Наталья ОСУХОВА,
кандидат педагогических наук,
ГосНИИ семьи и воспитания РАО и Минтруда РФ

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ СОПРОВОЖДЕНИЕ
СЕМЬИ И ЛИЧНОСТИ
В КРИЗИСНОЙ СИТУАЦИИ

Психологический патронтаж

ПОНЯТИЕ «ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ СОПРОВОЖДЕНИЕ»

Семье и отдельной личности в период жизненных кризисов свойственно искажение центрального образования самосознания — субъективного образа мира, то есть представлений и отношений к себе и окружающему миру в целом. Такое искажение сигнализирует о глубинном рассогласовании базисного механизма бытия и развития личности «идентификации-обособления»: в качестве глубинной психологической защиты «включается» отчуждение и нарушается адаптация человека к жизни.
Наиболее распространены такие деформации образа мира и нарушения адаптации, как комплекс жертвы, выражающийся сочетанием психических реакций — апатии, отказа от ответственности за себя и других, беспомощности, безнадежности, снижения психологической самооценки и т.п., комплекс отверженности, характеризующийся разобщенностью, холодностью и жизненным девизом: «Никому не верь, ни на что не надейся, никого ни о чем не проси».
И в том и в другом случае люди полны катастрофических ожиданий и предчувствий, опасаются негативного влияния любых событий на свою жизнь. Это сочетается с внешним локусом контроля — экстернальностью, то есть склонностью объяснять основную часть жизненных неудач внешними обстоятельствами (не «я делаю», а «со мною происходит», «так уж сложились обстоятельства», «от судьбы не уйдешь»). Подобное эмоциональное самочувствие оказывает негативное влияние на душевное благополучие как взрослых, так и детей, на их отношения с окружающими и усиливает социально-психологические и личностные конфликты, психологическую напряженность.
Прежде чем перейти к ответу на традиционный русский вопрос «что делать?», следует охарактеризовать основные понятия, важные для понимания сущности представленного нами подхода к социально-психологической помощи.

Базовая ситуация нарушения адаптации к жизни — изменения, которые прямо или косвенно нарушают относительно устойчивое динамическое равновесие внешних и внутренних условий бытия семьи и каждого ее члена, создавая тем самым потенциальную или актуальную угрозу существованию и удовлетворению основных жизненных потребностей ее членов. Перед личностью или семьей возникает проблема, от которой невозможно уйти и которую вместе с тем невозможно разрешить при помощи выработанных ранее способов адаптации.

Непродуктивная (защитная) адаптация к жизни — фиксированное, негибкое построение человеком или семьей отношений с собой, своими близкими (внутри семьи) и с внешним миром на основе действия механизма отчуждения; попытки разрешить трудную жизненную ситуацию непригодными, неадекватными способами.
Именно такой тип адаптации «включает» действие психологического механизма сопротивления изменениям, который активизирует глубинные психологические защиты. При помощи этого механизма семья или человек приспосабливается к жизни, но это адаптация непродуктивная, заключающаяся в бегстве от проблем. Семья (человек) не живет, а выживает, повинуясь привычным, но утратившим в новых условиях былую эффективность стереотипам; нарушается действие базового психологического механизма бытия и развития личности — амбивалентной пары «идентификация-обособление»; возникают специфические нарушения психической деятельности различной глубины и длительности. Закономерным результатом непродуктивной защитной адаптации становится искажение субъективного образа мира семьи (человека), приводящее к развитию комплексов жертвы, отверженности.
Это наблюдается у представителей разных категорий населения, среди которых безработные; военнослужащие, уволенные в связи с реформой армии в отставку; женщины, ставшие жертвами семейного насилия; юноши и девушки в период кризиса идентичности; воспитанники детских домов.

Позитивная адаптация к жизни — это процесс сознательного построения, упорядочения или достижения человеком относительно устойчивых равновесных отношений между собой, другими людьми и миром в целом.
Потерю себя и мира невозможно восполнить, применяя привычные средства социальной помощи: материальную поддержку, профессиональную переподготовку и трудоустройство или призыв взять себя в руки. Чтобы вернуть человека к жизни, реанимировать отношения в семье, необходима специальная работа по возрождению у клиента механизма идентификации-обособления, обретения им ответственности за себя и свой образ жизни, позиции «я — хозяин своей жизни и ее творец». Основной формой оказания такой помощи должен стать специально организованный процесс — социально-психологическое сопровождение семьи или личности.
Оказание социальной и психологической поддержки необходимо не только семьям (людям) группы особого риска. Она может потребоваться любому человеку, оказавшемуся в трудной жизненной ситуации.
В качестве терминов, обозначающих социально-психологическую помощь психически здоровым людям, в литературе предлагаются «содействие» (К. Гуревич, И. Дубровина; Э. Верник, Х. Лийметс, Ю. Сыэрда); «со-бытие» (В. Слободчиков), «со-работничество» (С. Хоружий), «психологическое, или социально-психологическое, сопровождение» (М. Битянова, Ю. Слюсарев, Г. Бардиер, А. Волосников, А. Деркач, В. Мухина). Из всех этих понятий по-настоящему прижился в практике лишь термин — «сопровождение». На это есть свои причины, и одна из них — глубинное смысловое совпадение слова «сопровождение» и сущности социально-психологической помощи семье или личности в кризисные периоды жизни.
Этимологически понятие сопровождение близко таким понятиям, как содействие, совместное передвижение, помощь одного человека другому в преодолении трудностей. «Сопровождать, — читаем мы в «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д. Ушакова, — значит идти, ехать вместе с кем-либо в качестве спутника или провожатого». В словаре В. Даля сопровождение трактуется как действие по глаголу «сопровождать», то есть «провожать, сопутствовать, идти вместе для проводов, провожатым, следовать». В самом общем значении сопровождение — это встреча двух людей и совместное прохождение общего отрезка пути. Сопровождать — значить проходить с кем-либо часть его пути в качестве спутника или провожатого.
В ситуации сопровождения можно выделить три основных компонента: путник, сопровождающий и путь, который они проходят вместе.
По В. Далю, путник — это путешественник, странник, который находится на перепутье; человек, ищущий временного приюта, человек, «обрекшийся на тунеядное странничество, скиталец, бездомный проходимец», «лицо, которое не живет оседло, скитается, бездомный, бесприютный; бродяга».
Такой ряд дает возможность убедиться не только в богатстве русского языка, но и в пригодности этого слова для обозначения самых различных вариантов социально-психологической помощи семье и личности. Сама ситуация обращения в центр за помощью — это ситуация личностного или семейного неблагополучия, когда люди сбились с пути и им необходим помощник, сопровождающий, который поможет заново отыскать этот путь и пережить нелегкий период его освоения.

Сопровождающий — это человек, который лишь временно находится рядом с путником. Среди его ролевых функций в «Толковом словаре русского языка» под редакцией
Д. Ушакова указываются не только достаточно нейтральные «попутчик, сопроводитель (сопроводительница)», но и — «спутник, товарищ на пути, в дороге, в жизни»; «проводник, путевод», то есть «спутник для указания пути, для охраны, защиты, для присмотра».
В «Словаре русского языка» В. Даля указывается также значение «конвойный». Последнее толкование необходимо уточнить: еще в прошлом веке слово «конвой» означало охрану (корабля) и оберег, прикрытие, то есть силу, надежность, защиту слабого или уязвимого на опасном отрезке пути.

Путь, по В. Далю, — это не только дорога, но и процесс передвижения по ней, время, срок, нужный для прохода, способ или средство достижения цели, направление.
В русской культуре путь — это понятие-символ, в семантике которого присутствуют такие смыслы, как жизненный путь, духовный путь. Это придает понятию «сопровождение» духовный смысл — поддержка семьи и личности в переломные, кризисные периоды жизни. В этом понятии заложены идеи общего пути в пространстве и времени; общих динамичных отношений между участниками; изменения функций социального работника на различных этапах пути; совместных действий и активности обеих сторон взаимодействия; защиты от опасностей и помощи, которую оказывает сопровождающий (как человек более опытный, уже ходивший этим путем, знающий его) путнику.
Можно сказать, что речь идет о совместном бытии людей в определенный временной период человеческой жизни. Сопровождающий (со-путный) предстает как человек, помогающий путнику в дороге и защищающий его от превратностей пути, помогающий справиться с ними.
Ю. Слюсарев понятие «сопровождение» употреблял для обозначения недирективной формы оказания здоровым людям психологической помощи, направленной «не просто на укрепление или достройку, а на развитие и саморазвитие самосознания личности», помощи, запускающей механизмы саморазвития и активизирующей собственные ресурсы человека.
Сегодня сопровождение понимается как поддержка психически здоровых людей, у которых на определенном этапе развития возникают личностные трудности. Сопровождение рассматривают как системную интегративную технологию социально-психологической помощи семье и личности и как один из видов социального патронажа — социально-психологический патронаж (Г. Бардиер, М. Битянова,
А. Волосников, А. Деркач, Л. Митина).
Многие исследователи отмечают, что сопровождение «предусматривает поддержку естественно развивающихся реакций, процессов и состояний личности». Более того, успешно организованное социально-психологическое сопровождение открывает перспективы личностного роста, помогает человеку войти в ту «зону развития», которая ему пока еще недоступна (19).
Сущностной характеристикой психологического сопровождения является создание условий для перехода личности и (или) семьи к самопомощи. Условно можно сказать, что в процессе психологического сопровождения специалист создает условия и оказывает необходимую и достаточную (но ни в коем случае не избыточную) поддержку для перехода от позиции «Я не могу» к позиции «Я могу сам справляться со своими жизненными трудностями».
Методологический анализ позволяет утверждать, что на сегодняшний день сопровождение — это особая форма осуществления пролонгированной социальной и психологической помощи — патронажа. В отличие от коррекции оно предполагает не «исправление недостатков и переделку», а поиск скрытых ресурсов развития человека или семьи, опору на его (ее) собственные возможности и создание на этой основе психологических условий для восстановления связей с миром людей.
На наш взгляд, идеи психологического сопровождения в наибольшей степени соответствуют прогрессивным идеям отечественной психологии, педагогики и социальной работы (вспомним социально-педагогический по своей сути опыт перевоспитания трудных подростков А. Макаренко, педагогическую систему В. Сухомлинского).
В каждом конкретном случае задачи сопровождения определяются особенностями личности или семьи, которым оказывается психологическая помощь, и той ситуации, в которой осуществляется сопровождение. Это может быть стабилизация личности бойцов ОМОНа, действующих в экстремальных условиях (11), помощь воспитанникам детского дома в снятии напряжения, поддержка в период выбора профессии (Л. Митина).
Чрезвычайно интересный опыт социально-психологического сопровождения процесса семейного воспитания и образования детей с тяжелыми наследственными заболеваниями накоплен зарубежными специалистами.
Как известно, наиболее тяжелым, кризисным для семьи моментом является сообщение ее членам о неизлечимой болезни ребенка, осознание этого события, нарушающего и даже разрушающего весь привычный образ жизни семьи. Фондом гемофилии научно-исследовательского института гематологии национальной медицинской академии Аргентины и Ассоциации гемофилии Уругвая специально для помощи родителям в адаптации к новой жизненной ситуации создана группа «сопровождающие родители». Сотрудники фонда С. Грана и М. Родригес Отеро описывают сопровождение родителей, впервые узнавших, что их ребенок болен гемофилией, следующим образом.
Когда привычная жизнь семьи нарушается из-за болезни ребенка, родителям приходится устанавливать контакты с социальными структурами, медицинскими институтами и т.п. Отношения «семья—медицинский институт» необычайно сложны, поэтому необходима третья сторона, которая не принадлежала бы к официальным службам института, не входила бы в семью, куда пришла беда, но в то же время хорошо знала бы проблему, имела опыт совладания с ней и могла в период адаптации принимать посредническое участие в отношениях между институтом и семьей, а также между матерью и ребенком. Присутствие такой третьей стороны (ею становятся родители других больных детей — сопровождающие родители) становится своего рода идентификационным образцом, помогает матери понять и перенять новый стиль отношения с ребенком и членами семьи, чтобы избежать симбиотичной близости.
Сопровождающие родители становятся на время адаптации своеобразными членами семьи, дополнительным ресурсом матери, благоприятствующим развитию ребенка, больного гемофилией. Их присутствие и помощь действуют в адаптационный период как средство, позволяющее родителям не впасть в отчаяние и выстроить новую систему бытия. Деятельность сопровождающих родителей продолжается до тех пор, пока не пройден кризисный период.
В рабочую группу сопровождающих родителей входят те родители, которые в свое время в минимальный срок адаптировались к сообщению о заболевании ребенка. Их деятельность координируют психологи, специализирующиеся на помощи данной группе детей.
Специально проведенное в Аргентине исследование результатов такого сопровождения показало, что родители не только успешно справились с психологическим кризисом, но и решили овладеть необходимыми для помощи своим больным детям медицинскими навыками, активно участвовали в ежемесячных встречах в центре гемофилии для родителей и их детей. Они проводили мероприятия по сбору средств и распространению информации о заболевании.
Можно сделать вывод о том, что работа сопровождающих родителей позволяет оптимизировать ресурсы, обеспечивает обмен опытом между родителями, оказывает влияние и на систему оздоровления детей, создает эффективные условия для прямых контактов скрытных, замкнутых родителей с медицинским персоналом; облегчает их сближение и, главное, помогает продуктивно пройти кризисный период и адаптироваться в новой жизненной ситуации, а значит — обеспечить ребенку полноценные условия бытия и развития (40).

Итак, можно сказать, что социально-психологическое сопровождение — это:

— во-первых, один из видов социального патронажа как целостной и комплексной системы социальной поддержки и психологической помощи, осуществляемой в рамках деятельности социально-психологических служб;
— во-вторых, интегративная технология, сердцевина которой — создание условий для восстановления потенциала развития и саморазвития семьи и личности и в результате — эффективного выполнения отдельным человеком или семьей своих основных функций;
— в-третьих, процесс особого рода бытийных отношений между сопровождающим и теми, кто нуждается в помощи.

В качестве основных характеристик психологического сопровождения выступают его процессуальность, пролонгированность, недирективность, погруженность в реальную повседневную жизнь человека или семьи, особые отношения между участниками этого процесса, что в психоанализе называется «положительный перенос».
В процессе психологического сопровождения семьи происходит ее адаптация к жизни. Ключевым в этом процессе является момент экзистенциального жизненного изменения. Важен возникающий у членов семьи уровень творческих способностей, направленных на созидание нового бытия. Социально-психологическое сопровождение семьи группы особого риска — это поддержка семьи и каждого из ее членов на всех этапах формирования новых отношений человека с собой и миром.
Результатом психологического сопровождения личности в процессе адаптации к жизни становится новое жизненное качество — адаптивность, то есть способность самостоятельно достигать относительного равновесия в отношениях с собой и окружающими как в благоприятных, так и в экстремальных жизненных ситуациях. Адаптивность предполагает принятие жизни (и себя как ее части) во всех проявлениях, относительную автономность, готовность и способность изменяться во времени и изменять условия своей жизни — быть ее автором и творцом. Принципы социально-психологического сопровождения — это гуманное отношение к семье, каждому ее члену и вера в их силы; квалифицированная помощь и поддержка естественного развития.
Мир семьи представляет собой безусловную ценность. Но следует помнить о приоритете потребностей каждого человека, целей и ценностей его развития. Нужно учитывать тот факт, что внутренний мир человека автономен и независим. Специалисты по социальной работе могут сыграть важную роль в становлении и развитии этого уникального мира. Однако они не должны превращаться во внешний психологический «костыль» неблагополучной семьи, на который она может опереться каждый раз в ситуации выбора и тем самым уйти от ответственности за принятое решение.

ОСНОВНЫЕ СТАДИИ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО СОПРОВОЖДЕНИЯ

Психологическое сопровождение представляет собой целостную систему. Как любая система, оно состоит из элементов (или компонентов), которые одновременно являются его инвариантными этапами.
В сопровождении, как в разворачивающемся во времени процессе, можно выделить три основных компонента: диагностика (отслеживание), служащая основой для постановки целей; отбор и применение методических средств; анализ промежуточных и конечных результатов, дающий возможность корректировать ход работы.
Для осмысления динамики процесса можно воспользоваться введенным нами ранее сравнением психологического сопровождения с путешествием.
При первой встрече с психологом клиент испытывает жизненные затруднения и нуждается в помощи со стороны. В запросе или жалобе, как правило, звучит просьба избавить его от трудностей, помочь выйти из создавшейся ситуации, при которой невозможно удовлетворить свои основные жизненные потребности. Поэтому на данном этапе клиента можно рассматривать скорее как «беглеца», а не «путника».
В процессе сопровождения психолог должен помочь клиенту («путнику») в решении следующих основных задач:

1) определить «место», на котором в момент обращения находится клиент («беглец»), выявить, в чем состоит его проблема, каковы сущность и причины его жизненного неблагополучия. В традиционной терминологии это обозначается как диагностика;
2) превратить «беглеца» в «путника». Для этого необходимо установить «место», куда он хочет прийти, совместно с ним создать образ того состояния, которого он хочет достичь (представление о благополучии, степень реальности его достижения), то есть определить направление и наметить пути реабилитации;
3) помочь клиенту («путнику») добраться до своей цели, осуществить свои желания. Эту задачу выполняют в процессе реабилитации.

Диагностика

В зависимости от позиции специалиста для диагностики проблем клиента используются экспертиза, совместное исследование и поддержка.
Экспертиза. Психолог либо делает диагностическое заключение на основе информации, полученной с помощью тестов, опросников и других диагностических методик, либо предлагает клиенту определенную интерпретацию ситуации (исходя из принципа «консультант всегда прав») и доказывает ее справедливость.
Совместное исследование. Суть проблемы определяется в процессе интервью, в ходе которого клиент излагает собственное понимание проблемы. Конечно, догадки и открытия клиента, сделанные во время беседы с психологом, являются достижением обеих сторон.
Большое значение имеет как умение психолога задавать вопросы и извлекать ответы, так и понимание клиентом своей проблемы. В таком диалоге клиент более активен и самостоятелен, чем в случае экспертизы, но, естественно, полной симметричности отношений быть не может. Консультант остается «ведущим», так как именно он определяет ход беседы и с помощью различных психотехник (техники активного слушания, метамодели языка, правил построения вопросов и др.) направляет ее в нужное русло.
В результате совместной работы по исследованию проблемы у клиента, как правило, появляется новое видение, новый взгляд на свои жизненные затруднения.
Поддержка. Порядок обсуждения тем задает клиент. Он же делает основные выводы о своей ситуации. Психолог при этом выступает как заинтересованный слушатель, вся активность которого направлена на то, чтобы понять содержание, логику изложения, вникнуть в существо проблемы и активно сопереживать клиенту. Последний при поддержке психолога сам создает своеобразный психотерапевтический миф, то есть логику объяснения сути проблемы, сам обосновывает причины происходящего, мотивы и механизмы желательных изменений.
Такой подход целесообразен при недирективной работе с достаточно опытными клиентами. Принципам психологического сопровождения семьи соответствуют лишь второй и третий варианты проведения диагностической работы.

Определение образа желательного будущего

Такой образ задает направление работы и пути реабилитации — это второй и чрезвычайно важный этап работы по психологическому сопровождению. «Беглец» превращается в «путника», который движется в определенном направлении. Он обретает ясность цели и четкость намерений.
Все разнообразие стратегий преобразующего психологического воздействия можно расположить по следующей условной шкале:
Квалифицированное вмешательство, или «карета подана». Эта стратегия предполагает ярко выраженные субъект-объектные отношения, при которых отношения клиента и специалиста уподобляются отношениям ребенка и авторитарного родителя. «Родитель» лучше знает, что для «ребенка» хорошо, и активно действует. Такое поведение психолога или социального работника полностью избавляет клиента от самостоятельных усилий, снимает с него любую ответственность.
На начальном этапе психологического сопровождения для клиента, обратившегося за помощью в период глубокого кризиса, такое отношение является не только востребованным, но и единственно возможным. Это могут быть люди, только что пережившие жизненную катастрофу, которая нередко сопровождается состоянием возрастной регрессии, то есть возвращением к формам реагирования, свойственным более ранним периодам возрастного развития, дети и взрослые, подвергшиеся жестокому обращению в семье, и т.п.
Осуществляющий сопровождение психолог сознательно принимает «родительскую» позицию и избирает «родительскую» стратегию, постепенно «доращивая» и «довоспитывая» такого клиента, помогая ему поверить в свои силы, обрести точку опоры в себе, научиться продуктивно взаимодействовать сначала с самим собой, а затем и с окружающим миром (в этом случае вполне уместен введенный Э. Эриксоном термин «расширение социального радиуса»).
Помощь, или «совместное путешествие». В этом случае специалист выступает как проводник по сложной местности. Условно обязанности распределяются следующим образом: клиент знает о своей «территории» значительно больше специалиста, зато последний понимает, как такие «территории» осваивать и как сделать совместное путешествие наиболее безопасным и результативным. Кроме того, специалист-проводник знакомит клиента с основными навыками работы по самопониманию и преодолению таких трудностей в дальнейшем. По мере обучения клиента и появления позитивных изменений расширяется «зона свободы клиента» и возрастает степень его самостоятельности.
Сотрудничество и взаимопомощь. При выборе этой стратегии специалист-психолог стремится увидеть мир глазами клиента и все необходимое сделать его руками. В рамках договора он наводит клиента на ту или иную мысль, предлагает поэкспериментировать, совершить пробные действия, помогает осознать особенности собственных поступков, ошибки, успехи и т.п. Процесс напоминает путешествие с опытным и доброжелательным наставником, который готов поделиться своими опытом и знаниями с учеником, а при необходимости и поддержать его.
Поддержка. Психолог минимально, в основном морально, поддерживает клиента: укрепляет его веру в свои силы, сочувствует при неудачах, радуется успехам. Нередко терпеливо наблюдает, как клиент «барахтается» в проблеме, стараясь не упустить критического момента, когда нужно будет оказать помощь.
Соответственно избранному подходу распределяется ответственность между клиентом и сопровождающим специалистом за результаты помощи и даже за судьбу самого клиента.

Отбор и применение методических средств

Это основной этап сопровождения, на котором специалисты изучают результаты диагностики и на их основе определяют условия, необходимые и достаточные для позитивного развития семьи и личности в рамках объективно существующей среды и полноценной адаптации в социуме. Специалисты разрабатывают и реализуют гибкие индивидуальные и групповые программы поддержки. Предусматривается также создание специальных социально-психологических условий для оказания экстренной помощи семье или личности в экстремальной ситуации.
Для реализации сопровождения по мере необходимости используются методики, разработанные специалистами по практической психологии, психотерапии и социальными службами. Однако психологическое сопровождение, прежде всего, должно опираться на особую форму взаимоотношений в системе «психолог—клиент» (она основана на сознательном использовании механизма идентификации-обособления), которая создает условия для переживания, объективации, рефлексии и реконструкции образа мира клиента и его отдельных фрагментов в период консультаций и групповых занятий.
В работе на этом этапе можно выделить следующие подходы:

— указание — психолог самостоятельно принимает решение о том, что именно необходимо клиенту и в каком направлении следует двигаться;
— соглашение — психолог не только интересуется мнением клиента, но и согласовывает с ним цель работы и ее направление (такой подход в гуманистически ориентированной психологии получил название контрактного);
— согласие — психолог соглашается с первым приемлемым заказом клиента, не подвергая его сомнению (по принципу «клиент всегда прав»), однако такой подход малоэффективен.

Одним из обязательных компонентов работы на третьем этапе является анализ промежуточных и конечных результатов и внесение на его основе изменений в программу и методы сопровождения.
Психологическое сопровождение основано на процессуальном анализе, определении динамики, состоящей из стадий, ступеней и шагов, как на каждой встрече (консультации или тренинге) с клиентом, так и на протяжении всего пролонгированного процесса психологического сопровождения.
Свою позицию в отношениях с клиентом на различных стадиях процесса психологического сопровождения каждому специалисту приходится выбирать самостоятельно.
Конечно, на начальном этапе освоения профессии специалисту необходимы в качестве ориентира более простые и мобильные схемы. По содержанию можно выделить три общие стадии процесса сопровождения:

— осознание не только внешних, но и внутренних причин кризиса (жизненных затруднений) клиента;
— реконструкция семейного или личного мифа, развитие у клиента ценностного отношения;
— овладение клиентом необходимыми жизненными стратегиями и тактиками поведения.

На схеме приведена динамика изменений в самосознании личности в процессе психологического сопровождения, разработанная и апробированная под руководством А. Шадуры в лаборатории социально-психологической реабилитации личности ГосНИИ семьи и воспитания РАО и Минтруда и социального развития РФ.
Результаты апробации представленной теоретической модели психологического сопровождения личности показывают, что она является хорошей основой для разработки путей и методов психологического сопровождения семей в кризисные периоды жизни, а также для профилактики возможной непродуктивной адаптации к жизни.

Эта инвариантная модель пригодна для осмысления и выстраивания всего процесса психологического сопровождения. Общая схема наполняется реальным содержанием в соответствии с поставленными задачами. Вот как, к примеру, ее наполнение представлено в диссертационном исследовании В. Горяниной (19), где в качестве основной задачи выступало совершенствование стиля взаимодействия (см. таблицу).

Таблица

Основные ступени и шаги процесса консультирования
при изменении непродуктивного стиля взаимодействия

ОСОБЕННОСТИ ДИАГНОСТИКИ
В ПРОЦЕССЕ СОПРОВОЖДЕНИЯ

Нельзя превращать живого человека в безгласный объект заочно совершающегося познания.
В человеке всегда есть что-то, что только он сам может открыть в свободном акте самосознания и слова,
что не поддается овнешняющему заочному определению.

М. Бахтин

Работа по социально-психологическому сопровождению неблагополучной семьи предполагает знание ее особенностей. Нужно знать представления ее членов о жизни, их отношение к себе, другим людям и миру в целом; причины семейного неблагополучия (резкое ухудшение внешних условий бытия, снижение уровня жизни или устойчивая дисфункция). Из этого знания будут вытекать первоочередные задачи и ход социально-психологического сопровождения.
Проблема психологической диагностики сама по себе достаточно сложна, а при работе с семьей — особенно: на первый план выступают этические аспекты.
Каждый специалист, хоть раз работавший с семьей, знает, как непросто войти в закрытую систему семейных отношений, разобраться в причинах неблагополучия. Но даже если семья «впустит» психолога, доверится ему, необходимо осознавать всю меру своей ответственности, понимать, ради чего и для чего проводится диагностика.
Диагностика может осуществляться в двух парадигмах: либо как реализация субъект-объектной схемы «диагноз — прогноз — управление», либо как совместное познание психологом и членами семьи особенностей взаимоотношений внутри семьи и ее отношений с социальным окружением.
Только во втором случае диагностика будет соответствовать принципам социально-психологического сопровождения. Сущность такой диагностики можно предельно кратко выразить в схеме: диагностика—самопознание—принятие решения об изменении—позитивное развитие семьи и каждого из ее членов.
Естественно, что в этом случае мы имеем дело с принципиально иным подходом: психолог вместе с семьей отслеживает и осознает состояние системы внутрисемейных отношений и отношений семьи с внешним миром. Члены семьи вместе с психологом включаются в познание себя и своих отношений, начинают осознавать свои жизненные затруднения, активно включаются в рефлексию состояния семейной системы.
Диагностика — это начальное звено процесса психологического сопровождения. Она должна органически сочетать в себе знание проблемной ситуации и поддержку семьи. «Терапевтическое воздействие на семью, — пишет С. Минухин, — является необходимой частью семейной диагностики. Терапевт не может наблюдать семью и ставить диагноз со стороны». В этом процессе активны и психолог, и его клиенты. По образному выражению Т. Шибутани, в диалогическом взаимодействии психолога с теми, кто обратился за помощью, происходит «взаимопроникновение картин мира», совместное доброжелательное и заинтересованное отслеживание, обсуждение и осмысление отношений и способов взаимодействия членов семьи между собой.
Сформулируем основные принципы исследования семьи в процессе психологического сопровождения.

Первый (основной) — единство диагностики и психологической помощи. Наряду с традиционной задачей психодиагностики — определением актуального состояния развития семьи и ее членов, процесс диагностики следует также использовать для:

— стимулирования у клиента мотивации самопознания и самосовершенствования;
— выявления недостатков, пробелов в развитии тех или иных качеств, способностей, которые важны для гармонизации отношений в семье и их стабилизации;
— принятия решения о том, какая психологическая поддержка необходима и достаточна для этой семьи;
— отслеживания изменений, происходящих в отношениях между членами семьи на различных этапах психологического сопровождения.

Второй — отказ от наращивания арсенала психодиагностических методик и сосредоточение основного внимания на разработке и применении программ психологического сопровождения (индивидуального и семейного консультирования, систем психотренингов, создания новых сфер обращения и т.д.). Только в этих случаях диагностическая работа будет иметь смысл и вести к положительному результату. Любой из применяемых при диагностике приемов должен создавать условия для позитивного развития семьи.

Третий — максимальная приближенность диагностики к естественным жизненным условиям. Это не «кабинетная» диагностика, а диагностика в условиях, максимально приближенных к обыденной жизни семьи. Не случайно многие исследователи проблемы социально-психологического сопровождения (М. Битянова, А. Волосников, В. Мухина) привычному термину «диагностика» предпочитают термин «отслеживание», который подразумевает наблюдение за деятельностью и поведением человека в естественной социальной среде.

Четвертый — направленность диагностической работы прежде всего на выявление имеющихся у семьи и каждого из ее членов ресурсов развития и самопомощи.

Пятый — исследование семьи в ее развитии. Специалисту важно знать историю жизни семьи, семейные мифы, ценности, правила, устойчивые представления и отношения как внутри семьи (между ее членами), так и с внешней средой. Знакомство с историей семьи в нескольких поколениях помогает глубже понять, как в ней принято реагировать на неблагоприятные социально-психологические условия, стрессовые, конфликтные или кризисные ситуации — снижением уровня активности или его повышением, сплочением семьи или разобщением ее членов.

Конечно, цели диагностики изменяются в зависимости от области применения социально-психологического сопровождения. Целью диагностики при работе с неблагополучной семьей должно стать изучение тех связей, которые формируются у семьи с окружающим миром и внутри нее, во взаимодействии родителей между собой и с ребенком. Подобное изучение позволит разработать перспективную программу работы с семьей и гибко изменять ее в процессе психологического сопровождения. По ходу работы участники процесса намечают ориентиры совместной работы (желаемые и возможные изменения), распределяют ответственность (что они намереваются делать вместе, какую функцию выполняет и какую роль принимает на себя каждый из них по отношению к партнеру, каковы правила их взаимодействия, как распределена ответственность за процесс и результаты), а также выявляют пределы необходимой и достаточной поддержки.
Для осуществления диагностики-отслеживания необходимо иметь четкие ориентиры, то есть представления об основных показателях благополучия или неблагополучия семьи, которые, как правило, связаны с нарушением адаптации к жизни.
Охарактеризуем некоторые из показателей, по которым можно определить позитивную или негативную адаптацию семьи к жизни.

Первая группа критериев отражает особенности образа мира или мифа личности (семьи).

Критерий онтологической уверенности или неуверенности — характеризует способность членов семьи реалистически воспринимать действительность, принимать жизнь во всех ее проявлениях (не исключая трудностей и страданий), любить жизнь и чувствовать себя частью более широкой системы (семьи, социальной группы, общества, государства, жизни в целом).
Думается, именно такое отношение к жизни имел в виду один из любимых героев Ф. Достоевского Алеша Карамазов: «Я думаю, что все должны прежде всего на свете жизнь полюбить... полюбить прежде логики... непременно, чтобы прежде логики, и тогда только я смысл пойму».

Образ семейного «Мы» и «Я» каждого из членов семьи — представление о себе и своих возможностях влиять на жизнь, отношение к себе (маленький — большой, сильный — слабый, способный изменить ситуацию и справиться с трудностями — не способный изменить ситуацию и справиться с трудностями).
Как правило, продуктивной адаптации к жизни соответствует представление о себе как об уверенном, сильном человеке, способном изменить свою жизненную ситуацию, стать автором своей жизни и ее главным действующим лицом, способным нести ответственность за себя и своих близких; непродуктивной — представление о себе как о маленьком, слабом, не способном изменить свою жизненную ситуацию человеке, которое сопровождается чувствами неуверенности в своих силах и способностях, бессилия и беспомощности (позиция жертвы).
Возможен и другой вариант: человек внешне кажется сильным, как бы «закованным в броню», но при этом он отчужден от других, не способен на теплые доверительные отношения, одинок и испытывает голод по любви.

Представление о других людях, о том, чего от них можно ожидать в трудной ситуации, и отношение к другим. Продуктивной адаптации к жизни соответствует представление о позитивной природе человека, отношение к другим людям как к равным себе, способность обратиться к ним с просьбой о помощи в трудной ситуации; непродуктивной — представление о других людях как об опасных и враждебных, отрицание возможности обратиться к ним за помощью в трудной ситуации (часто девизом тех, кто придерживается такой позиции, становятся слова «никому не верь, ни на что не надейся, никого ни о чем не проси»), или как о более сильных (стремление спрятаться за их спиной, неспособность опереться на себя).

Вторая группа критериев выражает характер активности в трудной (экстремальной) жизненной ситуации и ее основное направление.

Направленность активности и ее характер. При продуктивной адаптации к жизни активность направлена на разрешение возникшего противоречия, ее характер соответствует особенности ситуации; при непродуктивной — активность носит защитный характер и представляет собой формы отчуждения: а) отчуждение от людей и агрессивная активность, направленная на преодоление препятствия любой ценой (такую активность часто характеризуют словами «не человек, а танк», «пойдет по головам»); б) отчуждение от себя и своих ресурсов, поиск того, кто разрешит ситуацию, или пассивное, обороняющееся поведение (уход).

Фиксированность или гибкость связей и способов поведения. Продуктивной адаптации к жизни соответствует гибкость и разнообразие выбираемых в соответствии с ситуацией и учетом будущего способов; непродуктивной — стереотипное, фиксированное, негибкое реагирование.
Поскольку сопровождение человека в ситуации нарушения адаптации требует от психолога понимания клиента и умения к нему «присоединиться» (говорить на его языке, войти в образ его мира), то основные приемы отслеживания направлены на совместное с клиентом «проживание» его жизни. Применяя эти приемы, мы создаем условия для реконструкции у клиента сложившихся негативных представлений о себе, других, мире в целом и отношения к ним. Большая часть методик, как правило, носит проективный характер (31). Это позволяет на время «отчуждать» различные фрагменты образа мира, проживать и реконструировать их.
Примером проективных методик могут служить рисуночные тесты, широко применяющиеся в различных видах семейной терапии (рисунок семьи, рисунок «Я и мир вокруг» и др.)
Французский психоаналитик-исследователь Ф. Дольто писала: «Рисунок правдивее речи, рисунок, как сон, — он выражает и подразумевает. Человек, поглощенный своими желаниями, доверяет эти желания рисунку. Так с помощью рисунка ребенок раскрывает скрытый внутренний мир: он нам рассказывает сны, которые содержат пороки, секреты, которые он никому бы не сказал».
У рисуночных текстов есть еще одно достоинство: проведенный совместно с психологом анализ изображений помогает обнаружить естественный язык самовыражения человека, на котором можно адекватно разговаривать с ним, присоединиться к его системе представлений и чувств, чтобы постепенно трансформировать их.

ПРИЕМЫ И МЕТОДИКИ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО СОПРОВОЖДЕНИЯ

Помощь неблагополучной семье предполагает как изучение ее особенностей в ситуации «здесь и теперь», так и обращение к истории семьи. Далее мы приводим некоторые приемы, разработанные в различных направлениях психологической помощи семье.

Составление социальной карты семьи

Сразу предупредим, что при составлении социальной карты семьи нельзя ограничиваться только «статистическим анализом». Мало выявить, полной или неполной является семья, сколько в ней детей и т.д., важна полнота социально-психологической информации.
К примеру, если вы работаете с многодетной семьей, следует помнить, что сам показатель многодетности мало что говорит о семье. В одном случае это может быть семья с установкой на многодетность, где дети желанны, а жизненные затруднения вызваны типичным для современной социально-экономической ситуации кризисом адаптации к жизни или особенностями возрастного развития одного из детей, в другом — алкогольно- или наркозависимая семья, где многодетность — результат отсутствия планирования рождаемости. Многодетность может быть и результатом соединения в повторном браке женщины и мужчины с детьми от предыдущих браков. В каждом из этих случаев семье требуется своеобразная помощь и поддержка.
Перечислим основные показатели, которые должны войти в социальную карту семьи.

Тип семейного неблагополучия

При анализе данных по этому вопросу целесообразно рассмотреть систему отношений семьи с окружающим миром.
Можно воспользоваться такой градацией нарушения адаптации семьи:

а) отчуждение от одного или нескольких пространств жизни (какого именно);
б) сужение сферы деятельности и (или) общения;
в) отчуждение от внешнего мира и «инкапсулизация» семьи, ее жесткая закрытость (речь идет о семьях, которые в трудных жизненных ситуациях неизменно замыкаются в себе, отгораживаются от внешнего мира; это непродуктивный способ преодоления кризисов, который оставляет очень мало возможностей для выбора, исключает выход младших членов семьи во внешний мир как способ преодоления семейного неблагополучия).

Особенно стоит выделить так называемые кризисные семьи, в которых конфликты, насилие, жесткое отношение к детям, наркотическая или алкогольная зависимость являются привычной формой существования.

Этапы развития семьи

Анализ структуры семьи

Необходимо понять иерархию отношений, союзов и коалиций в семейной системе. Напомним, что наиболее функциональным семейным союзом является тот, в котором иерархия осознается всеми: родители могут представлять часть одного союза, чей голос более весом, чем голос детей-подростков, которые, в свою очередь, имеют больше веса (но не ценности), чем младшие дети. Важно понять, в какие союзы объединяются члены семьи. Каждый союз занимает в структуре семьи свое место, обеспечивая ощущение порядка.

Повторяющиеся ситуации и типичные стереотипы

Это устойчивые способы поведения, паттерны, которые в неблагополучных семьях, как правило, немногочисленны и отличаются жестокостью.

Взаимоотношения в семье

Предполагается получение хотя бы минимальных сведений, которые позволяют определить возможную стратегию социально-психологического сопровождения семьи, выбрать тактику установления продуктивного контакта с ее членами, отобрать приемы работы на начальном этапе социально-психологической помощи.

Особенности образа мира и семейные мифы

На определенном этапе психологического сопровождения семейные мифы могут стать фокусом психологической работы. В целом же динамику изменения представлений и отношений к себе и миру необходимо отслеживать в процессе всего психологического сопровождения.
Е. Поливанов считал, что сущностный признак языка — это то, что «язык существует в уме», то есть он — система, элементы которой связаны не просто между собой, они связаны с отраженным в сознании миром. При этом глубинные, далеко не всегда осознаваемые человеком, но оказывающие действенное влияние на его жизнь составляющие образа мира выражаются в образах и символах, а осознаваемые «правила жизни» получают четкое речевое выражение.
На основании этого семейные мифы выявляются через анализ вербальных и невербальных текстов клиентов, которые помогают в единстве диагностировать особенности семейного мифа и вести работу по реконструкции того или иного его фрагмента в ситуации «здесь и теперь» при взаимодействии психолога и клиента, что позволяет создавать психотехники изменений, адекватные для конкретной семьи или клиента.

Составление генограммы семьи

Семейная генограмма помогает выявить факторы, оказавшие влияние на становление системы семейных ценностей, правил жизни и стереотипов поведения. Такое выявление осуществляется в ходе беседы, которую целесообразно проводить с каждым из членов семьи индивидуально. Результатом беседы становится семейная генограмма, широко используемая в различных направлениях индивидуальной и семейной психотерапии (К.-Ч. Тойч, В. Митрофанова, А. Хорошева, Э. Эйдемиллер и др.).
Для составления генограммы на первой консультации психолог может задать следующие вопросы:

• О клиенте: «Как вас зовут?», «Сколько вам лет?», «Вы замужем (женаты) или одиноки?», «Как зовут вашего супруга (супругу)?», «Когда вы вступили в брак?», «Какие у вас отношения с супругом (супругой)?», «Есть ли у вас дети?»

• О детях клиента: «Как их зовут?», «Сколько им лет?», «Какие у вас отношения с детьми?», «Как дети относятся друг к другу?»

• О родителях клиента: «Как зовут ваших родителей?», «Сколько им лет?» (возможный вариант — год рождения каждого из них), «Чем они занимаются?» (если умерли, то когда и по какой причине), «Какие взаимоотношения между матерью и отцом сейчас?», «Какими они были, когда вы росли?»

• О братьях и сестрах клиента: «Какие отношения существуют между вами и вашими братьями и сестрами?», «Как ваши родители относятся к вам и вашим братьям и сестрам?», «Как сложилась судьба ваших братьев и сестер? Где они сейчас?», «Чем они занимаются?», «Какова их семейная ситуация?»

Задавая эти и подобные вопросы (в реальной беседе они звучат не так жестко и однозначно), специалист выслушивает человека, наблюдает за его поведением, мысленно отмечает особенности и мотивы поведения и речи (как он говорит, есть ли напряжение в теле, каковы тон и скорость ответов на различные вопросы, какие ключевые слова он употребляет).
В речи, особенно при воспоминаниях о значимых для человека жизненных ситуациях, чаще всего ярко проявляются непродуктивные жизненные установки, семейные правила, характерные модели семейных отношений и поведения в сложных жизненных ситуациях, которые не позволяют семье продуктивно адаптироваться к жизни и добиться успеха.
Кроме беседы можно использовать и графические приемы: составление генеалогического дерева или семейной генограммы (Р. Ричардсон, К.-Ч. Тойч). Форма генеалогического дерева всем хорошо известна. В генограмме же, как правило, клиенты с помощью символов изображают историю семьи. Один из вариантов заполнения генограммы можно найти в книге Э. Эйдемиллера «Методы семейной диагностики и психотерапии» (М., 1996).

Методика «Я и мой жизненный путь»
(автобиографический прием)

Применяется в ходе индивидуальной работы с одним из членов семьи. Эта методика предполагает письменное изложение своей истории в контексте истории семьи. Такой прием помогает человеку осознать, каким образом прошлое повлияло на настоящее и как это влияние продолжает сказываться до сих пор.
Выполнение задания помогает увидеть повторяемость семейных стереотипов поведения и принять решение о «прощании с прошлым», освобождении от стереотипов, которые не соответствуют новым жизненным условиям. Предлагаемые клиенту вопросы для размышления направляют его внимание не столько на панораму времени, сколько на его собственную историю жизни, помогают исследовать, каким образом условия быта, события и люди повлияли на его жизнь.

Инструкция

1. Сначала кратко опишите внешние события вашей жизни (время и место рождения, национальность, социально-экономическое положение вашей семьи, число братьев и сестер, каким по счету родились вы, общие социальные условия, в которых вы жили). Как эти внешние обстоятельства повлияли на ваше развитие?

2. Излагать свою биографию можно по-разному. Некоторые делают это в хронологическом порядке, рассказывая о своей жизни год за годом; другие предпочитают начинать с того момента, который по каким-то причинам является для них значимым. Можно сначала набросать общий план основных событий в хронологическом порядке, а затем подробно остановиться на том, что больше всего вас привлекает, и вновь вернуться к плану, чтобы не упустить важные моменты жизни. Пишите так, как вам удобно. Самое важное — это начать писать. Попробуйте излагать мысли в виде потока сознания. Это лучше, чем заранее ограничивать изложение жесткими рамками плана.

3. Описывая свою жизнь, будьте откровенными и беспристрастными, не бойтесь предстать в невыгодном свете. Обратите внимание на те моменты своей жизни, которых вы стесняетесь: их осмысление поможет многое понять, лучше осознать свою жизнь и найти конструктивные способы отношений с собой и другими, стать более успешным. Если текст покажется вам слишком длинным и бессвязным, можно сделать на его основе более короткий и четко организованный вариант для своего психолога. Такая работа поможет вам лучше увидеть собственные стереотипы.

Вопросы для размышления

1. Каким вы были в разные периоды своей жизни?
2. В какую сторону вы изменились с тех пор?
3. Воспринимали ли вас окружающие так же, как вы воспринимали себя?
4. Какие маски вы носили? Как искажали свою истинную натуру, чтобы быть принятым окружающими? Чтобы защищаться от них?

Задания

1. Опишите поворотные моменты, во время которых происходили изменения в вашем осознании жизни или отношении к ней. Такие события часто воспринимаются как испытание или инициация и могут происходить как кризис или проверка на прочность.
2. Опишите замеченные вами стереотипы или конфликты, которые повторялись в различных жизненных ситуациях, а также уроки, которые вы вынесли из своего жизненного опыта.
3. Опишите свои самые ранние воспоминания.
4. Отметьте любые события, которые травмировали вас (например, болезни, несчастные случаи, смерти, расставания, насилие, сексуальные оскорбления и т.д.). Как они повлияли на вас?
5. Расскажите о своей жизни, подумайте, как бы вы назвали книгу о своей жизни, если бы написали ее. Придумайте миф или сказку о своей жизни и проиллюстрируйте ее рисунками.

Итоговые вопросы

1. Вы принимаете свой жизненный опыт или относитесь к нему отрицательно?
2. В чем, на ваш взгляд, состоит более глубокое значение и предназначение вашей жизни?

Методика «Рамки, через которые мы смотрим на мир»
(рефлексия чувств, отношений, взглядов клиента на себя и окружающий мир)

Данная методика предназначена для того, чтобы клиент смог исследовать свой образ мира и осмыслить влияние, которое он оказывает на восприятие себя, других, жизни в целом. Она создает условия для мягкой недирективной реконструкции представлений человека о мире и своих возможностях. Применяется в небольшой группе.
Цель: помочь человеку сравнить свои взгляды на мир с другими (противоположными) взглядами; помочь человеку осознать, как его взгляды на мир влияют на восприятие жизни в целом; подвести человека к мысли о возможности сознательного выбора своего отношения к жизни; укрепить веру в возможность продуктивных отношений с людьми.

Необходимое оборудование

Для психолога — две большие рамки из картона (шириной примерно десять сантиметров) и большие листы бумаги различных цветов, две большие фотографии (грустная и веселая).
На одной из рамок заранее написаны пессимистические высказывания («Я ничего не могу с этим поделать», «Все ополчились против меня», «Мы живем в никудышном мире», «Все так безнадежно» и т.д.), на другой — оптимистические («Я справлюсь!», «Как прекрасен этот мир!», «У меня так много друзей», «Жизнь прекрасна!» и т.п.);
Для каждого участника — по две рамки из белой плотной бумаги и картона, восковые мелки, две фотографии или картинки (одна грустная, другая — веселая), несколько разноцветных листов плотной бумаги (размером больше, чем фотографии или картинки).

Психолог (обращается к участникам). Вот две большие фотографии. Потом вы посмотрите на них. Я буду показывать вам эти фотографии на фоне разных по цвету листов бумаги, чтобы вы могли определить, как влияет цвет рамки на ваше восприятие фотографии и настроение (показывает фотографии, прикладывая к разным по цвету листам).
У каждого из вас по две фотографии. Приложите веселую фотографию по очереди к листам черного, серого, синего, красного и желтого картона. Как разный цвет рамок влияет на ваше настроение при разглядывании фотографий?
Затем повторите то же самое с грустной фотографией. Что вы чувствуете, когда смотрите на фотографию? О чем вы думаете? Какой представляется вам жизненная ситуация на фотографии?
Участники занятия выполняют предложенные психологом действия и высказывают свое мнение.

Психолог. Когда мы смотрим на мир, мы также используем разноцветные рамки. Только такими рамками становятся наши мысли.
Иногда мы смотрим на мир сквозь рамки из черных мыслей (показывает рамку с пессимистическими фразами и предлагает вспомнить моменты, когда участники смотрели на мир сквозь подобную рамку), иногда — сквозь рамку из светлых и радостных мыслей, например, таких (показывает рамку с оптимистическими высказываниями и просит вспомнить периоды жизни, когда участники воспринимали окружающее сквозь такие рамки).
Сейчас вы получите по две пустые рамки. На одной из них, назовем ее пессимистической, запишите все пессимистические мысли, которые придут вам в голову, на другой, оптимистической, — свои оптимистические мысли.
Затем участникам занятий предлагается примерить рамки — сначала негативную, затем позитивную, посмотреть на окружающее через каждую из них, произнося при этом слова, которые соответствуют их мыслям и чувствам при взгляде через каждую из рамок (по отношению к миру, к другим людям, к себе самому).

Вопросы для размышления

1. Как вы себя чувствуете, когда смотрите на мир через пессимистическую рамку? Через оптимистическую?
2. Чего вы сможете достигнуть, если будете смотреть на мир через оптимистическую рамку?

Комментарий для специалистов

Методика основана на трех принципах: проекции, контрастов и самофутурирования.
В ходе выполнения упражнения психолог, во-первых, создает условия для действия проекции — всеобщего механизма функционирования сознания, обусловленного его символико-смысловой природой; во-вторых, помогает человеку организовать свои действия с помощью рефлексии.
Сравнение взглядов на жизнь проводится по принципу контраста и помогает человеку пережить действие разных «рамок», оценить влияние своего мировосприятия на жизнь, по-новому увидеть свои возможности.
Использование самофутурирования, то есть перенесения воображаемых картин будущего в психологическое настоящее человека, становится основой для реконструкции образа мира.
Данная методика побуждает человека осмыслить собственное отношение к жизни, ненавязчиво подводит к мысли о возможности сознательного жизнетворчества на основе веры в себя и позитивных ожиданий (25).

ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО СОПРОВОЖДЕНИЯ ДМИТРИЯ Б.

Я вырос вовремя, и время
В меня вросло корнями берегов.
Из стихов Дмитрия Б.

Анализировать работу, проводящуюся в рамках парадигмы социально-психологического сопровождения семьи и личности, предельно сложно: методы и приемы в ходе работы так часто изменяются, что их трудно зафиксировать. Специалист, осуществляющий сопровождение, постоянно поддерживает выбранное на начальном этапе направление работы, но проявляет гибкость.
Уместно вспомнить характеристику специалиста по психологическому сопровождению, данную Э. Минделл: «Он позволяет своим чувствам и убеждениям создавать и формировать приемы по мере раскрытия конкретной ситуации. Проявляя свои убеждения и многосложности жизненной практики, он уподобляется бегущему по волнам лунному отражению» (18).
Прежде всего, особую роль в социально-психологическом сопровождении играют отношения между специалистом и клиентом: ритмы совместной жизни, уровень дистанции, созданные в процессе совместной работы правила и ритуалы. Именно позитивные отношения позволяют специалисту шаг за шагом возродить клиента к новой жизни, реконструировать образ его мира и себя в нем, овладеть новыми стратегиями и тактиками бытия.
Предлагаем конкретный пример из практики, который поможет ярко проиллюстрировать ход и средства успешного социально-психологического сопровождения.
Представляем выдержки из записок, стенограмм консультаций и тренингов, дневников, писем, телефонных разговоров периода работы психолога с Дмитрием Б. Эти документы позволяют отчетливо увидеть основные средства и проследить динамику процесса социально-психологического сопровождения: изменение отношений в системе «психолог—клиент», постепенное изменение внутреннего мира Дмитрия и способов его бытия.
Вы увидите, как осуществлялся переход от установления доверия между юношей и психологом к изменению ценностного отношения юноши к себе и принятию им своих чувств (в том числе запрещенных — раздражения, гнева и т.д.).
Вы поймете, при помощи каких средств создаются условия для вынесения вовне внутреннего состояния, объективирования, осмысления и преобразования его. Прежде всего, это — рисунки, приемы арт-терапии и драматизация внутреннего мира средствами психодрамы.
Юноша шаг за шагом переживал те представления и отношения, которые доставляли ему беспокойство в реальной жизни. Но переживал их в микродозах и в безопасной обстановке. Зримым станет и процесс переноса внутренних достижений в развитии самосознания в реальную жизнь, а также те трудности, которые неизбежны в этом процессе.
Итак, Дмитрий Б. сам обратился за помощью. Сопровождение осуществлялось психологом по имени Наташа в течение трех с половиной лет, причем встречи проводились нечасто и лишь по просьбе юноши (этот факт значим для поддержания доверительных отношений, способных привести человека от инфантильного отчуждения к позиции автора и творца своей жизни).
Перед тем как перейти к непосредственному изложению истории Дмитрия, еще раз подчеркнем, что мы считаем особенно важным при психологическом сопровождении поиск в человеке здоровых ресурсов и опору на них. Не следует подходить к человеку с точки зрения его отклонения или болезни. В каждом из тех, кто обратился за помощью, есть «здоровые» силы, на которые можно опереться в работе. У Дмитрия — это вера в позитивную природу человека, высокий интеллект и способность к творчеству, а также качество, которое он сам назвал «упорством жизни».
Дмитрий впервые обратился за психологической помощью в феврале 1997 года. Ему было двадцать лет, но он выглядел как испуганный одинокий ребенок. Основной своей проблемой он считал трудности в общении со сверстниками и конфликтные отношения с родителями. Поэтому молодой человек решил принять участие в тренинге общения, о котором слышал от студентов старших курсов педагогического университета.
На первом же занятии психолог понял, что за трудностями в общении у этого юноши скрывается более сложная проблема: глубокое отчуждение от себя и окружающих. Жизнь сложилась так, что родители Дмитрия расстались вскоре после его рождения. Мать постоянно была занята на работе, и мальчик чувствовал себя отверженным, ненужным. Уже тогда он расщепил свое «Я» на две части: «хорошего Митю» и «плохого Васю Хрюкина», и компенсировал недостаток общения со сверстниками и матерью уходом в выдуманный мир. В школьные годы он общался с двумя сверстниками, также растущими в неполных семьях (такое общение можно назвать симбиотическим). И хотя позднее в семье появился отчим, родилась младшая сестра, чувство онтологической неуверенности, то есть тревожности и одиночества, ненужности в этом мире, не уменьшилось. Дмитрий испытывал потребность в общении со зрелым, надежным мужчиной, которое столь необходимо юноше для полоролевой идентификации.

Дмитрий. Мне его не хватает, отца... И мой дедуля... Я понятия не имею, где он... А тот человек, которого я сейчас зову папой, делает все, кроме одного. Он... его нет рядом (произнося эти слова, начинает по-детски шмыгать носом).
Одновременно и глубокое отчуждение от мира, и осознанное желание быть вместе с людьми зафиксированы во фрагменте работы с проективной методикой «Я и мир вокруг», органично включенной в групповую работу.
Дмитрий. Мне перспектива на рисунке нравится... А вот этого (показывает фигурки людей, расположенные по краям листа) видеть не хочется... А вот так (загибает края листа, оставляя только зеленое пространство поля и небо) просто прекрасно...
Наташа (очень тихо). Прекрасный мир без человека... Знаешь, я сейчас вспомнила белые стихи современного немецкого поэта:

Как был бы прекрасен этот мир,
если бы не люди...
Люди только мешают,
они путаются под ногами,
вечно чего-то хотят...

Дмитрий. Они жестокие, эти стихи. Но они подтверждают некоторые мои мысли.
Наташа. Какие мысли?
Дмитрий. Идти по улице намного легче, когда нет пешеходов... Они просто мешают идти.
Наташа. А чем они мешают, эти пешеходы?
Дмитрий. Только тем, что я не с ними...
Постепенно Дмитрий начинает испытывать доверие к Наташе, а затем и к членам группы. Своеобразным прорывом становится момент телесного контакта в одном из известных упражнений «Мать и дитя».
Дмитрий. Когда меня в упражнении обняли, хотелось сразу брыкаться, дескать не надо мне этого... А потом как будто шестеренки зашли друг за друга, и я сказал себе: «Но я же именно этого хочу...» И я себе разрешил принять тело... И стало хорошо.
Это событие — «разрешил принять тело» — первый шаг на пути к людям.
Позитивным результатом первого тренинга стало появившееся у Димы чувство своей ценности и выход из привычного круга общения (с домашними и двумя товарищами) к более широким и разнообразным контактам. Однако это — только начало пути.
Выйдя из пространства тренинга в обыденную жизнь, он ощутил не только радость от расширения контактов, но и напряжение отношений с партнерами по симбиозу, особенно с лидером их троицы. Эти отношения перешли в конфронтацию к маю 1998 года, когда Дмитрий стал самоутверждаться: успешно выступил на студенческой конференции, расширил свою активность, вступив в клуб общения и кружок молодых поэтов, решил издать коллективный сборник стихов.
Вот как характеризует сам Дима свое внутреннее состояние в это время:
— Мне не нравится, что я никак не могу найти свое место, как будто свербит в душе... Какой-то страх будущего: боюсь смотреть дальше... Не жду ничего хорошего...
В этот период в разговорах с Наташей возникает тема: «Что значит быть взрослым». Дима много говорит о правах, старательно обходя вопрос о сопутствующих им обязанностях (это наводит на мысль о сходстве данного периода его развития с известными кризисами трехлетнего и подросткового возраста). Семантика речи показывает, что он пока еще не принял позицию делателя, ответственного за свои поступки, и во многом зависит от внешних обстоятельств. Например, он сетует в телефонном разговоре: «Не пойму, куда меня тянет».
Осмысление необходимости собрать свое «Я», найти точку опоры в себе приходит к Дмитрию во время постановки психодрамы на занятиях клуба общения. Ее героями становятся части его «Я»: «Я-разумное», «Перекати-поле», «Инструктор по технике безопасности». Эти части пока разобщены, никак не связаны между собой — в результате главным героем оказывается «Перекати-поле».
Необычайно важной для юноши стала обратная связь, которую он получил в ходе шеринга (заключительной части психодрамы) от группы: исполнитель роли «Я-разумного» посетовал, что «Перекати-поле» настолько раздергивал его своими колебаниями, что все силы уходили не на работу, а на его сдерживание. Дима — исполнитель роли «Перекати-поле» — так охарактеризовал свое состояние:
— Гудит голова, хочется бежать во все стороны сразу, всем мешать, никому не давать жить, всем говорить гадости, не давать собраться.
Ощущение зрителя:
— Не было никаких ориентиров. Сначала мне было смешно, потом больно. Ассоциация с маленьким ребенком, который мельтешит, чтобы привлечь внимание... Это разные вещи: возможность идти куда хочешь и идти куда-нибудь. Как крик в пустыне.
В результате Дмитрий понял:
— Я завожу всех вокруг себя. Я хочу знать механизм, как жить в таких ситуациях. Чтобы получился другой спектакль, мне нужен мир с собой. Четкость — это напряг, и я боюсь этой деятельности. И вообще, как планировать время, как получить четкость?
Дмитрий все еще испытывал страх перед ответственностью и беспомощность, он привык все делать по указке, поэтому он пытался получить от Наташи инструкцию для каждого конкретного случая жизни. Реакция группы на его поведение, несомненно, была болезненной для молодого человека, но полезной:
— Знаешь, Дима, время — деньги, а ты уже достаточно большой мальчик. По-моему, ты хочешь сделать из Наташи поводыря.
— Смотрю на тебя и романс вспоминаю: «Не уходи, побудь со мною...»
— Пора бы, Димочка, заметить, что кроме тебя на этой земле и в этой группе есть еще и другие люди.
Для юноши началась трудная самостоятельная работа по выделению себя из «слипшихся» отношений созависимости (симбиоза), которая вызвала неизбежный в подобных ситуациях мини-кризис.
Рост самопринятия и самоуважения привел к нарушениям привычных симбиотических отношений со своими старыми товарищами «Денис—Саша—Дима», вызвал стремление к самоутверждению. Дима стремился совершать самостоятельные поступки, принять иную роль в жизни. Это стимулировало конфликт между Денисом и Димой.
Старые способы решения проблем, налаживания взаимоотношений с собой и миром уже не работали. Новых еще нет. Одновременно возникают и желание изменений, и тревога, связанная со страхом этих изменений. Дмитрий это понимает:
— Боюсь разрыва зависимости. У него (имеется в виду лидер их симбиотической группы) есть то, что мне надо.
Во время поисков своего «Я» в период взросления и отделения от созависимостей неизбежными бывают крайности. Так случилось и с Дмитрием: он решил делать все сам, не обращаясь ни к кому за помощью. При этом он предъявлял к себе самые высокие требования, совмещал учебу в университете с занятиями в аэроклубе, старался при этом самостоятельно заработать на жизнь. Наташа же в это время переехала в другой город. Однако (это одна из особенностей длительного сопровождения) их совместная работа не прекратилась, а лишь приняла иные формы: теперь это были телефонные звонки, письма и встречи во время Наташиных приездов.
В письме, полученном Наташей через полгода, он сообщал, что запретил себе обращаться за помощью к другим людям и сетовал на инфантильность своего поведения:
...Все же я глупый, много во мне от балбеса-ребенка. Мать достала! Как и я ее, впрочем. Ощущения дома, базы, своего дела нет совершенно — как сосиска болтаюсь. А это для меня важно. Хочу модель поведения поменять и ощущение дома восстановить. Потребно. Все в одной узловой точке: заканчиваю университет — точка по линии судьбы ключевая, лет 5—10 вперед планируй... Вот и навалилось. Расхлебаю. Силенок бы только, да головы трезвой. Так, как сейчас живу, — не хочу, а как хочу — черт его знает. Меня эта неопределенность моя бесит. Хочется по башке себе надавать (аутоагрессия). Столько сил впустую трачу.
Через два дня Дима позвонил Наташе ночью:
— Идет дезорганизация деятельности и поведения, полное отсутствие планомерности... Чувства уверенности, спокойствия нет, мечусь, собой недоволен...
В этом телефонном разговоре Наташа и Дима провели совместную работу по нахождению точки опоры для Димы в нем самом. Юноша также понял, что он сам обязан заботиться о себе и обеспечивать свою безопасность.
Разговор завершился планированием: Дима выделил для себя приоритетные дела, составил план на неделю, а затем (уже самостоятельно) на каждый день.
Во время телефонной консультации Наташа внушила Диме веру в возможность продуктивно пройти через жизненную ситуацию, были найдены внутренние ресурсы уверенности.
Результатом следующего тренинга стали три основных шага:

• Шаг 1. Принял окончательное решение, что нужно измениться, и пришел.

• Шаг 2. Уверенность в правильности того, что я здесь делаю.

• Шаг 3. Уверенность в себе.

Общее итоговое решение: «Я — автор своей жизни и ее главное действующее лицо». Теперь каждое его действие было направлено на упорядочение, структурирование своей жизни.
Через полтора месяца Наташа получила от Димы письмо. Приводим выдержки из него.

...Получил твое письмо, как всегда, вовремя. Была в нем жизненная потребность.

...Наташа, много раз читал твои письма, анализировал. Я твои письма часто перечитываю. На самом деле, по истечении времени по твоим материалам можно проследить, каким я был и какой ты была со мной тогдашним. Иногда необходимо бывает осознать, почувствовать, что я не стою на месте, а двигаюсь по своей дороге, с тобой рядом прохожу какие-то отрезки пути. Это помогает и дает силы, когда кажется, что они на исходе. Анализ твоих ко мне писем многое мне дает...

...Вспомнил слова, которые сказал тебе два с половиной года назад, когда пришел в «Эпицентр» договариваться о тренинге: «Я хочу посетить цикл ваших тренингов». Ты меня спросила, знаю ли я, что такое «цикл тренингов». Я думаю, что тогда я говорил именно о психологическом сопровождении, вдумчивом, просчитанном до мелочей и ненавязчивом, по взаимному согласию и доверию. Именно Сопровождении. Мне это близко. Думаю, что именно эта работа (совместная!) дает максимум всхода ростков душевных у клиента и минимум их гибели или увядания... В самом слове «сопровождение» есть что-то (мне видится — много) от Учительства (не школьного). Бережно, ненавязчиво и надежно... Не конвоир, а сопровождающий, показывающий, как пройти. Да, я чувствую это отношение, и мне оно понятно и близко, дает реальные результаты. А с другой стороны, задумываюсь, как много сил и энергии, разума, терпимости и корректности этот вид терапии требует от терапевта... Это ведь тоже, как ты говоришь, «совсем иной уровень».

...Сейчас, пожалуй, самое-самое для меня главное желание, цель жизни — создать свою, уникальную, успешную, событийно насыщенную и материально обеспеченную жизнь. Стать Мастером. Дать здоровое и жизнестойкое потомство, взрастить его (потомство для меня — это дети и идеи). Прожить эту жизнь полно, ответственно и с удовольствием. Помнить себя. Умереть с чувством хорошо сделанных всех земных дел...

...Сейчас я могу сказать: «Я — Дима Б. — самосознателен. Я обладаю самосознанием! Я повзрослел?!» Получается так!..
Значит, в сопровождении человек проходит стадии эриксоновские заново??!!!
Значит, психологическое сопровождение — это помощь не просто в изменении!!! Это перерождение. Второе рождение. Получается — ты больше, чем учитель. Ты и Сопровождающий, ты и Повивальная бабка?! Терапевт в сопровождении ответственности по максимуму, терапия занимает продолжительное время... По-моему, я начал в этом что-то понимать. Это же труд превеликий, и удовольствие тебе наверняка доставляет огромное! Тут же обратная связь от клиентов приобретает не только техническое, технологическое значение, но и значение эмоциональное, подкрепляющее...

...У меня радость: закончил наш университет, получил диплом, психология — полностью на «5».

...Я тебе, Наташа, очень благодарен за те отрезки моего пути, которые ты прошла вместе со мной... Спасибо тебе! Поделиться своей радостью с тобой для меня так же естественно, как поделиться с Ириной (женой. — прим. автора), родителями... Так хорошо. Сейчас устроился школьным психологом в село — попробую, присмотрюсь...

Выдержки из письма Димы к Наташе, датированного 8 декабря 1999 г.

Это я — Дмитрий.
...Дела у меня идут хорошо, смог почувствовать радость управления ситуацией, запомнить, как чувство победы жить помогает. Поженились с Ириной 14 октября, на Покров.
Так что живем. Мне нравится: с деньгами трудновато, а чувствую себя сильным — жизнь размеренная такая, от меня зависящая, стабильная, — мне от этого хорошо. Научились беречь друг друга, даже когда «собачимся» (именно это слово)...

...Никогда бы раньше (ну хотя бы год-полтора назад) не поверил, что я и Ирина можем быть такими разумными и гибкими, охраняющими и свою жизнь, и свое гнездо. Опыт новый такой... Трудный временами, но приятный и нужный мне.
Закончил двадцать минут назад работу с парнем 13 лет — запинается в речи. Работу считаю успешной: удалось «зацепить» и подкрепить, помочь распознать свое состояние «чистого голоса». Парень очень работоспособен, мне нравится его желание помочь себе — этим он помогает мне. Расстались с ним на неделю.

...На самом деле изменяющемуся человеку просто необходимо сопровождение, даже незримое, — это помогает ему, придает сил и дает ощущение временной перспективы, успешности и отодвигает на второй план ситуативные неудачи.
И сразу подумал вот о чем: это мое письмо к тебе — что это такое? Это контакт для чего? Чтобы погладила? Явно нет. Похвалиться, сказать «вот какой я большой!» — есть что-то от этого... Основное — есть потребность написать тебе и получить ответ.
Понял я наконец, по-своему прочувствовал твои слова: «Я благодарна своим первым клиентам и вообще клиентам». Чувства со-участия, со-действия, со-переживания очень плодотворны для меня самого. Принял эту чисто человеческую благодарность за разрешение двигаться вместе...

---

ЛИТЕРАТУРА

1. Алексеева Л.С., Меновщиков В.Ю. Социальный патронат семьи в системе социального обслуживания: Научно-методическое пособие. М.: Государственный НИИ семьи и воспитания, 2000.
2. Бардиер Г., Ромазан И., Чередникова Т. Я хочу! Психологическое сопровождение естественного развития маленьких детей. СПб., 1996.
3. Барцалкина В. Ад благих намерений. Путь к себе. № 8—9. 1993.
4. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. СПб., 1992.
5. Битянова М.Р. Психолог в школе: Содержание и организация работы. М.: Сентябрь, 1998.
6. Бранда Г. Мак-Буэн. Защита прав клиента. Энциклопедия социальной работы. Пер. с англ. М.: Центр общечеловеческих ценностей. Т. 2. с. 302—307.
7. Братусь Б.С. Аномалии личности. М.: Мысль, 1988.
8. Братусь Б.С. Опыт обоснования гуманитарной психологии. Вопросы психологии, № 6. 1990.
9. Вебьер В. Важные шаги к помогающему диалогу. СПб.: РАТЭПП, 1998. с. 69—70.
10. Винникот Д.В. Пигля: отчет о психоаналитическом лечении маленькой девочки. Пер. с англ. М.: НФ «Класс», 1999.
11. Волосников А.В. Психологическое сопровождение сотрудников спецподразделений по борьбе с терроризмом: Автореф. дис. ... канд. психол. наук. М., 1999.
12. Выготский Л.С. Собрание соч. М.: АПН СССР, 1982. Т. 5. С. 305.
13. Жог М. Мой первый психолого-педагогический опыт. Развитие личности, № 3. 1999.
14. Комплексный подход в социальной работе. Энциклопедия социальной работы. Пер. с англ. М.: Центр общечеловеческих ценностей. 1994. Т. 2. С. 14.
15. Кочюнас Р. Основы психологического консультирования. М.: Смысл, 1999.
16. Леннеер-Аксельсон Б., Тюлефорс И. Психосоциальная помощь населению. Пер. со швед. М.: Институт социальной работы, 1996.
17. Мельников В.М., Ямпольский Л.Т. Введение в экспериментальную психологию личности. М.: Наука, 1985. С. 95.
18. Минделл Э. Психотерапия как духовная практика. М.: НФ «Класс», 1997.
19. Мухина В.С., Горянина В.А. Развитие, воспитание и психологическое сопровождение личности в системе непрерывного образования: концепция и опыт работы ИРЛ РАО. Воспитание и развитие личности: Материалы международной научно-практической конференции. Под ред. В.А. Горяниной. М.: ИРЛ РАО, 1997. С. 4—12.
20. Немов Р.С. Психология: Учебник. М.: Просвещение, 1995.
21. Орлова Э.А. Общественный статус социальной работы: культурно-антропологическая интерпретация. Материалы методического семинара. М.: Институт социальной работы, 1996. С. 5—21.
22. Осухова Н.Г. Психологическое сопровождение личности в период адаптации к жизненным изменениям. Профориентация и психологическая поддержка — новые возможности занятости: Тез. докл. межрегиональной научно-практической конференции. М.: Красная площадь, 1996. С. 103—105.
23. Петровская Л.А. Развитие компетентного общения как одно из направлений оказания психологической помощи. Введение в практическую социальную психологию. М.: Смысл, 1996. С. 150—164.
24. Прутченков А.С., Сиялов А.А. Эй ты, параноик!!! М., 1994.
25. Рабочая книга практического психолога: Технология эффективной профессиональной деятельности (пособие для специалистов, работающих с персоналом). Под ред. А.А. Деркача. М.: Красная площадь, 1996.
26. Робер А. Большой толковый психологический словарь. Пер. с англ. М.: Вече; АСТ, 2000. Т. 2. С. 287.
27. Рогов Е.И. Настольная книга практического психолога в образовании. М.: Просвещение, 1995. С. 139.
28. Сандлер Дж., Дэр К., Холдер А. Пациент и психоаналитик: основы психоаналитического процесса. М.: Смысл, 1995.
29. Семья как социальный институт и проблемы маргинализации населения. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998.
30. Слюсарев Ю.В. Психологическое сопровождение как фактор активизации саморазвития личности: Автореф. дис. ... канд. психол. наук. СПб., 1992.
31. Соколова Е.Т., Николаева В.В. Особенности личности при пограничных расстройствах и соматических заболеваниях. М.: SvR—Аргус, 1995.
32. Столин В.В. Психологические основы семейной терапии. Вопросы психологии, № 6. 1982. С. 86—87.
33. Столяренко Л.Д. Основы психологии. Ростов-на-Дону, 1997. С. 197.
34. Фанч Ф. Пути преобразования. Пер. с англ. Киев: Ника-Центр; Вист-С, 1997.
35. Филонов Л.Б. Стратегия контактного взаимодействия и проявления личности. Психологические проблемы социальной регуляции поведения. М.: Наука, 1976. С. 296—315.
36. Экологический подход. Энциклопедия социальной работы. Пер. с англ. М.: Центр общечеловеческих ценностей. 1994. Т. 3. С. 440.
37. Ярулов А.А. Коррекция негативной психической напряженности детей дошкольного и младшего школьного возраста в условиях детского дома: Автореф. дис. ... канд. психол. наук. М., 1996.
38. Bettelheim B. The Uses of Enchantment. N.Y., 1976.
39. Gil E. Outgrowing the Pain: a book for and about Adults Abused as Children. 1986.
40. Haemofhilia. № 47. June 2000. Vol. 6. P. 413—428.
41. Lewin K. Field Theory in Social Science. N.Y., 1964.
42. Roberts D.L. Able and Equal. Los Angeles, 1987.
43. Rogers C. A theory of therapy, personality and interpersonall relationships in the client-centered framework // Psychology: A study of a science. N. Y., 1959. Vol. 3.