЕВА,
старший преподаватель кафедры русского языка
Таганрогского государственного педагогического института