ВЕК САМОАКТУАЛИЗАЦИИ

На исходе ХIХ века молодой американец Джеймс Кэттелл в рождественском поздравлении, посланном родителям из Лейпцига, писал: «Я уже успел сделать для психологии пускай и не очень много, однако больше любого американца, и смею надеяться, что в недалеком будущем стану в этой области одним из первых». И эту декларацию лишь отчасти можно объяснить юношеской самонадеянностью. Не так уж и трудно оказаться одним из первых среди полутора десятков коллег, начинающих психологов (а в ту пору все они были начинающими, включая даже их наставника, основателя первой в мире психологической лаборатории Вильгельма Вундта). Могли ли они тогда представить, что спустя сто лет армия их последователей будет исчисляться тысячами, сотнями тысяч?

Когда на заре ХХ века полдюжины единомышленников собирались по средам на квартире безвестного доктора Фрейда, могли ли они предположить, что на исходе века в эту квартиру, превращенную в музей, будут со всего мира стекаться их восторженные поклонники?

Когда гимназист Александр Лурия вознамерился посвятить себя психологии, его отец, известный врач, отговаривал сына заниматься этой «дурацкой, пустопорожней наукой». Мог ли он вообразить, что в конце века конкурс на психологические факультеты будет выше, чем в медицинские вузы (причем труды его сына, признанные классическими, будут изучать и медики, и психологи)?

Вся вековая история психологии — это хроника научных революций, ожесточенной борьбы идей. Борьбы, не прекращающейся и доныне. В то же время это история поступательного движения от робких локальных академических штудий и полулюбительских экспериментов к широчайшему внедрению психологических идей в общественную практику. Из комментатора частных явлений душевной жизни психолог превратился в активного деятеля практически во всех областях общественной жизни — от торговли до политики. И сегодня многотысячная армия школьных психологов — это не дань переменчивой моде, а неотъемлемый атрибут общественного прогресса. Похоже, люди наконец поняли, что их будущее — не в манипуляциях техническими устройствами, а в творческой самоактуализации зрелой, полноценной, здоровой личности.

Памятуя об историческом опыте, невозможно даже вообразить накануне нового века, какой станет психология к исходу наступающего столетия. По этому поводу можно испытывать разные чувства, но среди них уже нет места робости, скепсису и унынию. Мы уже давно не маргиналы, мы — авангард. И как любой авангард, обречены на жестокие столкновения с недружелюбной действительностью, на неизбежные потери и мучительные поиски правильного пути. Конечно, сегодня стать первым среди сотен тысяч гораздо труднее, чем в начале века — среди десятков. Впрочем, настоящие психологи знают, что комплекс превосходства — это лишь оборотная сторона комплекса неполноценности. А его мы, кажется, уже благополучно изжили. Мы уже самоутвердились, остается самоактуализироваться. У кого это получится лучше других — покажет новый век.

Сергей СТЕПАНОВ