МЕТОД В ТЕОРИИ И НА ПРАКТИКЕ

СКАЗОЧНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ

Психолог, работающий в школе, постоянно задает себе два вопроса: «что?» и «как?». В том смысле, что каждый раз в случае оказания психологической помощи ребенку специалист пытается разобраться в том, что, собственно, происходит и как помочь маленькому клиенту преодолеть возникшие трудности.

Поиски ответа на вопрос «что?» осуществляются с помощью многообразных методов психодиагностики, наблюдения, бесед с родителями и учителями. Когда же более или менее ясным становится ответ на первый вопрос, со всей своей чугунной простотой и неприступностью встает вопрос «как?». И перед ним многие школьные психологи, к сожалению, пасуют, поскольку от диагностики надо переходить на полный неожиданностей и риска путь психокоррекции и психотерапии.

ОТ МИФОВ К АНАЛИТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

Обогащение практической психологии новыми средствами эффективной работы с детьми, в частности, сказкотерапией, — отрадное явление последнего десятилетия. Теперь для ответа на пресловутый вопрос «как?» имеется красивый и эффективный метод.

До последнего времени практическая психология образования явно недостаточно использовала развивающий и психотерапевтический потенциал сказок. А ведь сказкотерапия оказывается эффективной в работе не только с дошкольниками или младшими школьниками, но и с подростками и старшеклассниками. Более того, существуют психотерапевтические сказки для учителей.

Даже простое чтение сказок (особенно специально созданных) дает удивительный эффект и помогает человеку преодолеть различные жизненные трудности. Отчего же это происходит? Попробуем разобраться, выделив разнообразные психологические трактовки содержания сказок. Рассмотрим позиции, объясняющие появление однородных сказочных мотивов.

Первая позиция, которую отстаивал М. Мюллер, заключается в интерпретации мифов (а следовательно, и волшебных сказок) в качестве искаженного отображения различных явлений природы.

Вторая позиция принадлежит Л. Лейстнеру (чуть позже тот же взгляд отстаивал Г. Якоб). Лейстнер показал взаимосвязь между основными сказочными и фольклорными мотивами и повторяющимися символическими снами.

Третья позиция, которую защищал А. Бастиан, заключается в рассмотрении основных мифологических мотивов как «элементарных идей» человечества, которые не передаются от одного человека к другому, а являются врожденными для каждого индивида и могут возникать в тех или иных вариациях в разных странах и у разных народов.

Четвертая позиция обоснована представителями аналитической психологии, идущей от работ
К.-Г. Юнга. Это, пожалуй, самая разработанная и авторитетная позиция.

Одна из наиболее ярких последовательниц юнгианского взгляда на природу волшебных сказок
М.-Л. фон Франц указывает на разницу между третьей и четвертой позициями: «Архетип — это не столько «элементарная идея», сколько «элементарная эмоция», элементарный поэтический образ, фантазия, а возможно, даже элементарный импульс, направленный на совершение некоторого символического действия».

М.-Л. фон Франц показывает важность эмоциональной составляющей при психологическом исследовании. Но она предупреждает, что при сугубо рациональном подходе происходит смешение разных архетипов: «Это похоже на то, что происходит при печатании наложенных друг на друга фотографий, которые уже никак нельзя представить в отдельности. Вероятно, нечто подобное происходит и в бессознательном, что обусловлено его относительной вневременностью и внепространственностью».

ИЗВЕСТНАЯ ТИПОЛОГИЯ

В настоящее время широко известна типология сказок, предложенная Т.Д. Зинкевич-Евстигнеевой. По ее мнению, сказки делятся на художественные (народные и авторские), психотерапевтические, психокоррекционные, дидактические, медитативные.

В понимании Т.Д. Зинкевич-Евстигнеевой, сказкотерапия — это не просто направление психотерапии, а синтез многих достижений и психологии, и педагогики, и психотерапии, и философии. Этим исследователем выделяются четыре этапа в развитии сказкотерапии (в историческом контексте).

Первый этап — устное народное творчество.

Второй этап — собирание и исследование сказок и мифов (К.-Г. Юнг, М.-Л. фон Франц, Б. Беттельхейм, В. Пропп и др.).

Третий этап — психотехнический (применение сказки как повода для психодиагностики, коррекции и развития личности).

Четвертый этап — интегративный, он связан с формированием концепции комплексной сказкотерапии, с духовным подходом к сказкам, с пониманием сказкотерапии как природосообразной, органичной человеческому восприятию воспитательной системы, проверенной многими поколениями наших предков.

ДИХОТОМИЧЕСКОЕ ДЕЛЕНИЕ

Как справедливо указывает Т.Д. Зинкевич-Евстигнеева, художественные сказки имеют и дидактический, и психокорреционный, и психотерапевтический, и даже медитативный аспекты. Однако, на наш взгляд, такое многообразие аспектов свидетельствует о некоторых недостатках предлагаемой ею типологии сказок. Главным же недостатком является неясность критерия классификации.

Действительно, если народные сказки (и плюс к ним мифы, притчи, истории) отнесены к художественным, то получается, что они не могут быть психотерапевтическими, в то время как их терапевтический потенциал часто значительно превосходит возможности многих специально созданных в лечебных целях сказочных историй. Кроме того, остается не вполне ясным, почему группа «авторские» выделяется только в этом виде сказок, хотя очевидно, что они присутствуют и в других видах.

На наш взгляд, более правомерным было бы разделение всей совокупности сказок на фольклорные и авторские. При этом в обоих типах сказок можно выделить художественные, дидактические, психокоррекционные, психотерапевтические и психологические.

Основным критерием классификации может служить такой очевидный параметр, как цель воздействия сказки на слушателя (читателя).

ПСИХОСКАЗКА

Легко заметить, что мы ввели еще один вид сказок, которого нет в типологии Т.Д. Зинкевич-Евстигнеевой, — психологические сказки (психосказки).

Мы хотим обосновать допустимость рассмотрения нового вида сказки – сказки психологической (психосказки), которая не сводится ни к художественной (авторской), ни к психотерапевтической. Хотя, думается, такая сказка должна быть художественной по форме и содержать в себе психотерапевтический потенциал. Психолог-сказочник, балансируя на грани литературного творчества, дидактической работы и психотерапии, должен своей целью видеть создание особого сказочного психологического мира, понятного ребенку. Примерами могут служить замечательные психологические сказки Д.Ю. Соколова, А.В. Гнездилова.

Целями психологической сказки могут быть: раскрытие перед ребенком глубин его собственного внутреннего мира, развитие его самосознания, знакомство с основными психологическими понятиями, помощь на пути становления его личности.

Итак, в качестве рабочего определения психологической сказки можно принять следующее: это авторская история, содержащая вымысел, содействующая оптимальному ходу естественного психического развития детей и содержащая в метафорическом виде информацию о внутреннем мире человека.

ПОЛЕЗНЫЕ СРАВНЕНИЯ

Давайте сравним психологические сказки с дидактическими, психотерапевтическими и психокоррекционными. Такое сравнение поможет практическому психологу понять содержание каждого типа сказок и научиться сочинять сказки любого типа.

Психосказки и дидактические сказки

Сходство психосказок с дидактическими заключается в следующем.

Во-первых, в самом жанре сказки, который нужен для преподнесения некоторых новых знаний.
Во-вторых, в приеме одушевления абстрактных символов и создании образа сказочного мира, в котором они живут.
В-третьих, оба вида сказок раскрывают смысл и важность определенных знаний.

Различие между ними определяется следующими моментами.

Во-первых, если в дидактические сказки «упаковывается» учебный материал, связанный с объектами внешнего мира, то психосказки рассказывают о внутреннем мире человека — его душе, психике, и этот материал может быть как учебным (например, при изучении «Психологической азбуки»), так и личностно развивающим.
Во-вторых, в дидактических сказках одушевляются абстрактные символы «внешнего» мира (цифры, звуки, буквы, арифметические действия и т.п.); в психосказках — абстрактные символы, обозначающие «внутренние» психические феномены (мышление, память, способности, переживания и т.д.).
В-третьих, дидактические сказки практически всегда содержат определенное задание учебного характера, которое должен выполнить ребенок; для психосказок это не является обязательным.

Психосказки и психокоррекционные сказки

Согласно Т.Д. Зинкевич-Евстигнеевой, психокоррекционные сказки создаются для мягкого влияния на поведение ребенка. При этом под коррекцией она понимает «замещение» неэффективного стиля поведения на более продуктивный, а также объяснение ребенку смысла происходящего.

Такая трактовка психокоррекции представляется не вполне справедливой, поскольку изменение поведения выступает целью ряда бихевиористски ориентированных направлений психотерапии (именно поэтому такие сказки на Западе носят название психотерапевтических историй). В этом случае стирается грань между терапией и коррекцией, теряется основание для выделения психокоррекционных сказок в отдельную группу. Однако если принять несколько иное понимание психокоррекции — как психологического воздействия на отдельные структуры психики с целью позитивного изменения, то такой вид сказок, как психокоррекционные, обретает право на существование.

Целью психокоррекционной сказки является продуктивное влияние на решение детьми и подростками психологических проблем, одним из последствий этого влияния должно стать изменение поведения.

Сходство психосказок с психокоррекционными можно найти в следующем.

Во-первых, и в том и в другом случае события, происходящие с героем (героями), должны быть похожими на реальные ситуации из жизни детей.
Во-вторых, ребенок через сказку обретает возможность осознать свои переживания, отдельные психологические характеристики.
В-третьих, альтернативные модели поведения, понятые благодаря сказке, помогают ребенку увидеть разные грани возникающих ситуаций и найти в ней новые смыслы.

Обнаруживаются и существенные различия между этими типами сказок.

Во-первых, в психосказках отсутствует прямая аналогия между жизнью ребенка и жизнью сказочного героя в силу обобщенности сюжета.
Во-вторых, психосказка нацелена на личностное развитие ребенка путем осознания им своих особенностей; психокоррекционная сказка — на изменение психических структур ребенка в сторону, желательную для психолога.
В-третьих, в результате воздействия психосказки происходят более объемные трансформации в личности ребенка: изменяются не только конкретные поведенческие проявления, как в случае применения психокоррекционных сказок, но и смыслы и ценности.

Психосказки и психотерапевтические сказки

Сходство этих двух типов сказок, пожалуй, более значительно, чем различие.

Во-первых, и тот и другой тип сказки обращается к глубинному «Я» ребенка.
Во-вторых, такие сказки стремятся помочь человеку осознать отношение к самому себе, к миру, к другим людям, а при необходимости — изменить это отношение.
В-третьих, они оказывают психологическую поддержку и избавляют от страданий и негативных переживаний, связанных с какой-либо проблемной жизненной ситуацией или психоэмоциональной травмой.

Различия психологических и психотерапевтических сказок имеют, по-видимому, не принципиальный характер.

Во-первых, психологические сказки не являются прямой аналогией индивидуальных эго-процессов конкретного человека (разумеется, если не брать во внимание неизбежные проекции самого автора), а во многих психотерапевтических сказках подобные аналогии присутствуют.
Во-вторых, психологические сказки в большей степени, чем психотерапевтические, ориентированы на улучшение обычной жизни ребенка, на разрешение жизненных трудностей.
В-третьих, психологические сказки, как правило, пишутся психологом, а психотерапевтические часто создаются клиентом.

Психосказки и медитативные сказки

Сходство психологических и медитативных сказок заключается, прежде всего, в следующем.

Во-первых, и в тех и в других происходит глубокое погружение слушающего в сказочный процесс через обращение к своим внутренним состояниям и пробуждение личностных потенциалов.
Во-вторых, эти сказки необходимо читать и слушать не походя, не между делом, а в специально созданных условиях.
В-третьих, и те и другие сказки содержат в себе позитивные модели внутренних состояний, сообщаемые бессознательному.

Психологические сказки при этом могут быть медитативными (их также стоит слушать под музыку, закрыв глаза и погружаясь в состояние релаксации), а могут и не быть таковыми.
В последнем случае легко обнаружить различия между этими типами сказок.

Во-первых, в медитативных сказках отсутствуют конфликты и отрицательные персонажи, а в психосказках они вполне возможны.
Во-вторых, достижение релаксационного состояния при слушании психологических сказок, в отличие от медитативных, не является обязательным, напротив, психосказки могут иметь мобилизующий характер.
В-третьих, медитативные сказки могут обращаться не только к явлениям внутреннего мира человека, как психосказки, но и к внешним для него отношениям между людьми.

Таким образом, можно выделить психологические сказки как отдельный самостоятельный тип сказок, применяемый в области сказкотерапии. Их использование возможно при работе с детьми в рамках специальных программ, а также в различных конкретных случаях.

Игорь ВАЧКОВ,
кандидат психологических наук

В оформлении использованы иллюстрации Анны ПОПОВИЧ к русским сказкам

---

1. Вачков И.В. Психология для малышей, или Сказка о самой «душевной» науке. М., 1996.
2. Зинкевич-Евстигнеева Т.Д. Путь к волшебству. Теория и практика сказкотерапии. СПб., 1998.
3. Зинкевич-Евстигнеева Т.Д. Практикум по сказкотерапии. СПб., 2000.
4. Соколов Д.Ю. Сказки и сказкотерапия. М., 2000.
5. Франц, М.-Л. фон. Психология сказки. Толкование волшебных сказок. Психологический смысл мотива искупления в волшебной сказке. СПб., 1998.