Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «Школьный психолог»Содержание №2/2005


НАШИ ДЕТИ

ТОЧКИ СХОДА

Проблема перехода детей
из начальной школы в среднюю

Проблему преемственности в образовательном процессе связывают обычно с двумя ключевыми точками — переходом малыша из дошкольного звена в школьное и с выходом молодого человека из средней школы во «взрослую» жизнь. Момент окончания средней школы гипотетически предполагает достижение социальной, нравственной и интеллектуальной зрелости, а следовательно, готовности к профессиональному самоопределению и к продолжению образования в избранном направлении.
Но нередко педагоги и психологи констатируют сбои системы образования в обеих этих точках.

 

ТРУДНОСТИ В НАЧАЛЬНОЙ ШКОЛЕ — ТРУДНОСТИ В ВУЗЕ
Семилетние и тем более шестилетние дети все чаще приходят учиться, совершенно не готовые к этому, что порождает массу сложностей, распространяющихся не только на первый и последующие классы начальной школы, но и значительно дальше. Вряд ли будет преувеличением сказать, что определенные трудности, испытываемые слабыми студентами и вообще плохо адаптирующимися к «взрослым» жизненным требованиям молодыми людьми обусловлен так и не решенными проблемами начальной школы.
Взрослые люди не умеют связно выражать свои мысли, ставить перед собой осмысленные и соразмерные своим силам и возможностям задачи, удерживать цели своих действий достаточно долго, чтобы они были достигнуты. Они не умеют общаться с другими людьми, в том числе и по поводу предметного, профессионального содержания. Наконец, многие имеющие аттестат зрелости молодые и не очень молодые люди не умеют осмысленно и продуктивно читать, плохо владеют грамотой и математическими навыками (я уже не говорю об иностранном языке), необходимыми в повседневной жизни. И все это — порождение недостаточно эффективного обучения в начальной школе, имеющего свои корни в неготовности к систематическому школьному обучению ребенка, пришедшего в первый класс.
Педагоги высшей школы, осуществляющие прием в вузы, из года в год отмечают падение уровня подготовленности абитуриентов. Их неготовность к обучению в высшей школе связана не столько с недостаточностью конкретных знаний и умений (что тоже наблюдается), сколько с неумением самостоятельно работать с книгой, с компьютерными программами и другими источниками информации, активно усваивать материал, дающийся в лекционной форме, участвовать в работе семинаров и коллоквиумов.
Особая тема — неспособность студентов подходить к изучаемому материалу критически, понимать смысл и содержание научных дискуссий и споров, вырабатывать свою собственную точку зрения. Они зачастую склонны, как в начальной школе, выучивать определенные алгоритмы и более или менее успешно подбирать их по мере необходимости к возникающим учебным ситуациям.
Все эти недоработки уже довольно трудно скорректировать в условиях высшего учебного заведения, когда образовательный процесс направлен не на фундаментальные основы, а на профессионально необходимые знания, умения и навыки.
Но проблема преемственности в образовании неразрешима, если пытаться работать с ней только в точках входа в среднюю школу и выхода из нее — то есть при переходе от дошкольного к школьному образованию и от среднего к высшему. В самой средней школе существует не менее значимая точка, влияющая не только на школьное обучение, но и на вхождение молодого человека в жизнь в широком смысле этого слова, — это переход из начальной школы в среднюю. Эта граница существует, и она очень значима.

НА ГРАНИЦЕ
В последние годы нарастает тенденция к размыванию этой границы. В начальную школу, как и в дошкольное звено образования, все больше проникают учителя-предметники, в то время как преподавание в пятом-шестом классах по характеру все более приближается к преподаванию в начальной школе — набор предметов почти идентичен, формы и методы работы с детьми тоже.
Сегодня мы стоим на пороге перехода к двенадцатилетнему среднему образованию, где начальной школе будут принадлежать классы с первого по шестой включительно. Впрочем, эти проекты уже реализуются в ряде школ, и рождаются новые — продлить начальную школу, как это организовано в системе вальдорфской педагогики, до девятого класса, то есть до окончания неполной средней школы.
В некоторых учебных заведениях, где с первого класса работают учителя-предметники, классный руководитель ведет детей с момента их поступления в школу вплоть до ее окончания. Правда, на практике редко так получается — на протяжении десяти-одиннадцати лет, как правило, что-то меняется в жизни школы и каждого учителя.
К такой практике трудно относиться однозначно. Действительно, очень хорошо, что главный учитель класса не передает детей коллеге, а переходит с ними из класса в класс, на деле осуществляя преемственность требований, смыслов, отношений, увлечений, ценностей. С другой стороны, возраст перехода из начальной школы в среднюю (10—11 лет) — является этапным, поворотным пунктом онтогенеза. Это возраст, когда растущий человек переходит из эпохи детства в эпоху подростничества.
Почти во всех человеческих культурах этот возраст отмечен тем, что по аналогии с примитивными обществами можно назвать инициацией — будь то посвящение в охотники, конфирмация или переход в средние классы школы из начальных. При этом меняется вся система значимых для ребенка отношений, социальная ситуация его развития. Она делается двоякой. С одной стороны, десятилетний ребенок в современной культуре европейского типа еще не слишком самостоятелен и во многом зависит от родителей и других близких взрослых. Но с другой стороны — круг и качество его общения в этом возрасте не только расширяются ввиду все-таки возрастающей самостоятельности, но и изменяются.

ЖЕЛАТЕЛЬНОЕ НЕПОСТОЯНСТВО
Младшие подростки и между собой начинают общаться совсем по-новому, и со взрослыми вступают в иные отношения, чем это было в более младшем возрасте. То и другое общение — со сверстниками и со взрослыми — отличается одной и той же особенностью: оно делается предметным. Предмет этот может быть различным — от мальчишеских или девчачьих «тайн», связанных с игрой-приключением по мотивам прочитанных книжек или просмотренных фильмов, до достаточно серьезного увлечения какой-либо областью культуры или науки.
Это о младших подростках писала А. Барто: «Драмкружок, кружок по фото, а мне еще и петь охота...» Для детей этого возраста вполне естественной и нормальной является частая смена интересов, «метания» из стороны в сторону. Такое непостоянство, нередко расцениваемое родителями и учителями как легкомыслие и поверхностность, в действительности очень желательно, так как дает детям реальный опыт деятельности в самых разных областях и направлениях науки, искусства, знания.
Чем полноценнее пройдет этот период первичных, еще не очень серьезных увлечений, тем больше вероятность того, что интересы, которые возникнут и сохранятся по достижении старшего подросткового возраста, будут осмысленными и глубокими.
К сожалению, в последние полтора-два десятилетия значительно упала роль кружков, секций и вообще «культурных», инспирированных взрослыми, увлечений школьников. Дети теперь больше интересуются музыкальными течениями не слишком высокого качества, коллекционированием предметов сомнительного познавательного и нравственного свойства (наклейки, татуировки), некоторыми специфическими областями физической культуры (единоборства, бодибилдинг), а то и просто «тусуются» — общаются, сами четко не осознавая, что их связывает.
Но это не значит, что у подростков нет потребности ориентироваться в своих увлечениях на взрослых, опытных и умелых. Часто их место занимает музыкальный, спортивный или кинокумир, которому во всем подражают, собирают сведения о его жизни, одним словом — которым увлекаются.
Бывает и так, что взрослый, умеющий общаться с детьми этого возраста, так интригующе приоткрывает им предметное содержание, что они увлекаются соответствующим предметом. Такое увлечение очень значительно отличается от того, что наблюдается в начальной школе. Младший школьник, занимающийся, например, в изостудии, любит рисовать и очень хорошо относится к преподавателю. Но общение с другими детьми по поводу этих занятий если и имеет место, то не осознается ребенком в качестве важной стороны дела.
Совсем иное у младших подростков. Они упиваются и общением, ядром которого является взрослый, и тем предметным содержанием, вокруг которого оно разворачивается. Общение является для детей самым привлекательным, определяющим смысл всего взаимодействия. Ребенок готов заниматься чем угодно — лишь бы с друзьями. А для того чтобы их занятия были результативными, содержательными и, в конечном счете, приносили удовлетворение — нужен взрослый.

НОВЫЕ ВЗРОСЛЫЕ
Вместе с тем у младших подростков, и не только у младших, еще достаточно долгое время сохраняются привычные способы взаимодействия и виды общения с близкими им взрослыми. Так, 10–12-летний ребенок (как и гораздо более старший человек) может конфликтовать с родителями совершенно так же, как четырехлетний дошкольник или семилетний первоклассник. Он может быть столь же несамостоятелен в быту, что сразу задает тон и содержание общения в семье.
У большинства детей десяти лет это «дошкольное» общение дома все еще процветает и «сворачивается» с большими трудностями. Именно поэтому родителям детей этого возраста особенно трудно заниматься с ними, контролировать их учебу — если только в семье нет практики крайне тесных, «симбиотических» отношений ребенка с кем-то из взрослых, в процессе которых он и не стремится к самостоятельности, но, естественно, не в состоянии ничего делать и решать сам.
Именно поэтому так важно при переходе из начальной школы в среднюю сменить значительную часть педагогов. Новые взрослые, с которыми нет «порочной» практики привычных детских отношений, имеют возможность приоткрывать предмет общения постепенно, целенаправленно, осмысленно. Соответственно, они могут в этом же ключе выстраивать и свои отношения с классом по поводу учебного предмета.
Педагог может, например, общаться с детьми подчеркнуто, демонстративно «на равных» — говоря им «вы», обращаясь особенно уважительно. И это будет принято детьми, которые волей-неволей как-то встроятся в предложенный тон общения, постараются ему соответствовать. Дети при этом тоже учатся открываться взрослому, а позднее и друг другу не только по-детски непосредственно, целостно или ситуативно-ролево, но и осмысленно, целенаправленно, соотнесенно с предметом и целью общения.
Переход к такому тону общения практически невозможен в случае, если педагог ведет детей с первого класса. А ведь такое (и не только такое, но и самое разное по настроению и тону) общение — важнейший тренинг социальных умений, без которых трудно представить себе результативное обучение в средней школе, да и вообще вхождение ребенка во «взрослую» жизнь.

ВТОРАЯ МАМА
Вторая важнейшая сторона нового, более «взрослого» и сознательного, безусловно очень личностного общения со взрослым — это то, что ребенок в нем самостоятельно, сознательно встает в позицию обучаемого по поводу конкретного, лично ему интересного содержания. Это предтеча будущей пробы себя в различных областях знания и человеческой деятельности, первичной, а потом и окончательной профориентации, способности целенаправленно учиться избранному делу. Это — важнейший фактор преемственности в школьном и послешкольном образовании, который закладывается именно здесь — при переходе от начального образования к среднему.
Наблюдения показывают, что классному руководителю и учителям, которые ведут детей с первого класса, в шестом, а иногда и в восьмом классе бывает трудно разделить для себя роли «классной мамы», которая реагирует на поведение детей непосредственно, почти как реальная родная мама, и руководителя деятельности подростков, имеющей предметное содержание, интересное всем участникам.
Особую трудность представляет тот факт, что самому педагогу сложно оценить свою «материнскую» позицию как нежелательную, мешающую наладить отношения с детьми. Такая позиция обычно априори расценивается в качестве самой лучшей, той, к которой следует стремиться. Но даже если педагог все обдумал и понял, что его совместная прошлая жизнь с этими детьми может являться отягчающим фактором в условиях, когда они подросли и повзрослели, ему довольно сложно что-либо изменить.
Каким образом можно сразу перестать контролировать все мелочи, если и взрослый и дети так к этому привыкли? Это — проблема многих семей, где подросшего ребенка все никак не могут «отпустить» на хотя бы относительную волю. Сделать это в рамках длительно существующего детского коллектива с одними и теми же взрослыми тоже очень и очень трудно.
Реальнее и проще подключить новых, незнакомых взрослых — субъектов нового вида общения с детьми, который им в этом возрасте настолько же необходим, насколько вреден на более ранних этапах онтогенеза, когда ребенку в любой момент необходимо именно целостное общение, по какому бы поводу оно ни происходило.

СОЧЕТАНИЕ НЕСОЧЕТАЕМОГО
Ребенок младшего подростковог возраста находится на пороге кризиса развития. Этот возраст, как и любой другой, имеет ряд противоречий в психическом развитии, которые и являются его движущей силой.
Это противоречия двоякого плана. Во-первых, младший подросток постоянно стремится к самостоятельности, подвигаемый к этому главным из новообразований возраста, получившим в психологии название «чувства взрослости» (Т.В. Драгунова, Д.Б. Эльконин, 1968). Это стремление сочетается с еще почти полной неспособностью что-либо толково довести до конца без помощи старших. Именно это противоречие и рождает тот особый вид общения — предметное общение, о котором мы говорили выше.
В нем сочетаются два, казалась бы, несоединимых фактора. С одной стороны, это интимно-личностное общение (Д.Б. Эльконин) со всеми его характерными особенностями. С другой — в процессе этого типа взаимодействия собственно общение выступает как средство содержательной, иногда и даже собственно учебной деятельности. При этом в актуальном сознании детей — субъектов этого типа общения — акцент стоит, пожалуй, все-таки на личностном, «общенческом» компоненте, хотя и предметно-содержательный тоже представлен.
Второе противоречие заключается в том, что дети, окончившие начальную школу, являются, в известной мере, «теоретиками» по своим способностям и особенностям процесса мышления. У этих детей сложилась способность (при организующей помощи взрослых, создающих соответствующие условия) формирования и усвоения научных понятий. Это возможно пока только в рамках некоторых дисциплин, по которым освоенный материал принципиально годится для систематизации и иерархизации.
Вместе с тем младшие подростки имеют всегда «практические» интересы и стремления. Они интересуются не теорией стихосложения, а написанием стихов, не теоретическими знаниями по естественным наукам, а химическими и физическими опытами, устройством разных механизмов, необычными и эффектными способами вычислений. При этом оказывается, что носителем теоретической составляющей является взрослый. Он в то же время и гарант реального воплощения намеченных планов.
Роль взрослого связана еще с тем, что именно взаимодействие с ним дает возможность задавать детям зону ближайшего развития (ЗБР), которая, в свою очередь, необходима для построения процесса обучения, реально оказывающего на ребенка развивающий эффект.

ВЫХОДЯ ЗА РАМКИ
Таким образом, разрешение противоречий и продвижение вперед психического развития ребенка связано со взрослым, ключевая роль которого в этот возрастной период имеет свои особенности. Взрослый выступает в роли учителя-предметника, в обязательном порядке дополненной внеклассной работой с детьми. Внеклассная работа очень важна, так как именно в ней взрослый имеет возможность проявляться личностно в наибольшей мере, не теряя при этом качества представителя предметной, содержательной области знаний.
Построение предметного, содержательного, личностного общения детей, имеющего своей сердцевиной личность взрослого — носителя определенной области культуры, задающего теоретический уровень и обеспечивающего осуществление на практическом, является одним из важнейших факторов преемственности при переходе к среднему образованию.
Этот фактор имеет весьма пролонгированное значение, выходящее за рамки средней школы. Он дает возможность построить неотчужденное, личностно ориентированное, развивающее образование, базирующееся на зоне ближайшего развития ребенка.
Его отсутствие чревато дефицитом содержательных, предметных интересов и умения сознательно и произвольно строить свою деятельность, включая взаимодействие с другими людьми, в старших классах средней школы, в вузе и в профессиональной деятельности.

Елена БЕРЕЖКОВСКАЯ,
Институт психологии
им. Л.С. Выготского РГГУ