- — ...Петя, не смей скакать!
- Шестилетний Петя вскинул на
отца свои голубые глаза, вытянул вперед
деревянную палочку, на которой ездил верхом, и,
глубоко вздохнув, сел на диван.
- «Не смей скакать!» — мысленно
повторил он отцовский окрик. — А как же поедешь
галопом?.. без скакания галопа никакого не будет!»
- Нижняя губа Пети дрожит от
обиды, кривятся углы рта, опускаясь книзу, и в
глазах влажно. Еще одна малюсенькая мысль
мелькни в его головке — и градом покатятся
крупные слезы.
- Но Петя — мужчина. Петя знает,
что «плачут только девчонки». В качестве мужчины
он судорожно глотает слезы. Губка перестает
дрожать. Углы рта выпрямляются. В глазах исчезает
влага.
- — ...Рвет ботинки, словно они из
папиросной бумаги!.. Не напасешься на него!! —
через несколько минут говорит мать Пети.
- Пете ужасно смешно. Он ясно
видит на своих ножках ботинки из папиросной
бумаги. Его очень интересует вопрос: можно ли
будет беспрепятственно скакать в ботинках из
папиросной бумаги?
- «Скакать позволят, — решает
он, — а вот в лужи лезть и шлепать ногами по воде
не позволят!»
- — Вот куплю ему железные
ботинки, будет он тогда знать, — грозит отец...
- Пете безумно хочется сейчас же
услышать от отца: что именно он, Петя, будет тогда
знать? Но отец держит это в секрете.
- — Железные! — шепчет он. — Вот,
значит, как кочерга!!
- Петя жмурит глаза, стараясь
представить себе железные ботинки. Ничего не
выходит! Кочерга никак не может принять в его
воображении формы ботинок.
- «На каждую ногу по кочерге», —
думает Петя. Но даже две кочерги не дают ему
желанного представления.
- Пете скучно. Он начинает
придумывать, что бы такое интересное сделать, за
что бы не попало от родителей? Он придумывает.
Правда, это очень интересно, но уверенности, что
отец не крикнет, у него нет! Однако он начинает
перебирать пальцами нижнюю губу, от этого
получается своеобразная музыка на мотив:
бббу-у-бббу-у-у-ббб...
- На третьем аккорде отец
кричит:
- — Петенька, перестань!
- Петя вздрагивает и машинально
всовывает всю пятерню в рот.
- «Мне не позволяет, а сам
маленькой Лизочке делает, когда берет ее у няни!»
— думает Петя, кидая на отца недружелюбные взоры.
Колин папа лучше, внезапно решает он и начинает
мечтать о том, как было бы хорошо, если бы Колин
папа стал его папой, а его папа — Колиным.
- — Попало бы тогда Кольке! —
злорадно усмехается Петя.
- Но через секунду-другую ему
вдруг становится жалко-жалко своего папку.
- «Колин папа лысый, а у моего
кудри, у Колиного папы нет бородки, а у моего есть:
мой папа лучше!» — решает он и, под наплывом
смутного горячего чувства, говорит вслух:
- — Я тебя никому не отдам!
- — Что?! — удивленно спрашивает
отец.
- — Ничего! — торопится Петя
отказаться от своих слов.
- — Как — ничего?! — сердится
отец.
- — Он стал лгунишкой! — говорит
мать.
- — Ты должен повторить свои
слова! — настаивает отец.
- Петя молчит.
- — Н-ну! — понукает отец.
- Петя упрямо молчит. Смотрит в
пол. Углы рта понемножку начинают отвисать.
Вихрем кружатся в голове мысли. Он что-то
вспоминает. Вспомнил!
- — А у меня сегодня, — говорит
Петя деловым тоном, — из ноги кровь бежала!.. Как
слезки по щекам...
- Лица отца и матери Пети сразу
меняются.
- — Кровь?! — в один голос
восклицают они.
- Петя радостно взвизгивает,
подымает одну штанину и показывает на небольшую
ранку.
- — Это я в кухне об гвоздик
зацепился!
- — Видишь... Это все потому, что
ты папы и мамы не слушаешься! — говорит отец.
- — Сколько раз я тебе говорила:
не смей ходить на кухню! — сердится мать. — Ну
вот, очень рада: так тебе и нужно!!
- Но, очевидно, она не очень рада
и ранку не находит нужной, ибо принимается
обмывать ее и перевязывать.
- Петя же действительно и очень
рад, и ранку находит нужной: ему теперь весело.
Ему, в глубине души, даже жалко, что и на другой
ноге нет такой же ранки.
- Перевязка сделана.
- — Сиди смирно! — приказывает
мать.
- Сидеть смирно, когда хочется
побежать к товарищам и похвастать перевязкой, —
ужасно трудно! Но Петя пытается добросовестно
выполнить приказание.
- Колька, верно, делает теперь
пирожки из песку, а Манька покупает их!
- Под влиянием этой мысли Петя
срывается с дивана и вприпрыжку бросается к
двери.
- — Куда?! — останавливает отец.
- — Пирожки делать, — отвечает
Петя, нетерпеливо перебирая ногами.
- — Опять перепачкаешься! —
говорит мать.
- — Играй здесь!.. вот кубики, —
велит отец.
- Петя хмурится, но садится на
корточки подле стола, на котором лежат кубики.
- — Колька делает пирожки, а я
должен играть в кубики... Кубики все такие же, а
пирожки сломаешь, и можно сделать новые... Очень
весело! — вздыхает он, возводя какую-то
постройку.
- — Ну вот, хороший мальчик! —
говорит мать.
- Петя не любит быть хорошим
мальчиком: всегда он хороший тогда, когда ему
скучно.
- Петя сердито ставит кубики
один на другой. Постройка не выдерживает резких
движений Пети и с грохотом рушится.
- — Этот мальчишка меня с ума
сведет! — кричит отец. — Это мой тиран!!
- Петя прячется за диван. Петя
сидит там, затаив дыхание.
- «Как это я папу сведу с ума? —
думает Петя. — Вот когда папа сказал, что сведет
меня в кинематограф...»
- — Я его просто высеку: этим
кончится! — обрывает Петины мысли возглас отца.
- Петя забывает, что он мужчина,
что «плачут только девчонки», и заливается
громким плачем, в котором доминирует гласная «о».
- Отец комкает газету, швыряет
ее на пол и, хлопнув дверью, выбегает из комнаты.
- Учитывая этот факт, Петя сразу
спускает плач на два тона ниже.
- Теперь доминирует уже гласная
«а».
-
- 1913 г.