Австралия – это близко

В стремлении не отстать от мировых тенденций (надежда задавать их самим, похоже, давно утрачена) российские психологи ориентируются в основном на американские эталоны. Однако и в других краях можно было бы почерпнуть весьма небесполезный опыт. В поисках поучительных примеров и ориентиров обратим свой взор даже не просто к иным широтам, но к другому континенту — Австралии, которая для многих остается белым пятном на карте мировой психологической мысли.

Однако и в стране кенгуру психологи тоже есть. Их объединяет национальное психологическое общество, насчитывающее свыше 16 тысяч членов и выпускающее солидный научный журнал «Австралийский психолог», к сожалению мало где известный за пределами континента. Один из недавних номеров этого журнала почти целиком посвящен психологии в школе. Собранные в нем материалы позволяют понять, чем живут наши коллеги на другом краю Земли. Прислушаемся к их размышлениям и чаяниям. Возможно, и это чем-то поможет нашему профессиональному самоопределению.

ОТ СИДНЕЯ ДО ТАСМАНИИ

Следуя логике сказочной Алисы, Австралию можно назвать страной-антиподом, ибо по отношению к Европе она находится буквально с другой стороны земного шара. Но по отношению к «просвещенному» Западу Австралия выступает не его противоположностью, а органичной, хотя и периферийной частью. Нужно очень богатое воображение, чтобы усмотреть сходство далекого континента с нашей страной. Но с позиций школьного психолога кое-какие параллели все-таки прослеживаются. И это делает австралийский опыт особенно интересным.

Не так давно колонизированный англичанами континент собственных научных и педагогических традиций практически не имеет, опирается преимущественно на традиции покинутой метрополии, а в наши дни все больше на американский опыт. Мы ведь тоже в своем самоопределении пытаемся опереться на опыт отцов и дедов, которые жили словно в другой стране, но при этом даже их язык коверкаем на калифорнийский манер. Австралийцам хотя бы язык не надо перекраивать.

Население огромного континента почти целиком сосредоточено в нескольких крупных прибрежных городах, что порождает хорошо знакомый нам антагонизм «центра» и «периферии». А ведь школы разбросаны по всей стране! Понятно, что положение школьного психолога на Тасмании сильно отличается от положения его коллеги из Сиднея. Узнаваемая картина!

Бывшая до недавних пор моноэтническим государством (с аборигенами колонизаторы не церемонились), современная Австралия ассимилировала легионы «понаехавших» и представляет собой мультикультурное и многоконфессиональное общество со всеми присущими ему проблемами, в том числе и психологическими.

Так что вопросы, стоящие перед австралийским школьным психологом, кое в чем схожи с нашими. Это прежде всего проблема идентичности, поиска своих корней и отношения к современным заморским веяниям.

Большинство школьных психологов в Австралии, как и у нас, составляют вчерашние учителя, то есть люди, имеющие педагогический опыт, но пожелавшие несколько изменить траекторию своей карьеры, не покидая, однако, сферы образования. Любопытно, что в публикациях «Австралийского психолога» эта ситуация оценивается скорее положительно, что и понятно. Ведь вчерашний учитель практически избавлен от недопонимания и противоречий с бывшими коллегами. Он (чаще — она) не понаслышке знаком с педагогическим процессом, на собственном опыте ощутил большинство возникающих в школе проблем. Вот только для работы в новом качестве подготовка требуется серьезная.

Энтузиаста, прошедшего пару тренингов, на работу в школу не примут, необходим университетский диплом по специальности «Психология образования». Последнее — очень важный штрих. К сфере компетенции школьных психологов относится не столько широко понимаемое поведение школьников, сколько их учение. Для прочего существуют детские психиатры, психотерапевты, семейные консультанты и множество других специалистов, которых школьному психологу просто не положено подменять. Хотя, разумеется, к сфере профессиональных интересов психолога относится не только успеваемость школьников, но и их душевное самочувствие.

РЕЛЬЕФНЫЙ СЛЕПОК ОБЩЕСТВА

Первые психологи появились в австралийских школах в 20-х годах прошлого века. Занимались они тем же, чем и советские педологи, то есть преимущественно тестированием. Тесты также использовались не свои, а заимствованные, но их, правда, не требовалось переводить и адаптировать. В отличие от нашей страны, эта практика не прерывалась официальными вердиктами и продолжается по сей день — всевозможные формы психодиагностики составляют важный сегмент деятельности австралийских коллег.

В середине века число психологов в школах страны не превышало двух десятков, но позже возросло стократно, составив к началу нового века более двух тысяч. На самом деле это не так уж и много — сегодня один психолог приходится на полторы-две тысячи учащихся.

Спрашивается: как же они при такой нагрузке справляются со своими обязанностями? Но в том-то и дело, что заморские коллеги в большинстве своем не «приписаны» к конкретной школе, а состоят в штате региональных департаментов образования, курируя несколько школ сразу. Понятно, что до индивидуальной работы с учениками дело доходит лишь в исключительных случаях. Некоторые дорогие частные школы могут похвастаться наличием штатного психолога, и такая «роскошь» значительно повышает их статус. Здесь, конечно, и доля индивидуальной работы выше. Но и меньше трудностей с поведением учащихся. А когда доходит до тестирования, то не ради селекции, а с целью построения «индивидуальной траектории развития». Большинство же психологов мечутся меж муниципальными школами, реагируя на «пожарные вызовы». Некоторые школы заключают на казенные деньги контракты с частнопрактикующими школьными психологами, но таких единицы.

Показательно, что редакционная статья в ранее упоминавшемся журнале называется «Школьный психолог или психолог в школе?». Кажется, австралийцы склоняются к первому определению. Ведь школа представляет собой рельефный слепок общества и аккумулирует в себе большинство присущих обществу проблем, поэтому психологу любого профиля в школе всегда найдется работа.

Но школьный психолог призван заниматься именно школьными проблемами. В связи с этим неожиданно обозначилось затруднение, вызванное тем, что на смену поколению «вторичных психологов» (то есть переучившихся педагогов) приходит поколение молодых специалистов, подготовленных именно к этой стезе. Эти люди, поднаторевшие в теоретических штудиях, педагогический процесс воспринимают во многом сквозь призму собственного ученического опыта.

Для устранения такого перекоса профессиональная подготовка школьных психологов с недавних пор включает и педагогическую практику — в буквальном смысле слова ведение уроков. Причем уроков не по психологии, а по стандартным предметам школьной программы. При этом психологическое просвещение учащихся вовсе не игнорируется, оно существует, но не в форме особого учебного предмета, а органично вплетается в развивающие занятия по формированию социально одобряемых психологических навыков и умений.

У нас такие занятия, наверное, поспешили бы назвать тренингами. А в специальном номере «Австралийского психолога», посвященном школьной психологии, это слово даже не встречается. Зато много материалов, посвященных выравниванию образовательных возможностей учащихся, принадлежащих к разным социальным и культурным слоям. Эта проблема особенно актуальна в связи с усиливающимся имущественным расслоением австралийского общества и пополнением его всё новыми волнами мигрантов.

Очевидно, что без диагностических срезов к решению этой проблемы не подступиться. Поэтому, как встарь, тесты (преимущественно интеллектуальные) продолжают оставаться одним из главных инструментов школьного психолога. Только сегодня тесты используются не для расслоения, а для выявления нуждающихся в особой поддержке. Причем сама такая поддержка относится к прерогативам учителей, которым психологи поставляют свои профессиональные рекомендации, но не пытаются оспорить их ведущую роль в образовательном процессе.

КТО ЗАКАЗЫВАЕТ МУЗЫКУ?

Немалую озабоченность австралийских психологов вызывает коммерциализация их деятельности, то есть превращение ее в своеобразную сферу услуг. И в наших краях все чаще приходится слышать подобные термины, но, в отличие от австралийцев, у нас о психологических услугах говорить уже никто не стесняется. Австралийцы же негодуют, когда усматривают намеки на аналогию их деятельности с работой парикмахеров и садовников. На вопрос — кто же является клиентом школьного психолога — ученики, родители, учителя или… предлагается ответ: общество. Поэтому профессиональная задача — не угодить конкретному частному клиенту, а принести максимум пользы обществу.

Наверное, этими вопросами, стоящими перед двумя тысячами австралийских психологов, нелишне задаться и десяткам тысяч российских. Вот только в специальный выпуск «Вопросов психологии», посвященный школе, верится с трудом. Зато остается газета «Школьный психолог», подобной которой в Австралии, да и почти нигде в мире, нет!

Сергей СТЕПАНОВ