ПСИХОЛОГ В
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЙ ШКОЛЕ

Страсть к экспериментированию в России неистребима. Особенно широкомасштабные эксперименты проводятся у нас в экономической сфере. Но и образование не остается в стороне. В последние годы резко увеличилось число экспериментальных школ и инновационных сетей и в Москве, и в регионах России. В самом этом процессе, безусловно, нет ничего плохого. Вопрос в качестве проводимых педагогическими коллективами практико-ориентированных исследований. Наше многострадальное образование выдержало уже множество реформ и модернизаций и, несмотря на это, все еще живет и развивается. Может быть, экспериментирование, которое, по логике, должно начинаться «снизу», окажется более продуктивным и полезным, чем министерские решения и инструктивные письма.

СМУТНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ

В связи с проявившейся тенденцией увеличения экспериментальных площадок, снова во весь свой просто неприличный рост встает вопрос о месте психолога в школе, его функциях, ролях и позициях. Этот вопрос остается открытым и для обычных, и для экспериментальных школ.
Каким образом психолог может вписаться в систему экспериментальной деятельности? Каковы его профессиональные задачи в новых условиях? Поисками ответов на эти вопросы озабочена и администрация школ.
Впрочем, когда что-то оказывается непонятным, и школьная администрация, и сами «душеведы» привычно обращают свой взор наверх, требуя у сильных мира сего — министерских чиновников или научных мэтров — прояснить сложившуюся ситуацию. Как там у Некрасова? «Вот приедет барин, барин нас рассудит...» Да вот беда: то не едет барин, то, приезжая, еще больше тумана напускает.
Министерство не спешит рассылать циркуляры, поскольку само еще не разобралось, кто такой психолог и зачем он вообще нужен в школе. А ученые мужи, как обычно активные и говорливые, до хрипоты и перехода на личности спорят друг с другом о целях и смысле деятельности школьного психолога, о которой, откровенно говоря, многие из них имеют весьма смутное представление.
По мнению некоторых, психолог для образования — мессия, способный толпу дидактов заблудших и школьников неразумных вывести к свету и счастью. И потому образованию следует колена перед ним преклонить и внимать святым словам, после чего срочно от грехов и ошибок освобождаться и, мудрым советам следуя, новую жизнь строить.
А другие мэтры полагают, что негоже роль школьного психолога переоценивать и носиться с ним как с писаной торбой. В школьной «табели о рангах» место его между ночным сторожем и медсестрой. И основная задача — ремонтная. Так что должен быть просто все время под рукой у администрации, как хороший курьер.

МЕССИЯ В РОЛИ СЛЕСАРЯ

Такие прямо противоположные видения роли и места психолога в экспериментальной школе, преподносимые на многочисленных семинарах и конференциях, окончательно запутывают всех рядовых, и не только рядовых, работников образования. Чтобы ярче подчеркнуть разницу между подобными позициями, воспользуюсь следующим метафорическим образом.
Экспериментальную школу можно уподобить строящемуся зданию. Строители — члены педагогического коллектива, возглавляемые опытным, авторитетным и творческим руководителем — директором.
Согласно первой позиции получается, что психолог — это сторонний наблюдатель, изредка распоряжающийся, где окно сделать, а где этаж надстроить. Возможно, что он-то, психолог, и наказал именно здесь дом возвести и даже общий контур проекта набросал. И в дальнейшем он же и будет важнейшим представителем госприемки, когда настанет пора построенное здание в эксплуатацию сдавать.
Вторая позиция предлагает психолога поставить в арьергард строительной бригады, чтобы щели замазывал, выщербинки заравнивал, заплатки накладывал — одним словом, допущенный строителями брак исправлял.
Что-то слабо мне верится в реальное воплощение первого варианта. Умный директор такого «мессию» вряд ли в своей школе потерпит. А вот второй вариант многих руководителей очень бы даже устроил. Только не те нынче времена, что даже лет пять назад были.
Современный психолог, решивший выбрать школу ареной своей профессиональной деятельности, подмастерьем у директора становиться не желает и исправлением чужих ошибок и недочетов никак ограничиваться не собирается. А уж те, кто в школе проработал несколько лет и приобрел опыт и авторитет, и вовсе не согласны выступать в роли «ремонтников», «пожарников» или «заплаточников». Вместе с тем во многих случаях психолог в экспериментальных школах является мессией, назначенным на должность ассистента слесаря-сантехника по «душевным протечкам».

СВОБОДА ВЫБОРА

Почему же возникает такая разноголосица? По-видимому, потому, что не определена важнейшая цель деятельности психолога в образовании, и в частности в экспериментальном образовании. Точнее говоря, цели придумываются для него разные, а иногда и прямо противоположные. А ведь поставленная цель деятельности определяет и способы ее достижения, отражаемые в системе действий и операций, и конкретные средства и критерии оценки, которые позволяют оценить эффективность достижения этой самой цели.
Если же цель неконкретна или в явном виде самим психологом не отрефлексирована, то планировать деятельность, выделять основные направления работы и детально прописывать его функционал — значит указывать, на каких стенках щели замазывать и сколько заплаток поставить.
Поскольку «сверху» определять цель психолога в школе, работающей как экспериментальная площадка, или внутри инновационной сети никто не собирается, значит, нам самим следует сформулировать ожидаемые результаты нашей деятельности и ее важнейшие смыслы. Что ж, попробуем. Впрочем, ситуация усложняется из-за того, что основным принципом организации экспериментальных площадок является самостоятельный выбор исследовательских направлений.
Концептуальных основ, на которых коллективы экспериментальных школ строят свою деятельность, почти столько же, сколько существует подобных школ. Цели и способы их достижения у всех разные. Какая-то экспериментальная школа ставит своей целью создание особой гуманитарной образовательной модели, другая — воспитание толерантной личности, третья — отработку новой технологии изучения иностранных языков. Цель деятельности психолога должна быть непременно соотнесена с целями экспериментальной школы, в которой он работает, иначе он окажется просто вне образовательной среды, чужеродным элементом в системе. Но тогда получается, что невозможно сформулировать цель, единую для всех психологов, работающих в экспериментальных школах?

ПОМОЩЬ НА КАЖДОМ ЭТАПЕ

Можно предположить, что в качестве цели, которой будет подчиняться деятельность школьного психолога, выступит сопровождение экспериментальной и инновационной деятельности. Иначе говоря, деятельность психолога должна быть направлена на оказание помощи всем участникам эксперимента в оптимизации их функционирования при достижении целей эксперимента.
Формы такого сопровождения могут быть различными. Они, очевидно, будут определяться спецификой экспериментальной деятельности школы. Однако можно сказать, что эти формы будут мобильными и изменчивыми.
Обобщенные направления и важнейшие задачи деятельности психолога можно определить уже сейчас.
Первый этап — проектирование эксперимента. Главная задача психолога здесь — обеспечение максимально комфортных психологических условий для проектировщиков (одним из которых может выступить он сам) при создании эвристичных проектов. Следующая задача — проверка предполагаемых результатов и всего проекта на экологичность и соответствие психологическим и возрастным возможностям учащихся.
Второй этап — разработка концепции эксперимента. Задача психолога — определение и прояснение психолого-педагогических основ экспериментальной деятельности. Психологу следует помочь участникам эксперимента осознать, на каких позициях — явно или неявно — они стоят, работая в образовании. Отсутствие рефлексии у педагогов по поводу психолого-педагогических основ, определяющих содержание эксперимента, может привести к его краху.
Третий этап — реализация эксперимента. На этом этапе психолог находится в постоянном контакте и с теми, кто выступает инициатором инноваций, — взрослыми участниками эксперимента, и с теми, кто занимает более пассивную позицию, — учащимися. Как справедливо замечает известный методолог Ю.В. Громыко, экспериментальная деятельность в образовании — это не эксперимент над детьми, а эксперимент над социокультурными условиями организации практики образования. Поэтому задача психолога в такой ситуации — помочь участникам эксперимента найти возможности для максимально продуктивной адаптации к изменяющимся условиям и способы наиболее продуктивного развития в этих условиях. Психолог может работать с педагогом, помогая ему разрабатывать, скажем, новую образовательную технологию с опорой на знания педагогической психологии. А работа психолога со школьниками будет строиться на основе анализа тех проблем, которые возникнут у них в процессе реализации эксперимента.
Четвертый этап — экспертиза результатов эксперимента. Обычно такую экспертизу проводят люди посторонние. Но представляется куда более разумным предварительно проводить самоэкспертизу — силами сотрудников школы. Одним из экспертов непременно должен быть педагог-психолог. При этом задачей психологической экспертизы является определение ресурсов для дальнейшего развития субъектов образовательной среды.
Пятый этап — трансляция образцов, разработанных в ходе эксперимента, в инновационные сети. И здесь необходима помощь психолога педагогам в обеспечении оптимальных форм такой трансляции.
Разумеется, подобное понимание деятельности психолога в экспериментальной школе предъявляет довольно высокие требования к его квалификации. Однако сам статус участника эксперимента не позволяет сводить роль психолога к изготовлению заплаток.

Игорь ВАЧКОВ,
кандидат психологических наук