ПСИХОЛОГИЯ НОВОЙ ЭРЫ

СЧАСТЛИВОЕ НЕВЕДЕНИЕ

Это счастье — дворец возводить на песке,
Не бояться тюрьмы и сумы,
Предаваться любви, отдаваться тоске,
Пировать в эпицентре чумы.

Игорь ГУБЕРМАН

Психологи — они ведь тоже где-то нормальные люди, а посему не исключено, что в Новый год представители этого славного цеха будут, как и все, поднимать бокалы, как и все, загадывать желания, желать счастья окружающим и самим себе.

Но психологи — они ведь только где-то нормальные люди. Как же им не задуматься о том, чем, какими механизмами на уровне психики обеспечиваются простое человеческое счастье «нормального» человека и его здоровье, как психическое, так и соматическое. Конечно, таких механизмов немало. Многие из них по своей природе являются социально-психологическими. К ним-то мы и обратимся.

СТЕНА ИЛЛЮЗИЙ

Вообще взаимосвязь счастья и способности к объективному анализу ситуации трактуется весьма различно.

Вот мнение Г. Флобера: «Быть дураком, эгоистом и обладать хорошим здоровьем — вот три условия, необходимые для того, чтобы быть счастливыми. Но если первого из них не хватает, то остальные бесполезны». То есть Флобер видит обратно пропорциональную зависимость между умом и счастьем (точнее было бы сказать — «счастливостью» человека).

Но ему противостоит, например, С. Буффлер, французский писатель и политик XIX века: «Счастье — это удовольствие мудрецов».

То же и у Цицерона: «Для достижения спокойствия и счастья следует обладать четырьмя классическими добродетелями (мужеством, умеренностью, разумом, справедливостью)...».

Депрессивным состояниям значительно чаще подвержены люди, способные трезво и объективно смотреть на мир вокруг себя и на свои возможности в этом мире, нежели люди, спокойно и последовательно тешащие себя различными атрибутивными иллюзиями.

Что же чаще всего делает человека печальным, выстраивает стену между ним и переживанием состояния счастья? Как мы уже говорили, это трезвый и неприкрытый «возвышающим обманом» взгляд на свою роль в системе мироустройства.

«Позвольте же вас спросить, как же может управлять человек, если он не только лишен возможности составить какой-нибудь план хотя бы на смехотворно короткий срок, ну, лет, скажем, в тысячу, но не может ручаться даже за свой собственный завтрашний день», — поддаться на такие речи подозрительного иностранца с Патриарших прудов, увидеть их горькую, но несомненную правду — значит сделать первый шаг в сторону от счастья. Ибо многочисленные научные исследования последних десятилетий убедительно свидетельствуют: позитивные иллюзии делают нас счастливыми. само психическое здоровье является результатом позитивной самооценки, преувеличенного восприятия контроля или мастерства и нереалистичного оптимизма.

ВО МНОГОЙ МУДРОСТИ — МНОГО ПЕЧАЛИ

Шелли Тейлор принадлежит замечательно выполненный сравнительный анализ атрибутивных механизмов, характерных для людей в «нормальном» и депрессивном состоянии. Причем очень важны расставленные этим исследователем акценты.

Можно сказать, что взгляд депрессивных личностей обычно является достаточно трезвым и не затуманен никакими иллюзиями. Но более здоровы и счастливы иные люди.

Эти, иные, люди, как показывает Шелли Тейлор, преувеличивают то, насколько они компетентны и хорошо выглядят; их воспоминания искажены — в них преобладает приятное; они явно преувеличивают свой контроль и влияние над происходящим вокруг них; верят в то, что завтра будет лучше, чем сегодня, хотя никаких оснований для этого нет. Эти люди склонны приписывать себе причины успехов, а неудачи списывают на обстоятельства.

Всего этого не умеют, не могут сделать люди, подверженные депрессиям. Они справедливы к себе, видят себя как с положительной, так и с отрицательной стороны. «Оказывается, высказывание «печальный, но мудрый», — заключает Ш. Тейлор, — действительно применимо к депрессии».

Кстати, многие черты «нормального» человека замечательно воссозданы в образе главного оппонента Воланда — Берлиоза. Воспроизведем одну его реплику с ремарками в скобках: «Ну, — отвечает Берлиоз на очередной пассаж «иностранца», — здесь уж есть преувеличение (субъективное уменьшение риска возможной опасности). Сегодняшний день мне известен более или менее точно (вера в будущее, преувеличение степени личного контроля). Само собой разумеется, что, если на Бронной мне свалится на голову кирпич...(защитный сарказм)». Берлиоз реагирует как «нормальный» человек. Судьба его, правда, печальна, но это уже совсем другая история...

КТО ВИНОВАТ?

Итак, мы можем говорить о том, что разные люди в разной степени обладают некоторой важной способностью — способностью к счастью, этакой «счастливостью». Очень просто об этом в свое время сказал Ларошфуко: «Обычно счастье приходит к счастливому, несчастье — к несчастному».

У способности к счастью, утверждает Д. Майерс, есть вполне определенная когнитивная основа: свойственный человеку стиль объяснения. Помните знаменитый вопрос: стакан наполовину пуст или наполовину полон?

Людям, привыкшим ощущать себя несчастными, присущ особый стиль объяснения. Он сам по себе препятствует развитию способности к счастью. Причины неудач приписываются, во-первых, причинам устойчивым; во-вторых, — глобальным; в-третьих, — внутренним («Это будет продолжаться вечно, проявляться во всем, и виноват в этом я сам»).

Если в ситуации неудачи человек актуализирует негативный стиль объяснения причин происходящего, то в его внутреннем мире формируется безотрадная картина будущего, несимпатичный образ себя — виновника собственных неудач. В результате у него начинают развиваться признаки депрессии.

Кстати, в свете данного механизма становится понятной современная статистика распространения депрессивных состояний в мире. В наибольшей степени таким состояниям подвержены люди современного «просвещенного» мира Северной Америки и Европы. Этот мир культивирует у своих обитателей установку: «Если ты захочешь, ты можешь сделать это». Не получилось? Значит, не захотел. Сам виноват.

Подобная установка, будучи главной, доминирующей, опасна для психического здоровья человека. Она безжалостно лишает его субъективной защиты от неудач, не позволяет списать их на обстоятельства, случайности или происки недругов.

ЛИЧНОЕ РЕШЕНИЕ

Негативный стиль объяснения делает человека беззащитным перед неудачами. Но не только в этом опасность подобного стиля. Он препятствует правильно (с точки зрения способности к счастью) объяснять хорошие события. А их правильное (позитивное) объяснение состоит в следующем: они должны восприниматься как глобальные («Так будет во всем»), устойчивые («Так будет всегда») и внутренние («И все это благодаря мне, хорошему и славному»).

Многие американские ученые утверждают, что у них есть все основания считать, что люди с позитивным стилем объяснения живут дольше, имеют больше шансов излечиться от разных тяжелых недугов и вообще меньше болеют. Негативный стиль объяснения, считает Дэвид Майерс, запускает и поддерживает цикл саморазрушения человека и на психическом, и на соматическом уровне.

Предположим, нам удалось установить, что тот или иной человек действительно склонен к негативному стилю объяснения. Похоже, что ему можно помочь, и главный смысл изменений, которые должны в нем произойти, сформулирован еще А. Линкольном: «Большинство людей счастливы настолько, насколько они решили быть счастливыми». А наш замечательный российский Козьма Прутков высказался еще более категорично: «Хочешь быть счастливым — будь им».

С ПОМОЩЬЮ ПСИХОЛОГИИ

Психология располагает некоторыми методами, способными помочь человеку изменить объяснительную модель, разрушающую его здоровье.

Например, методы рациональной (бихевиоральной) терапии, основанной на принципе: новые модели поведения порождают новые эмоции. В ходе поведенческого тренинга человек усваивает новые формы поведения в той или иной ситуации и через это пытается изменить свое отношение к ним и к себе: «Говорим — значит верим, даже когда говорим о себе» (Д. Майерс).

Другой подход предложен в когнитивной психологии. Это так называемая терапия стилем объяснения, в ходе которой люди обучаются умению в позитивном ключе оценивать как свои успехи, так и неудачи.

Однако есть все основания считать, что счастливым человека сделать невозможно даже с помощью хорошей психотерапии: успехи, достигнутые в ходе директивного внешнего воздействия на привычный стиль объяснения, не столь уж долговечны. Серьезное и длительное изменение возможно в том случае, если человек приписал успех изменения не терапии и психологу, а самому себе. То есть чем больше личных душевных усилий потратил человек на то, чтобы измениться, чем выше он ценит эти усилия — тем значительнее эффект.

Счастье — понятие не психологическое, оно много шире любой области знания. Счастье не разложить на составные элементы и компоненты. Но все же в области психологии лежат некоторые ключики, открывающие дорогу к счастью. Пожелаем же себе и окружающим, чтобы эти ключи подходили к нужным дверям и открывали их для нас.

Я желаю вам счастья.

Марина БИТЯНОВА,
кандидат психологических наук