ВМЕСТЕ С УЧИТЕЛЕМ

ПРИ ВСЕМ БОГАТСТВЕ ВЫБОРА

Мы играли с семиклассниками в новую игру — «Виртуальный мир». В ней участники двигались от уровня к уровню в виртуальном пространстве, имея возможность набирать или терять очки и «жизни». Очки — за успех или неудачу в выполнении заданий, «жизни» — за конструктивность или неконструктивность (прежде всего — агрессивность) в отношениях с другими участниками.
В ходе выполнения заданий мы внимательно наблюдали за детьми (за каждым психологом была закреплена своя группа), а при подведении итогов этапа молча подходили к индивидуальному экрану участника и либо снимали с него звезды (звезда — это игровая жизнь), либо прикрепляли дополнительные.
Во время игры мы старались ничего не комментировать. Но так не всегда получалось. Многое приходилось объяснять, потому что дети не замечали за собой агрессивных проявлений по отношению к другим. Ну да ладно, для того мы и работаем с ними, чтобы они научились себя «отслеживать». Но даже узнав, за что с них были сняты «жизни», подростки недоумевали: а что, собственно, неконструктивного в том, как я себя веду? И главное: а как можно по-другому? Вот на этот вопрос оказалось ответить сложнее всего.
В статье вы также не найдете ответа на него. Но возможно, правильный ответ у вас уже есть или мои размышления натолкнут вас на него.

В ПОИСКАХ КОНСТРУКТИВНОЙ МОДЕЛИ

Психологи неплохо исследовали и довольно глубоко теоретически проработали те стороны человеческой натуры, те процессы в человеческом сообществе, которые оцениваются как отрицательные, нуждающиеся в коррекции и изменении. Агрессия, конформизм, дезадаптация, огруппление мышления... Но мы очень плохо представляем себе, какова реальная альтернатива каждого из этих явлений. Неагрессивный ребенок вообще не умеет противостоять другим или как? «Антиконформизм» — это полное отрицание ценности группового мнения или что? Адаптация — это просто отсутствие симптомов неприспособленности или...?
Совершенно очевидно, что неагрессивный ребенок — это не ребенок, лишенный агрессивности как таковой. А какой это ребенок?
Надеюсь, читатель не сочтет эти вопросы праздными. Они важны — с необходимостью отвечать на них практик сталкивается постоянно. Если мы разрабатываем программу по профилактике агрессивных форм поведения у школьников того или иного возраста, то подразумевается, что мы предлагаем детям модели поведения, противоположные по форме, но столь же успешные по своим последствиям.
Действительно, если агрессия в нашей культуре позволяет молодому человеку успешно решать многие социальные проблемы и минимальными затратами поддерживать самооценку, то он просто так от агрессивных моделей поведения не откажется. Даже если мы красиво и страстно расскажем ему про этическую непривлекательность этих моделей. С какой стати? Дать этическую оценку негативному поведению и предложить альтернативу, обладающую и этической привлекательностью, и реальной эффективностью — вот наша задача. А что это за модели поведения?

МИРНОЕ ИГНОРИРОВАНИЕ

В психологии существуют разные варианты ответов на этот вопрос. Разные, но похожие в своей неопределенности.
Например, многоуважаемый социобихевиоризм внес серьезный вклад в изучение механизмов формирования социальной агрессии. Помните? Научение, подражание модели, подкрепление неагрессивных форм поведения... Вот, это уже «тепло». Если речь идет о подкреплении неагрессивного поведения, то уж, наверное, авторы знают, что это такое — неагрессивное поведение.
Нашим читателям хорошо известны эксперименты А. Бандуры.
Напомним, что в ходе эксперимента различным группам детей демонстрировался фильм, в ходе которого взрослый определенным образом обращался с игрушками: агрессивно и неагрессивно. Кроме того, каждая модель поведения имела два различных варианта последствий: наказание и вознаграждение.
Таким образом, четыре группы наблюдали одну из четырех моделей поведения взрослого:

• вознаграждалось агрессивное поведение;
• наказывалось агрессивное поведение;
• вознаграждалось неагрессивное поведение;
• наказывалось неагрессивное поведение.

Результаты этих экспериментов достаточно самоочевидны.
Дети, наблюдавшие агрессивную модель поведения взрослого, были в своих играх более агрессивны, чем их сверстники, просмотревшие фильм с противоположной моделью поведения взрослого.
Дети, наблюдавшие вознаграждаемую агрессию, проявляли ее чаще, чем дети, наблюдавшие наказуемую агрессию. Однако, и это очень важно, даже наказуемая агрессия взрослого воспроизводилась детьми в играх с подобными игрушками.
В этом эксперименте агрессивный взрослый портил, терзал и мучил детские игрушки. А вот что делал с игрушками взрослый, демонстрировавший неагрессивную модель поведения? Жаль, что нет возможности просмотреть те образы, которые сейчас возникают у вас в воображении, уважаемые читатели.
Но позволю себе предположить, что практически все вы ошибаетесь. Не то, совсем не то, что вы себе представляете, понимал Бандура под неагрессивным поведением. Его взрослый в фильме просто-напросто... проходил мимо игрушек. То есть неагрессивное поведение — это мирное игнорирование. Этому ли мы должны учить наших детей в качестве реальной альтернативы социальной агрессии?

ЛЕКАРСТВО ОТ ЗЛА

Другой пример — подход к проблеме агрессивности в отношениях между людьми в гуманистической психологии. «Мы очень много знаем о том, почему люди совершают дурные поступки, почему они занимаются саморазрушением, — пишет А. Маслоу в «Психологии бытия». — И из этого приходит понимание того, что «зло» в значительной степени (хотя и не полностью) представляет собой проявление человеческой слабости или человеческого невежества, которое можно понять, можно простить и от которого можно человека излечить» (курсив мой. — М.Б.).
Маслоу видел два основных источника излечения от «зла».
Первый источник — движение к зрелости (самоактуализации) личности: «По мере личностного созревания, в процессе приобретения человеком внутренней свободы присущая ему агрессивность все чаще проявляется в виде праведного возмущения, постепенно становится способом самоутверждения...»
Второй источник — правильно организованные социальные институты, которые должны снижать вероятность проявления агрессии.
Итак, качественное преобразование агрессии — путь, который предлагает гуманистическая психология. Выражение гнева в виде праведного возмущения, ненависти и раздражения через самоактуализацию.
Привлекательно, но по-прежнему туманно. И более четких ответов найти не удается. Либо — общая теоретическая линия, либо — конкретные рецепты, которые тоже настораживают — своей чрезмерной лаконичностью и универсальностью применения.

* * *

Каков же он, неагрессивный ребенок? Каким мы хотим его видеть, что вкладываем в этот образ? Мы ведь хотим, чтобы он был сильным и умел отстаивать свое «Я», свои ценности и жизненные идеалы? Конечно. А как ему это делать неагрессивно? Мы же хотим, чтобы он умел давать отпор чужой агрессии? А как?
Мы обязательно должны ответить на эти вопросы, в противном случае нам нечего предложить тому, кто выбрал агрессивный путь самоутверждения. Да, ребенок сегодня ведет себя агрессивно. А что вы конкретно можете ему предложить взамен?

Марина БИТЯНОВА,
кандидат психологических наук