ПСИХОЛОГИЯ НОВОЙ ЭРЫ

ПОБОЛТАЕМ О НАУКЕ

Испокон веку существует несколько областей человеческого знания и практической деятельности, в которых любой обыватель считает себя достаточно сведущим. Разумеется, к ним не относятся точные науки и тонкие ремесла: тут каждому хватает здравомыслия осознать ограниченность своих знаний и умений. Иное дело — политика и медицина, в них каждый мнит себя экспертом.

В любом магазине или электричке можно услышать разговоры едва знакомых людей, каждый из которых легко берется судить о политической стратегии и тактике мэра, губернатора, даже президента, взыскательно подмечает любые их просчеты, которых, разумеется, удалось бы избежать, если бы политики обладали хоть толикой его рассудительности, прозорливости и интуиции. В области медицины можно наблюдать похожую картину: научившись отличать аспирин от пургена, мы не только самозабвенно занимаемся самолечением, но и охотно даем медицинские советы ближним и дальним и даже беремся безапелляционно оценивать компетентность медиков-профессионалов.

В последние годы сомнительную привилегию всеобщей компетентности и сопричастности приобретает и психология. Массовый интерес к тайнам душевной жизни и закономерностям человеческого поведения сегодня удовлетворяется обильным предложением разнообразной психологической литературы, от популярных «развлекалочек» до энциклопедий, а также публичными выступлениями психологов по широкому кругу вопросов общественной и частной жизни.

«Просвещенного» обывателя уже не смутишь мудреными терминами вроде интроверсии или толерантности, он наслышан о трансактном анализе и НЛП, готов признать у себя наличие эдипова комплекса и «основного инстинкта». Чаще всего этим психологическая эрудиция и исчерпывается, что, однако, не мешает многим предаваться психологизированию всего и вся. Внешне это производит столь же забавное впечатление, как политическая дискуссия в электричке. Хотя в данном случае ситуация совсем не так безобидна.

Политический дилетантизм обывателя никому не вредит и на реальную политику никак не влияет. А вот поверхностное психологизирование, основанное на обрывках научного знания, серьезно искажает мироощущение многих людей, подчиняет их поведение небезопасным иллюзиям и фикциям. Если в любой оговорке усматривать скрытый подтекст, отведенный взгляд считать показателем неискренности, а пренебрежение приличиями — ценным признаком самораскрытия, то так не только не научишься разбираться в людях, а скорее — вконец запутаешься.

Недавно мне довелось посмотреть фрагмент популярного телевизионного ток-шоу. Не берусь точно сказать, какая обсуждалась проблема, — все эти кухонные посиделки, вынесенные на телеэкран, меня мало интересуют. Но одно высказанное суждение невольно привлекло внимание. Похоже, речь шла о том, может ли человек с избыточным весом оставаться привлекательным и, соответственно, следует ли стремиться к идеальной фигуре.

Некий участник ток-шоу, обращаясь к героине передачи, задал такой вопрос: «Вы утверждаете, что стремитесь похудеть не для кого-то, а ради самой себя. Но ведь еще Зигмунд Фрейд говорил, что все мы в оформлении своей внешности безотчетно стремимся к тому, чтобы привлечь представителей противоположного пола. Неужели вы с этим не согласны?» Отвлекаясь от предмета этой малопродуктивной дискуссии, хочу заметить, что упоминание о Фрейде ни у кого из присутствующих недоумения не вызвало: аудитория собралась начитанная. Но и оспорить приведенное суждение никто не решился.

Большинство вряд ли были уверены, что Фрейд говорил нечто подобное, однако, опираясь на свои представления об этом ученом и его идеях, не сомневались, что вполне мог сказать. Сам я все работы Фрейда, переведенные на русский язык, прочитал еще много лет назад, но, признаюсь, столь категоричного суждения нигде не встретил. Может быть, просто не очень внимательно читал. Но готов поручиться, что идея Фрейда не столь прямолинейна и примитивна.

Вообще, представление о том, будто вся человеческая жизнедеятельность посвящена коитусу, — это крайне поверхностная и неадекватная трактовка фрейдизма. Такое представление возникает после знакомства с трудами иных «популяризаторов», вроде Ричарда Осборна. На обложке его книги «Фрейд для начинающих» основатель психоанализа карикатурно изображен с журналом «Плэйбой» под мышкой. Вероятно, упомянутый участник ток-шоу черпал свою эрудицию из подобных источников. Ему это, впрочем, простительно. Хуже, когда из таких представлений формируется профессиональное мировоззрение психологов. А это, увы, в наши дни не редкость.

Работу в газете мне удается совмещать с преподавательской деятельностью в нескольких столичных вузах. За последние годы перед моими глазами прошли сотни начинающих психологов, многие из которых сегодня уже практикуют сами. Среди них немало замечательных людей, которых мне приятно назвать коллегами. Но много и таких, чью принадлежность к нашему профессиональному сообществу приходится признать сугубо формальной, — настолько поверхностно, неглубоко и бессистемно то образование, которое они удосужились получить.

Нередко мне доводилось встречать студентов, без пяти минут профессионалов, которые за годы обучения не прочитали ничего, кроме учебников, необходимых для сдачи экзаменов. Экономя время и умственные усилия, они со всеми психологическими теориями знакомились в реферативном изложении. В результате их профессиональное мировоззрение составляет сумбурный конгломерат отрывочных представлений, более или менее адекватных в зависимости от качества изученных пособий и способностей преподавателей. Полбеды, если реферат оказался хорошим, а лектор грамотным, хотя по большому счету и этого недостаточно.

Психологию нельзя выучить по учебнику, даже хорошему (тем более что хороших не так много). Ее вообще невозможно выучить в школярском смысле этого слова. Психологию можно только освоить, внимательно прослеживая ход мысли выдающихся экспериментаторов и теоретиков, внутренне полемизируя с ними. Для этого необходимы годы напряженного труда, внимательного чтения и глубоких размышлений. Нелегко? А кто сказал, что профессиональное становление психолога — легкая забава?

В результате поспешного и поверхностного подхода к психологическому знанию само это знание оборачивается набором лапидарных формул. Фрейд = сексуальность, Кречмер = телосложение & характер, Айзенк = экстраверсия-интроверсия и т.д., и т.п., но не более того. Обывателю этого, пожалуй, достаточно (все мы в большинстве наук дилетанты, и наши представления в области, скажем, геодезии или ихтиологии не выходят за столь же ограниченные рамки). Но позволительно ли такое психологу?

Л.С. Выготский в процессе формирования высших психических функций выделял несколько качественных этапов. Согласно Выготскому, зрелость мышления состоит в оперировании научными понятиями, то есть такими, которые сложились на основе выделения и обобщения существенных признаков предметов и явлений. Становлению высших форм мышления предшествует оперирование житейскими понятиями, складывающимися в результате усмотрения в предметах и явлениях их наиболее ярких, очевидных, бросающихся в глаза свойств (типичное житейское понятие — сказочная Рыба-Кит, оно подсказано здравым смыслом, которому невдомек, что кит — вовсе не рыба).

В становлении профессионального мировоззрения, вероятно, можно проследить те же этапы. Плохо, когда освоив уровень житейских понятий, профессионал не движется дальше, то есть выше. Фактически в этом случае он даже и не профессионал, точнее — еще не профессионал.

Умилительно, когда маленький ребенок рассуждает: «Почему дует ветер? Потому что деревья качаются!» Ему еще предстоит многому научиться и, в частности, узнать, откуда же на самом деле берется ветер. И если он по окончании школы продолжает настаивать на своей детской версии, то значит — либо обучение прошло впустую, либо налицо явная патология. По крайней мере, умиляться уже нечему.

Психологов это в известном смысле тоже касается.

Сергей СТЕПАНОВ