ГИЛЬДИЯ

Образование с человеческим лицом

Со времен печальной памяти «Белого братства» у нас складывается осторожное отношение ко всякого рода самодеятельным организациям, чья работа не носит четко выраженного коммерческого характера, но претендует на работу с людьми. То есть если они деньги берут, то с ними все ясно — время такое, а если не берут или берут мало — тут еще надо разобраться. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке! Не так ли?
В самом деле, многочисленные начинания по психологической и психотерапевтической помощи одиноким людям, семьям, молодежи на основе модных или уже давно известных волн «просветления», «высшего света» и тому подобного — все это вызывает вполне обоснованные опасения не только у профессионально подготовленных, но и у просто образованных, интеллигентных людей. Ведь мы боимся не вообще, а за судьбы своих близких. И это очень серьезно.

ЗАКОН — ПРЕЖДЕ ВСЕГО

К счастью (а это действительно к счастью, если мы хотим жить в стране, где главенствует закон, а не произвол и «охота на ведьм»), в «запретительской» области руки у нас связаны. Существующее законодательство позволяет закрывать организации и привлекать к ответственности их лидеров в том случае, если деятельность этих организаций входит в противоречие с уголовным или административным правом (с Законом!). То есть если есть доказанные факты избиений, насилия, мошенничества, вымогательства и так далее — все ясно. А если есть просто наша с вами неприязнь к философии и методам ее распространения — увы, мы тоже можем ошибаться. Напомню, что желание «побить камнями» — или иным способом — тех, кто думает «не так», привело к гибели и Джордано Бруно, и даже Иисуса Христа.
Столь подробное отступление мне представляется очень важным: если мы с вами будем рассуждать в терминах «бороться» и «запретить», то именно мы и окажемся за гранью закона. И наши оппоненты нам на это справедливо укажут. Мы с вами попадем в категорию «мракобесов» (и по делу!), а те, кто нам не нравится, окажутся правы просто в противопоставление нам. То есть в своей главной цели — снизить уровень распространенности и влияния сект — мы проиграем. Поэтому нужно браться за дело иначе.

УВАЖАЯ ПРАВА ЧЕЛОВЕКА

Распространение сомнительных сект и культов не может не беспокоить. Закон же дает основание для действия только в случае прямого нарушения прав личности, он противостоит именно криминальным проявлениям. Полагаю, попытки подтянуть четкие нормы закона под наши субъективные пожелания (запретить то-то и то-то лишь потому, что кому-то пришло в голову назвать это сектой) может поставить под удар и вполне законопослушные, общественно полезные организации и объединения, включая, кстати, и Русскую Православную Церковь, при всей, казалось бы, вздорности такого опасения. В самом деле, если уж очень захотеть (а такое в истории нашей страны известно), то и христианскую деятельность можно объявить «деструктивной».
В этой ситуации я остаюсь убежденным сторонником ненасильственности любых изменений. Противостоять сектантскому засилью мы, психологи, социальные работники и педагоги, можем и должны на профессиональном уровне. Попытки «изгнать» и «загнать» молодежь как раз и приводят к распространению групп полуподпольного толка, за которыми гораздо труднее наблюдать.
Поэтому напрашивается вывод: профессиональные психологи, педагоги и социальные работники не могут игнорировать современные методы работы с теми, кто оказался жертвами сект и культов. Нужно хорошо разбираться в нейролингвистических, суггестивных, эмотивных и других методиках, уметь грамотно их использовать. И, конечно же, необходимо серьезно, засучив рукава включаться в эту кропотливую работу на какой угодно основе: государственной, общественной, коммерческой. Было бы дело сделано — качественно и на высокой профессиональной основе.
А вот с этим сложнее. Положа руку на сердце, за годы психологической практики мне довелось встретить не так уж много коллег (но все-таки довелось, и я горжусь этими знакомствами), которые, во-первых, умели профессионально работать с жертвами сект, а во-вторых, хотели вести такую работу.
К сожалению, на разного рода семинарах и совещаниях мне приходилось в основном слушать сокрушенную констатацию о засилье сект и о том, что мы сами ничего не можем поделать, что нужна помощь государства. Извините, но это неправда. Государство свою работу делает: за факты реального нарушения закона оно карает, а свободу и права человека — охраняет. По крайней мере, это провозглашается, а зачастую — все-таки — и делается. Ужесточать нормативную базу в этой области — значит требовать от государства идти против — ни больше и ни меньше — прав человека. И давайте не спешить возмущаться: мол, это все — красивые слова. Справиться с волной «всеобщего просветления» возможно. И — без чрезвычайных мер. Для этого нужно (все та же оригинальная мысль) хорошо работать.

ЗНАНИЯ И ВЕРА

Многим людям не хватает тепла, заботы, общения, поддержки. Молодежь в возрасте 18—27 лет переживает нормальные кризисы развития. Поэтому многие идут туда, в секты, чтобы хоть с нагрузкой, но получить необходимое, решить актуальные проблемы. Значит, нужно, чтобы существовали места (клубы, центры), где все это люди получали бы без «идейной нагрузки» и «промывания мозгов».
Коллеги, вас не пугает ситуация, когда люди говорят: «У вас слишком все весело и по-доброму, на секту похоже»? Не значит ли это, что мы согласны признать веселую и добрую атмосферу атрибутом секты?
Кстати, в сектах, как это ни странно (хотя вполне объяснимо), люди работают на совесть, поскольку в большинстве своем, к сожалению, верят в то, что делают. Боюсь, что психологам и педагогам такой веры в свой труд часто не хватает.
Для противостояния сектантам одного академического знания мало. Нужны практические навыки и опыт, нужен профессионализм. Казалось бы, вывод очевиден: надо учиться у тех, кто работает на высоком профессиональном уровне.
Но тут есть три проблемы. Проблемы профессионалов.

• Во-первых, профессионалы работают. А уж те, кто с энтузиазмом и верой в свое дело, те работают много. У них просто нет времени специально разыскивать и учить студентов.

• Во-вторых, те, которые все-таки учат, обычно берут за это немало денег.

• В-третьих, у начинающего специалиста есть два пути: тяжело и упорно учиться или сказать себе, что он уже и есть классный специалист, и гордиться дипломом.

Как вы полагаете, что выберет наш новоиспеченный коллега?
Есть такие, кто идет учиться. И их — знаю по своей работе и по рассказам коллег — меньшинство. Потому что учиться настоящей практике — трудно.
Остальные учиться не хотят. Кто-то идет в клерки от психологии, а кто-то просто утверждает с апломбом: «Я — психолог», и начинает учить других. И вот это пострашнее сект. Почему — думаю, понятно.
Коллеги! Я обращаюсь к тем, которые умеют делать свое дело, к которым люди идут, проходя мимо разных сект и культов. Я понимаю, времени и сил мало. И все-таки надо учить. И — из чувства самосохранения и гордости за профессию — учить надо дешево. То есть за доступные деньги для тех, кто хочет учиться. Мудро улыбаться и переглядываться при виде невежества — понимаю, это приятно, но это опасно трижды: потому что агрессивный невежда так же улыбается при виде вас; потому что авторитет психологии как серьезной науки и практики падает; потому что то, что не делаем мы, сделают упорные и жизнеспособные представители тех организаций, которые мы называем сектами.

ЧТО ТАКОЕ СЕКТЫ

Перечислим признаки тех организаций, к которым следует подходить с осторожностью.

• Наличие особого ритуала поклонения богу или человеку.

• Противопоставление себя окружающей «враждебной», «злой» культуре.

• Наличие безусловного авторитета (лидера), требующего беспрекословного повиновения.

• Навязчивое вовлечение новых членов путем многократных повторных приглашений.

• Препятствование прекращению контактов с сообществом, иногда путем угроз.

Вот такие организации принято называть сектами или культами. Собственно, «секта» в английском языке и есть cult. Кроме них, существуют еще «ереси», то есть ответвления официальных религий. Ереси могут как носить сектантский характер, так и не носить.
Таким образом, если мы говорим об отсутствии критериев распознавания сект, то мы вводим людей в заблуждение. Другое дело, что подходить к оценке той или иной организации надо — подчеркну еще раз — осторожно. Потому что более или менее уверенно о сектантстве можно говорить, наблюдая весь комплекс характерных черт. Если при этом имеет место явно противозаконная деятельность (мошенничество, вымогательство, изнасилование, склонение к самоубийству и т.д.), оценивать еще легче.
Одно из важных направлений нашей работы — сделать широко доступными для жителей нашей страны эти вышеописанные критерии сект с подробными комментариями. Грамотные и просвещенные люди уже сами смогут решить, с чем они столкнулись, и, следуя разумной осторожности, обойти стороной сомнительного рода сообщества.

Тимур ГАГИН,
психолог, директор
Центра гуманитарных исследований «Эмбер»,
г. Уфа