ТЕСТ СО ВСЕХ СТОРОН

УРОВНИ ПРОФЕССИОНАЛИЗМА УЧИТЕЛЯ

В нашей предыдущей публикации мы описали 8 типов проявления учителями своих особенностей в пространстве педагогического труда (см. «Школьный психолог», № 3, 2000 г.).
В процессе исследований мы пришли к выводу, что поведенческие проявления каждого типа учителя связаны с особенностями профессионального самосознания, а точнее — с уровнями его развития. Низкие уровни коррелируют с нарушениями эмоционально-волевой сферы, гибкости поведения, саморегуляции. То есть вполне обоснованно можно утверждать, что недостаточное развитие самосознания связано с нарушениями психологического здоровья учителя (в том смысле, как оно понимается И.В. Дубровиной, Л.М. Митиной), что в свою очередь оказывает влияние на весь процесс педагогического труда.
Динамика развития профессионального самосознания учителя отражается в прохождении следующих уровней: регулятивно-прагматического, эгоцентрического, стереотипно-зависимого и субъектно-универсального. (Предлагаемая уровневая классификация в некоторых чертах совпадает с иерархией уровней смысловой сферы личности, разработанной Б.С. Братусем.)
Опишем эти уровни.

РЕГУЛЯТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКИЙ УРОВЕНЬ

Характеризуется только прагматическими, ситуационными аспектами самосознания. Ему по нашей типологии учителей соответствует тип «самодур».
Это педагог, уровень самосознания которого вряд ли можно назвать личностным, настолько он привязан к ситуации, выполняя только служебную роль. На этом уровне профессиональное самосознание учителя находится еще в зачаточном состоянии в силу отсутствия самой интенции педагога к процессу самопознания. По сути дела, здесь мы сталкиваемся только с регулятивной функцией профессионального самосознания учителя, с его поведенческой подструктурой, что в отсутствие когнитивных процессов профессионального самосознания учителя и осознанного эмоционального отношения к себе и ситуации дает возможность человеку лишь в минимальной степени адаптироваться к ситуации и регулировать свое поведение, опираясь при этом исключительно на буквально понимаемые прагматические смыслы. Поэтому для решения сиюминутных задач такому учителю наиболее очевидной и единственно доступной представляется система принуждения по отношению к учащимся.
Проиллюстрируем сказанное примером из школьной жизни.
Учитель химии знала, что во вторник старшеклассников вызывают в военкомат. Но у нее на этот день была запланирована зачетная работа. Вместо того чтобы перенести зачет, она решила просто не сообщать мальчикам о вызове в военкомат.
Директор школы, случайно выяснив в разговоре с ребятами, что они ничего не знают о вызове в военкомат, просит их все-таки посетить это учреждение. Учитель химии получает замечание от директора и в силу труднопостижимой логики решает наказать мальчиков за то, что они без ее разрешения пропустили занятие: вызывает родителей, снижает отметки за поведение, устраивает ребятам «выволочку», игнорируя их недоуменные возражения.
Конфликт обостряется до такой степени, что старшеклассники просят заменить им классного руководителя.
Совершенно очевидно, что каждый из поступков учителя в этой истории продиктован импульсивными побуждениями, осмысленными лишь из прагматически осознанной конкретной ситуации, но без учета всех факторов и возможных последствий совершаемых действий. О развитом профессиональном самосознании здесь и речи нет.

ЭГОЦЕНТРИЧЕСКИЙ УРОВЕНЬ

В нем исходным моментом являются личная выгода, удобство, престижность и т.п. На наш взгляд, этому уровню соответствуют типы «доктор Фаустус», «Наполеон», «нарцисс». Общей чертой этого типа учителя является самостоятельность, но творческое начало извращено, поскольку направлено исключительно себе на благо.
Учащиеся рассматриваются ими либо как факторы, способствующие самоактуализации («хорошие», «удобные мне» — для типа «доктор Фаустус» — «принятие — система принуждения»), либо как препятствующие ей («плохие» — для типа «Наполеон» — «неприятие — система принуждения»), либо как индифферентные («не мешающие мне» — для типа «нарцисс» — «неприятие — СНР»).
Разумеется, подобный подход к задаче самореализации является в конечном итоге тупиковым. Такой педагог не может вырваться за пределы эгоцентрического уровня личностно-смысловой сферы и низкого уровня самосознания. Если он еще в какой-то мере способен осознавать себя в когнитивном аспекте профессионального самосознания учителя, то его Я-отношение обнаруживает явную деформацию в силу резко завышенной самооценки. Удовлетворенность собой и своей деятельностью, являющаяся саморегулирующей подструктурой профессионального самосознания учителя, достигает максимального значения и превращается в свою противоположность — в маховик, разрушающий систему саморегуляции, что ведет к еще большим деформациям самосознания.
Достаточно часто учителя, находящиеся на этом уровне, упиваются властью, приобретаемой с получением статуса учителя, и возможностью манипулировать учащимися.
В качестве примера приведем историю, рассказанную в откровенной беседе самой учительницей (разумеется, имена и фамилии изменены).
Валентина Алексеевна любила минуты урока перед началом опроса. Она не торопясь открывала классный журнал и медленно опускалась взглядом сверху вниз по списку фамилий: от Архипова до Яковлевой. Она делала это всегда, хотя каждый раз знала еще до урока, кого сегодня вызовет отвечать. Она делала вид, что раздумывает, сомневается, проводя пальцем по списку. Стоило ей остановить движение руки, как класс замирал. Тогда Валентина Алексеевна поднимала голову и видела, кто готов сегодня отвечать, а кто — нет.
Лишь три месяца назад стала она классным руководителем у этих ребят, сменив уехавшую в другой город Марину Михайловну, которую дети очень любили, но уже успела неплохо, по ее мнению, изучить их. Вот Петров, взъерошив волосы, лихорадочно листает учебник, что-то бормочет под нос. Знает, но не вполне уверен. Отличница Семенова спокойно и внимательно смотрит на учителя, ожидая ее решения. Эта-то ответит блестяще. А Скворцова? Сидит, как статуя, глаза опустила. На столе у нее не видно ни учебника, ни тетради. Не нравится она Валентине Алексеевне в последнее время, ох, не нравится — на «тройки» сползла.
— Скворцова!
Девочка вздрогнула, но продолжала сидеть.
— Скворцова, встань, сделай милость, я ведь с тобой разговариваю!
Девочка неохотно поднялась.
— Я не готова, — сказала чуть слышно.
— Ты можешь не бурчать себе под нос, а говорить внятно?
— Я не выучила урок. Простите.
— А какой урок — ты хоть знаешь? — с ехидством поинтересовалась Валентина Алексеевна. — Что было на сегодня задано? И об этом в полном неведении?
В классе почему-то поднялся шум. Несколько человек попытались сказать что-то с места. Вот этого Валентина Алексеевна не любила больше всего.
— Я вам слова не давала. Я говорю со Скворцовой! Остальных прошу молчать! — В голосе учителя уже явственно зазвучало раздражение. Призвав класс к тишине, она снова повернулась к Скворцовой: — Ну, конечно, мы стали взрослыми. Нам ни к чему выполнять домашние задания. Посмотри, Скворцова, что у тебя в журнале. Ведь ты без пяти минут двоечница. Хочешь составить компанию Матькину и Голышеву?
— А причем здесь мы? — возмущенно воскликнул, вскакивая со своего места, Голышев.
— Помолчи! — небрежно бросила ему Валентина Алексеевна. — Скворцова, я вижу, наш диалог бесполезен! Пусть завтра в школу придет мать.
При этих словах девочка закрыла лицо руками и, рыдая, выбежала в коридор.
В классе установилась напряженная тишина.
— Только еще истерики здесь не хватало. Нервные очень стали. Только у вас нервы, а у учителя струны железные. Тебе что, Семенова? Я тебя, кажется, не вызывала.
— Как вы можете... Как вы можете... — голос у девочки срывался. — Ведь у Лены Скворцовой мама умерла. Слышите — умерла! А вы... вы просто...
Не закончив фразу, Семенова махнула рукой и села. Класс смотрел на учителя осуждающе. Враждебно.
...Было далеко за полночь. Валентина Алексеевна несмотря на снотворное не могла уснуть. В ушах звучало: «Как вы можете... Вы просто...» Ее больше всего терзала эта незаконченная фраза. И кто ее произнес! Ее гордость! Любимица! Умная, воспитанная девочка — и какое обвинение она хотела бросить в лицо своей учительнице?
Валентина Алексеевна задумалась. Потом со злостью сказала про себя: «Неблагодарные дети! Им ли меня судить? Откуда я могла знать, что у Скворцовой такое? — И вдруг мелькнула мысль: — А Марина Михайловна знала бы». И она впервые позавидовала коллеге.
Эгоцентризм учителя чрезвычайно опасен и для него самого, и, главное, для детей. Чрезвычайные обстоятельства, как в рассказанной истории, могут способствовать более глубокому осознанию педагогом себя и своих поступков, а значит, помочь ему встать на путь развития самосознания и перейти на более высокий уровень.

СТЕРЕОТИПНО-ЗАВИСИМЫЙ УРОВЕНЬ

Особенностью является то, что жизнедеятельность человека с этим уровнем развития самосознания определяется его близким окружением, группой, с которой он либо себя отождествляет, либо ставит выше себя. Если на предыдущем уровне другой человек выступает как вещь, как средство достижения эгоцентрических целей, то на этом другие люди делятся на «своих», обладающих самоценностью, и «чужих», ее лишенных. Следствием отождествления себя с группой для человека, по нашему мнению, становится утеря творческого начала и неизбежное возникновение зависимости от ценностных ориентаций группы. Для педагога, находящегося на этом уровне профессионального самосознания, возникает как минимум две возможности выбора: группа коллег-учителей и класс детей, с которыми он непосредственно работает.
Этому уровню, по нашему мнению, соответствуют типы «штамповщик», «наблюдатель», «кот Леопольд».
К типам «штамповщик» и «наблюдатель» относятся педагоги, отдающие предпочтение профессиональным корпоративным интересам. Содержание педагогического труда здесь полностью определяется установочными тенденциями и ценностными ориентациями, которых придерживается профессиональное окружение педагога. Приведем пример.
В детском саду новая воспитательница поделилась на педсовете своим оригинальным опытом работы по физическому воспитанию детей. После педсовета к ней подошла одна из коллег и сказала:
— Что ты выделываешься? Работай как все. Это не только мое мнение.
— Но... Мне хочется попробовать что-то свое, новое. Мне это интересно.
— Перед начальством выслуживаешься? Нашлась — новаторша...
— Можешь думать обо мне как угодно. Но я буду пробовать свои силы. Если ваш принцип — не отходить ни на шаг от старых методик и инструкций, это ваше дело. Но, мне кажется, вам это скоро самим наскучит.
— Ну-ну... — многообещающе произнесла коллега и удалилась.
Эта история закончилась печально для инициативного педагога. Из-за постоянных стычек и насмешек со стороны воспитателей, дружно объединившихся против «белой вороны», она вынуждена была перейти на работу в другой детский сад, где ее начинания принимаются и поддерживаются.
В данном примере очень показательна корпоративность педагогов со стереотипно-зависимым уровнем развития профессионального самосознания.
Тип «наблюдатель» представляет собой тщетную попытку «гуманной» педагогической деятельности, которая сопровождается чувством недоброжелательности по отношению к детям и является отражением «модных» идей профессиональной группы.
Тип «кот Леопольд» характеризуется отождествлением педагога с группой (классом) учащихся. Эта ситуация могла бы быть более продуктивной, чем две предыдущие, но она, к сожалению, тоже не одухотворена творческим началом у педагога.
Из сказанного ясно, что на этом уровне речь идет о более глубоком самосознании педагога. Но поскольку без творчества невозможен процесс самоактуализации и самопознания, а центрация на группе, деление людей на «своих» и «чужих» тормозят процессы глубокой рефлексии и не способствуют поиску конструктивных способов преодоления трудностей, то естественно, что этот уровень самосознания нельзя считать высоким и полностью приемлемым для учителя. Тем более что педагог, находящийся на этом уровне развития самосознания, формирует у детей стереотипно-зависимый тип отношения к себе и другим людям.
Приведу эпизод из школьной жизни.
Проводились спортивные состязания в параллели третьих классов. В одном из конкурсов эстафеты детям необходимо было преодолеть ряд препятствий с повязкой на глазах. Учитель третьего «А» Д.И. незаметно для судей, но отнюдь не скрывая от детей, помогала «своим» так надеть повязку, чтобы оставалась щелочка. Класс вышел победителем.
На следующий день на уроке Д.И. говорила о честности и справедливости, о том, что «лучше горькая правда, чем сладкая ложь», и тут одна наивная девочка неожиданно спрашивает:
— Д.И., а почему же тогда мы не сознались, что поступили вчера нечестно и подглядывали в конкурсе?
Д.И. едва заметно покраснела и ответила:
— Но ведь мы все хотели, чтобы наш класс выиграл, правда? А для того, чтобы добиться цели в общем деле, нужно использовать разные средства.
Иными словами, учитель откровенно проповедует возможность и даже необходимость иногда преступать нормы морали в интересах «своей» группы. Это, конечно же, один из крайних случаев проявления особенностей стереотипно-зависимого уровня развития самосознания, но в целом он показателен для понимания смысла и содержания этого уровня.

СУБЪЕКТНО-УНИВЕРСАЛЬНЫЙ УРОВЕНЬ

Высшей ступенью профессионального самосознания является четвертый уровень. Его главные характеристики связаны с внутренней смысловой устремленностью человека на создание таких результатов (продуктов труда, деятельности, общения, познания), которые принесут равное благо другим, даже незнакомым, «чужим» людям, обществу, человечеству в целом.
Этот уровень включает общечеловеческую, нравственную ступень и действительно становится основанием для достижения высшей степени самосознания, которая порождена свободой от эгоцентризма и групповых корпоративных интересов, а вследствие этого — стремлением к творчеству, самовыражению и самоактуализации. Это пролог к подлинно духовному, или эсхатологическому, пониманию себя и других людей. \
Для педагога данный уровень характеризуется гармоничным развитием профессионального самосознания. Благодаря глубокому осознанию прасоциальных, общечеловеческих смыслов своей деятельности он строит систему отношений с детьми, основанную на принятии их как самоценности (и подобное отношение складывается у него к себе), проявляет себя как творческая личность (и осознает себя таковой), направляет педагогическую деятельность на развитие уникальной сущности каждого ребенка (и в своем труде развивает себя как личность и профессионала). Путь этот бесконечен.
Лучшей иллюстрацией к этому уровню служат страницы жизни и педагогической деятельности лучших педагогов — А.С. Макаренко, В.А. Сухомлинского, Я. Корчака и многих других.

Игорь ВАЧКОВ,
кандидат психологических наук