ПРЯМАЯ РЕЧЬ

"ОДНА ИЗ САМЫХ СЛОЖНЫХ ОБЛАСТЕЙ..."

Сегодня мы обсуждаем проблемы готовности психолога к работе в школе с доктором психологических наук, профессором, членом-корреспондентом РАО, заведующим кафедрой психологии и педагогики личностного развития Санкт-Петербургского государственного университета Артуром Александровичем РЕАНОМ.

 

 

 

 

 

 

Выпускники психологических факультетов университетов, попадая в школу, часто обнаруживают, что они не знают, как им работать. Как вы думаете, почему?

Ну, во-первых, не всех университетов, во-вторых, не все выпускники, но такая тенденция есть на самом деле.
Мы выпускаем мощных академических психологов, тщательно готовим их, вооружаем инструментарием, даем возможность получить специализацию по клинической психологии, юридической психологии, социальной и т.д. Но совершенно не факт, что любой психолог, который окончил психфак, готов работать школьным психологом. Потому что школьный психолог — это отдельная специализация, которой надо специально учиться.

Какие особенности отличают эту специализацию от других направлений практической психологии?

Основная особенность в том, что школьный психолог не может работать по классическим схемам индивидуального психологического консультирования, которые предполагают работу в диаде психолог—клиент: у клиента есть вопросы, а психолог помогает их решить.
В школе такая схема не будет эффективна, потому здесь вместо диады триада — психолог, клиент (учащийся), педагог. Это как минимум, еще надо бы посчитать родителей.
И вот что получается. Психолог проводит группы активной коррекции с проблемными учащимися, разрабатывает какие-то тренинги, решает проблему самоуважения, формирования позитивной Я-концепции. А шесть часов в день эту концепцию учителя придавливают к ногтю — то унижают: «Твой брат у меня учился и был такой же балбес, как ты», то говорят: «Все уже решили задачу, а ты ничего не можешь сделать, и неудивительно с твоими-то способностями», то делают еще какие-то антипсихологичные вещи.
И психолог начинает недоумевать: «Почему? Я все делаю правильно, как учили в университете: вот применил бихевиоральный подход, вот применил принципы клиентцентрированной терапии Роджерса, у него должна повышаться самооценка, должен раскрываться личностный потенциал, а ничего подобного не происходит — не раскрывается. Почему?»
Отсюда моя позиция, которую, впрочем, разделяют не все: центральной фигурой, с которой должен работать школьный психолог, является не учащийся, а учитель.
В пользу этого говорит еще один аргумент. И в западных-то школах нет возможности на 10 учеников иметь одного психолога, а уж в нашей 1–2 психолога, в очень хороших психологических службах 3—4 на 500, 700, а то и 1000 человек, и возможности много работать с каждым ребенком у них, естественно, нет.

Это полностью совпадает с тем, о чем мы писали...

Очень хорошо, что наши позиции одинаковы.
Дальше возникает проблема нашего классического образования: а учат ли психолога работать с учителем? Ведь это особый контингент со специфической психологией. Можем не использовать сильный термин «профессиональная деформация» и сказать «со своими профессиональными особенностями».
Одна из этих особенностей состоит в том, что учитель готов всех учить, но не всегда готов учиться сам. А задача школьного психолога при той концепции, о которой мы говорим, как раз и состоит в том, чтобы учить учителя. Другое дело, что это надо делать мягко, завуалированно, что это совместный процесс взаимного обучения. Но проблема остается. Учитель часто не готов воспринимать поучения со стороны психолога.
Усугубляется ситуация тем, что психологи, которых специально не подготовили для работы в школе, на каждом шагу демонстрируют свою некомпетентность во всех вопросах, которые выходят за пределы собственно психологии. А мы знаем, как воспринимаются советы некомпетентного. Учитель после трех-четырех «тестовых» вопросов понимает, что этот человек не знает системы, и говорит: «Вы сколько лет в школе? А я — тридцать. Так что нечего меня учить».

Огромная масса российских школьных психологов — учителя, получившие второе высшее образование. Одни считают их неквалифицированными, а другие полагают, что в школе только такие и нужны, потому что они-то как раз школу знают. Как вы оцениваете возможности тех людей, которые были учителями, а стали психологами, получив второе высшее образование?

Я разделяю позицию, что очень неплохо было бы готовить школьных психологов из людей, знающих школу, хотя я не стою на такой радикальной позиции, что обязательно только из них. Есть страны в Европе, где нормативно закреплено требование, что в качестве школьного психолога может работать только человек, имеющий психологическое образование и проработавший в школе учителем 2—3 года.
У некоторых наших очень авторитетных отечественных психологов (правда, большинство из них из классических университетов) есть противоположная позиция: ни в коем случае учитель не должен становиться психологом. Они считают, что профессиональную деформацию нельзя изменить даже психологическим образованием. Я не думаю, что это так.
Я полностью за систему дополнительного образования психологов, всегда ее поддерживал и считаю, что Министерство образования сделало великое дело. Совершенно ясно, что в массовом порядке наполнить школу школьными психологами мы не смогли бы, если бы не ввели краткосрочную подготовку.
Но у таких специалистов проблемы связаны уже не с незнанием школьной специфики, а с дефицитом психологического знания. Даже университетскому психологу не хватает базового пятилетнего образования, чтобы стать специалистом во всех школьных проблемах. А при двухлетнем образовании дефицит весьма заметен, ведь школьная психология — одна из самых сложных областей практической психологии.

И, наверное, из самых малоразработанных...

Все-таки некоторые разработки есть, поэтому на первое место я бы поставил тот аспект, что она самая сложная.

Нехватку квалификации может компенсировать только дальнейшее образование. Между тем большинству психологов оно недоступно из-за проблем с финансами, временем, расстоянием. Может ли помочь самообразование?

Я за самообразование, оно может помочь получить необходимую специализацию. При этом важно учитывать специфику своей работы и специфику школы. Например, если школа гимназического уровня, направленная на развитие интеллекта детей, то там меньше проблем с поведением. Тогда задача психолога больше связана с интеллектуальным развитием, и понятно, что он должен в этой области специализироваться.
В обычной массовой школе, я думаю, специализация психологов должна соответствовать тем двум главным направлениям, по которым школа работает, — обучение и воспитание. Отсюда один вариант специализации — когнитивная сфера, а другой — личностная.

Проблемы часто возникают и у самого подготовленного психолога. Почему? Может быть, он вообще не нужен в школе?

Я проповедую своеобразный панпсихологизм и думаю, что психологи нужны везде, во всех отраслях.

Везде, где есть коммуникация человека с человеком...

Даже не так. Везде, где есть человек.
Но втройне они нужны там, где есть растущий человек, то есть в школе. Почему? Потому что взрослый человек с какими-то своими внутренними проблемами, психологическими комплексами, в большинстве случаев, если он не стал невротиком (хотя есть мнение, что все мы в той или иной мере невротики), то адаптировался пусть даже не к среде, а к самому себе, к своим тараканам в голове, которые мешали ему жить. Да еще он научился не так сильно на все реагировать, и его психика стала более защищенной.
А маленький ребенок еще этому не научился, и даже на случайно оброненное слово товарища или учителя он реагирует очень остро. Отсюда детские срывы и даже суициды. Бывает такой повод, по которому взрослый никак не мог бы совершить суицид. А ребенок может, потому что он ранимее, его психологическая самозащита слабее.
Именно потому, что у ребенка система регуляции не сформирована, он очень нуждается в психологе. Не случайно во всем мире, да и у нас еще задолго до создания психологической службы, при подготовке педагогов введены психологические курсы: общая, педагогическая и социальная психология. Это свидетельствует о понимании, отражении на уровне социума необходимости и востребованности психологического знания в школе.
А вопрос о «нужности» возникает в связи с одним обстоятельством.
Система образования очень ждала школьную психологию. Понимающие люди бились, доказывали, но все упиралось в отсутствие средств. Прошло 15—20 лет, нашлись средства, внедрили школьную психологию. И ожидания очень часто стали не оправдываться. Тогда и директора и учителя стали говорить: «А зачем нам психолог? А не заменить ли его нам на социального педагога или логопеда, который делает более конкретные и ясные вещи?»
Такая реакция не говорит о ненужности психолога. Скорее она свидетельствует о неготовности психолога к работе в школе.

Это очень жесткая позиция по отношению к психологам. Если ты пришел и не подошел, значит, сам виноват, так получается? А администрация и учителя не «соучаствуют» в процессе отторжения?

Я думаю, что успешность человека в жизни, успешность зрелой личности в значительной степени связана с тем, в чем он видит причины своих неудач. Для успешных людей более характерен интернальный локус контроля, то есть представление о том, что в первую очередь он сам ответственен за свои успехи или неудачи. Гораздо менее эффективен экстернальный контроль: обстоятельства так сложились, школьная система не готова, учителя все консервативные и так далее.
Конечно, моя позиция не состоит в том, что всю ответственность на себя должна брать одна сторона — та или другая. Тут именно вопрос баланса: больше—меньше, а не либо—либо.
Конечно, играет роль и степень компетентности администрации и педагогического коллектива, степень их готовности к принятию психолога, степень соответствия того, что он делает, их ожиданиям.
Но вместе с тем понятно, что их позиция и установки не являются косными и неизменными. Отторжение на основе низкой готовности дирекции или педагогического коллектива не может длиться бесконечно. Если психолог умеет делать то, что надо школе, то через определенное время, может быть через год или даже всего полгода, установки педагогического коллектива и администрации изменятся. А вот если они не меняются в течение года-двух, то я не думаю, что здесь причины только в коллективе.
Согласитесь, что это двуединая задача. Педагогический коллектив и администрация должны помогать, но и психолог примерно за год должен своей работой показать, как он нужен школе, что он может делать такое, чтобы за него держаться.

Беседовал Марк САРТАН
Кафедра психологии и педагогики личностного развития Санкт-Петербургского
государственного университета
Тел.: (812) 328-94-04

Спонсор публикации статьи: ООО «Ризолит» - Агентство недвижимости, мы на рынке с 1994 года! Воспользовавшись предложением компании, Вы получите услуги профессиональных брокеров с большим опытом успешной работы, которые помогут выгодно продать, купить или обменять квартиру в Москве. На сайте риэлтерского агентства, который располагается по адресу www.rizolit.ru, Вы сможете ознакомиться с актуальной базой недвижимости и провести оценку квартиры онлайн, а так же получить консультацию у высококвалифицированного специалиста.