НУЖНО ЛИ СОЗДАВАТЬ "МММ" В ОБРАЗОВАНИИ?

Четыре года назад, когда создавался факультет психологии Южно-Уральского университета, мы начинали практически с нуля. За эти годы удалось добиться многого, мы очень признательны ректору нашего университета, который не отказывал нашему факультету практически ни в чем.
Мы занимаем помещение в главном корпусе, где созданы компьютерный и тренинговый классы, различные лаборатории. У нас есть своя библиотека, множительная техника. Имеется возможность даже выпускать свою газету. Сейчас на факультете идет подготовка специалистов и бакалавров, уже открыта аспирантура. Со следующего года планируем готовить магистров.
Несмотря на недолгий срок работы, факультет наш сформировался: около 50 преподавателей обучают 500 студентов. Понимая, что в городе может быть только один факультет психологии, я поставил задачу собрать всех наиболее сильных специалистов. Сейчас из пятидесяти преподавателей двадцать имеют базовое образование, а сорок — научную степень. Такой качественный состав можно встретить крайне редко. Если провести сравнительный анализ по городу (а в Челябинске всего 13 учебных заведений готовят психологов), то у нас работает 90% специалистов, соответственно на остальные 12 приходится максимум 10%.

Эта статистика обозначила контуры серьезных проблем...

Да, к сожалению, в ситуации, сложившейся в нашем городе, как в капле воды, отражается общероссийская действительность. То, что сейчас происходит в системе подготовки психологов, всерьез заставляет беспокоиться за будущее психологии в России. В первую очередь это относится к психологам системы образования, так как подавляющее большинство тех, кто сейчас учится, получат дипломы с ориентацией на работу в школе.
Недавно мы исследовали потребность в кадрах для системы образования нашей области и пришли к выводу, что по самым оптимистическим прогнозам нам нужно будет 500 психологов. В Челябинске же сейчас на психологов учатся несколько тысяч человек. Такое «перепроизводство» не может не беспокоить.
Я могу сказать, что подобная ситуация существует в большинстве крупных городов. В одной только Москве, по моим подсчетам, более 50 учреждений готовят психологов. Они, конечно, разные, но качество обучения в большинстве из них вызывает беспокойство. Я называю их «МММ в образовании».
Сейчас существует немало желающих получить психологическое образование, поскольку интерес к этой науке огромный. Но это кредит, который общество дало нам, психологам, для того чтобы догнать другие страны. К сожалению, доверие может быть просто растрачено попусту.

Почему возникает аналогия именно с «МММ»?

Прежде всего потому, что есть стремление как можно быстрее получить прибыль, не особо разбираясь в средствах.
Подавляющее большинство учебных заведений, готовящих психологов, — без традиций, без научных школ. Как правило, это филиалы московских или петербургских вузов с громкими названиями, типа: Современный гуманитарный университет, Открытый университет, Университет Российской академии образования, Психолого-социальный институт и т.д.
Возникают они по определенному сценарию. Какой-нибудь активный человек, осознающий интерес народа к психологии, смело, а иногда даже нахально берется за дело. Для этого достаточно арендовать комнату, пару классов и объявить набор. В качестве преподавателей часто приглашаются случайные люди, которые не имеют не только опыта работы в высшей школе, но и базового образования.
Это подтверждается всякий раз, когда студенты переводятся из таких учреждений на наш факультет. Я открываю зачетную книжку и вижу, что люди, доучившись до четвертого курса, порой и не слышали ни одного психолога. В учебный план попадают самые невероятные предметы, никто не придерживается каких бы то ни было стандартов. Естественно, что подготовка таких студентов абсолютно нулевая.

Что могут такие психологи?

Недавно мы проверяли работу психологов образовательных учреждений. На вопрос, заданный руководителям психологических центров: «В чем ваша основная проблема?», получили ответ: «Ничтожная квалификация тех, кто к нам приходит. Из-за этого большую часть времени мы тратим на то, чтобы элементарно объяснить им, что вообще надо делать».
Не секрет, что подавляющее большинство неквалифицированных психологов тут же «хватаются» за тестирование. В действительности тестирование — одна из самых сложных и тонких вещей. По сути дела, у нас очень мало настоящих специалистов в этой области. В Челябинске есть лишь два-три человека, результатам работы которых можно доверять. Все остальное проводится на уровне популярных журналов и, кроме вреда, ничего не приносит. И вот такими специалистами скоро будет заполнен наш рынок.

То, о чем вы говорили, относится к негосударственным учебным заведениям?

К сожалению, не только. Я говорил о частных вузах и филиалах, но все это меркнет в сравнении, например, с нашим педагогическим университетом. Поскольку все негосударственные вузы в сумме готовят гораздо меньше психологов, чем один этот университет. Там специальность «психолог» можно получить на пяти различных факультетах. Чего стоит, например, подготовка психологов на биологическом факультете! Выпускникам присваивается двойная специальность: «Учитель биологии. Психолог». Несомненно, студенты получают там хорошее биологическое образование. На кафедрах работают профессора, доктора наук, которые читают серьезные курсы. Но знания по психологии ограничиваются несколькими часами.
Бывают и худшие варианты: открывается институт психологии со штатом 2—3 человека, в котором обучаются тысячи студентов! В таких случаях поступают совсем просто: после окончания приема в вузы дают объявление: «Желающие могут поступить на психолога». Причем реклама обещает до 15 специализаций.
Подобные институты открыли филиалы во всех районах области, в маленьких городках. Люди идут туда охотно, их привлекает само слово «психология». Платят небольшие в принципе деньги. Зато обеспечена массовость. Но бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Тратятся время, деньги, а в итоге человек не получает вообще никакого образования. Обидно, что туда идут дети, которые не могут понять, что им за их же деньги предлагают суррогат образования. Что будет с ними дальше?
Эти «психологи» после выпуска попадут, предположим, в систему образования. То есть наши 500 мест будут заняты. Тут и начнется самое печальное: общее разочарование в психологии из-за низкой квалификации специалистов. В итоге из-за неразборчивости и нечистоплотности в подготовке может пострадать и авторитет психологии. Это одна из самых больных проблем.

На вопрос «Кто виноват?» мы уже получили ответ, теперь другой вопрос, не менее сакраментальный: «Что делать?»

Создавать здоровую конкуренцию. Нужно качественно готовить специалистов к практической работе. В связи с этим перед факультетами психологии встает уникальная задача. В свое время, когда только 200 психологов выпускались по всей стране, университеты имели четкую академическую ориентацию. Сейчас, когда наша профессия становится массовой, когда есть потребность в практических психологах, к выпускникам предъявляются совершенно иные требования. Соответственно должны быть и иные подходы к подготовке специалистов.
Здесь возникает дилемма: с одной стороны, мы должны дать выпускникам академическое университетское образование, а с другой — готовить их для реальной практический работы. На мой взгляд, практическая работа сложнее, чем научная или преподавательская.

Как происходит реорганизация процесса обучения?

Учитывая эти требования, мы глобально перестроили учебный процесс по сравнению со стандартными университетскими программами. Первое новшество — мы ввели практику с первого курса. Через два месяца после зачисления студенты идут в учебное заведение, и два первых года эта практика является непрерывной. Они ходят туда бригадами по пять человек раз в неделю и наблюдают за работой опытного психолога.
При этом мы ставим перед студентами одну конкретную задачу: добиться того, чтобы дети их полюбили. Это очень важно, поскольку оказывает влияние на все дальнейшее обучение.
Мы стремимся уйти от существовавшей раньше схемы, когда практически до третьего курса были «голые» общеобразовательные предметы и чуть-чуть психологии. Поэтому мы ввели второе новшество: сдвинули к началу обучения психологические курсы, в частности стали в большем темпе давать общую психологию. А многие общеобразовательные предметы мы переместили подальше к концу обучения. Мы ввели это параллельно с массированной практикой, что дает возможность быстро, за 1,5—2 года, получить базовую подготовку.

Этого достаточно, чтобы получить «на выходе» полноценного практического психолога?

Нет, это лишь первые, но необходимые шаги. Суперпроблема заключается в том, что психолог, на наш взгляд, должен сформироваться как личность. Не случайно за рубежом существует тенденция, когда психологии начинают учить при поступлении в школу. Это — 12 лет, потом 4 года бакалавриата, 2 года магистратуры и 2 — докторантуры составляют стандартный путь практического психолога. В сумме получается 20 лет обучения, то есть только в 26—28 лет человек реально начинает практическую деятельность.
Нам тоже хочется ориентироваться на эту схему: мы откроем магистратуру, сделаем ее более массовой. Только так можно будет соблюсти три важнейших принципа, необходимых для формирования психолога: первый — фундаментальная подготовка, второй — практическая ориентация и третий — становление личности.

Но ведь личность — материя тонкая. Что здесь можно реально изменить?

Первое — это раннее включение в практику, второе — раннее включение в науку. У нас первокурсники активно участвуют в студенческих конференциях, научной работе. Кроме того, нужно в самой подготовке искать новые схемы, новые курсы, которые должны сменить ориентацию в базовом обучении. В первую очередь нам нужны те направления, которые возникли в фундаментальной психологии. Я имею в виду серьезные исследования, которые ведутся в рамках гуманистического и других направлений. У нас появились работы, выполненные на маленьких выборках, но углубленно.
Параллельно мы предлагаем студентам новые технологии по развитию личности, которые сейчас уже известны и отработаны в психологии. Это и социально-психологические тренинги, и тренинги личностного роста.
Главное, мы ориентированы на то, чтобы ребята работали. Мне импонирует система, которая существует, например, в Америке, когда все старшекурсники работают пусть даже не по психологическим специальностям. Так приобретается жизненный опыт. Мы с удовольствием берем ребят после армии, после техникумов и тех, кто уже имеет высшее образование. Это люди, как правило, более зрелые личностно.
Еще одно важнейшее направление работы нашего факультета — создание образцов психологических центров. Студенты могут проходить там практику. Эти центры должны выступать своеобразными эталонами и матрицами для создания других центров, например психологического консультирования.
За рубежом, как известно, огромное количество частных практик, центров, в которые может пойти любой человек. Например, во Франции через каждую пару домов встречаешь вывеску о том, что тут принимает либо терапевт, либо психолог. Оплата этих услуг заложена в систему обязательного медицинского страхования, и до последнего времени во Франции 10% от положенной суммы человек был обязан истратить на психологическую помощь.

На самом деле даже в Москве сложно получить квалифицированную психологическую помощь.

У нас вообще оказание подобной помощи в государственной системе не предусматривается. Получается так, что школьные психологи работают с участниками образовательной системы: учениками, учителями, родителями. Социальные и организационные психологи работают в конкретных организациях. Клинический психолог — это тоже человек, который работает на организацию и в организации.
А куда же пойти простому человеку? Практически некуда. Хотя есть огромный спрос. Кем он удовлетворяется? Этот вакуум заполняет целая армия тех, кто снимает сглаз, порчу. Психотерапевты появились у нас недавно, и их количество незначительно. Поэтому мы вынуждены идти по пути создания консультативных психологических центров, и я ориентирую преподавателей там работать, набираться опыта, для того чтобы потом предметно говорить со студентами.
Для того чтобы уже сейчас помогать людям, мы организуем свой сайт в Интернете, где нуждающиеся смогут получить первичную психологическую помощь.

Как трудоустраиваются ваши выпускники?

На дневном отделении у нас выпускников еще не было. Но год назад был выпуск по второму высшему образованию. Большинство из них работают практическими психологами в системе образования. Кстати, спрос на эту специальность высокий: 90% молодых людей избрали в качестве специализации возрастную и педагогическую психологию, и надо сказать, туда пошли самые сильные студенты. Мы также готовим социальных и организационных психологов. Сейчас создаем группы специальных клинических психологов.
Кроме того, мы проводим сдвоенную подготовку по двум специализациям, для того чтобы у выпускников был выбор и возможность трудоустроиться. Сейчас мы впервые вводим специализацию по психологическому консультированию.
Для обеспечения психологами сельских районов я предлагал вернуться к целевому приему или давать привилегии при поступлении тем, кто живет в сельской местности. Для этого мы готовы ежегодно предоставлять пять мест. Хотя у нас и так 30% студентов из области.

Как вы относитесь к «девятимесячным» психологам?

На нашем факультете существует отделение, где педагоги получают второе высшее образование. Правда, обучаются они не девять месяцев, а 3,5 года, заочно постигая полный университетский курс. Но он более ориентирован на специализированную практику.
Кстати, нам, может быть, нужно сохранить девятимесячные курсы и даже шестимесячные, но со своими задачами. Окончившие их могут работать помощниками психолога или педагогами-организаторами, которые нужны школе.
Сейчас психологический прорыв в системе образования обеспечен именно такими людьми, которые хорошо знают школу и процесс обучения, могут на одном языке говорить с учителем. На мой взгляд, это оптимальный вариант подготовки психологов для образования.

Беседовала Ольга РЕШЕТНИКОВА
Факультет психологии Южно-Уральского государственного университета
Тел.: (3512) 39-97-58