ЛИРИКА

СКАЗКА, УСЛЫШАННАЯ ВЕЧЕРОМ

Лариса ЛЕОНИДОВА

Вечер шел на мягких сиреневых лапах. Пофыркивая, он отбрасывал на горизонт рыжие с алым отблеском полоски. Вечер никуда не спешил. Как бы крадучись, он двигался среди домов и машин, деревьев и людей, забирался в маленькие узкие переулки и с важностью заполнял широкие и просторные улицы.
С удовольствием наблюдая, как при его приближении тени становятся темнее и гуще, образуя свой подвижный мир удивительных растений и каких-то неведомых животных, Вечер торопил домой заигравшуюся детвору.
И вот уже все больше и больше окон загоралось теплым желтым светом. Вечер шел, прислушиваясь, и его чуткие уши ловили то звуки работающего телевизора, то звон тарелок и чашек, то... Ого! Что это? Вечер замер и подошел к окну поближе.
— Мама, а про что сегодня будет сказка? — спросило глазастое чудо-созданье семи лет от роду.
— Про что? — Мама задумалась. — Про что?.. — снова повторила она. — А вот давай я сначала расскажу, а потом, если захочешь, вместе и подумаем. Хорошо? Быстрее забирайся в постель и будешь слушать.
Мама подошла к окну:
— Смотри, какой дивный вечер.
Вечер скромно потупился, но отходить от окна не стал.
— Мама, сказку! — снова раздалась просьба.
Вечер был не против услышать про себя еще что-нибудь, но сказка — это ведь тоже хорошо. Радуясь незадернутым шторам, Вечер поудобнее устроился у окна...

Это был прекрасный город. Город ветров и моряков. Мужчины этого города были смелыми и сильными, и среди них не было трусов и предателей. Предателей не потерпят люди, а трусов — море. Женщины же были добрыми и нежными. И еще они умели удивительно ждать своих мужчин, потому что очень, очень любили их. А дети этого города были такими, как и все дети мира: им нравилось бегать и скакать и не нравилось мыть уши, а еще они обожали, забравшись к отцам на колени, слушать удивительные истории о далеких путешествиях.
Но самым радостным событием для жителей этого города становился веселый праздник «Бо-би-бум»!
Еще до того как корабли раскинут свои крылья-паруса и понесутся по лазурной глади моря, до того как женщины замрут на берегу с белым, рвущимся из рук платком, еще раньше, все жители города оденут самые красивые одежды, украсят дома цветами, а мужчины, сверкая блестящими пуговицами парадных камзолов, возьмут в руки свои трубы и все-все-все соберутся на самой главной площади, и тогда начнется праздник «Бо-би-бум»!
Самый старый моряк глубоко-глубоко вздохнет и подует в свою большую, блестящую на солнце трубу: «Бу-Бу-Бу!» — раздастся сильный низкий звук. И он будет слышен далеко-далеко, по всему побережью. И в ответ ему раздадутся голоса других труб. И сольются они в единый хор. И чистая, мощная мелодия полетит высоко в горы, туда, где спят Ветра.
И когда Ветра — эти вечные задиры и великие помощники — услышат призывный звук трубы, они устремятся в город. И вот уже развернули они флаги на мачтах, закружили флюгера на крышах, загудели в переулках и улицах как в больших трубах: «Бу-бу-бу! Ду-Ду-Ду! У-У-У! Пора в дорогу! Поднимайте паруса!»
Но вот однажды, когда мужчины уже много-много дней были в море, Ветры уснули. Это означало, что корабли где-то далеко. И кончается у моряков еда и вода, и земли им еще долго не видать.
Тихо и грустно стало в городе. Каждый день до боли в глазах женщины вглядывались в даль, но не было корабля и некому было разбудить Ветер.
И каждый день сидел на берегу маленький мальчик. Он очень скучал по своему отцу, ждал его и хотел ему помочь.
— Что делать? Как разбудить Ветер? Папина труба такая большая. Я и поднять-то ее не смогу, — размышлял мальчонка, вырезая тонкую тростниковую палочку. — Был бы я большим и сильным, тогда бы я как дунул в трубу, — и дунул в тростинку.
И раздался звук удивительной чистоты. Он был таким высоким и прозрачным, как солнечный лучик. Ничего подобного малыш никогда не слышал. Он попробовал еще и еще раз. И полилась мелодия, и столько в ней было ясности и грусти, столько отчаяния и желания прийти любимым людям на помощь, что полетела мелодия далеко-далеко. И услышал ее самый младший из ветров. И метнулся вслед за мелодией этот юный проказник и большой любитель прекрасного. И увидел он поникшие флаги на мачтах и застывшие флюгера на крышах и, поняв все, помчался он обратно в горы и будил, и тормошил братьев: «Вы слышите? Слышите?!»
А мелодия маленького мальчика неслась над городом, над морем, над миром.
И вот уже ринулись братья Ветры с горы. И загудели в переулках и улицах:
— Если беда с хорошими людьми, мы идем на помощь. Поднимайте паруса!
А потом, когда корабли вернулись домой, снова был большой праздник. И на самой-самой главной площади города рядом со своим отцом стоял маленький мальчик с легкой тростниковой дудочкой в руках.
И когда неслась над городом музыка сильных и низких, легких и высоких звуков, каждый понимал — это совсем не важно, какой инструмент, большой или маленький, а важно, какое сердце у музыканта, для кого он играет.

Ночь надвигалась быстро и стремительно. Она с удивлением заметила, что нигде ее не встречает Вечер. «И где же это он?» — с легкой грустью размышляла Ночь, привыкшая к разговорам с ним о разном и интересном, к тому, что частенько Вечер с неохотой уступал ей место, и они возились в веселой борьбе, а на прощанье он оставлял потрясающую картину иссиня-черного небосклона с багрово-красной линией внизу.
«Да вот же он», — вдруг замерла Ночь. Вечер спал на подоконнике, уютно свернувшись калачиком и укрывшись пушистым хвостом. Ночь заглянула в окно. В комнате мягко горел ночник в виде большой совы с желтыми глазами. В кроватке посапывала маленькая девчушка, а мама гладила ее по голове, перебирая пушистые кудряшки, и тихонько напевала про зеленую карету, веселых медвежат и еще какой-то звон, который слышен только в детстве.