ТЕЗАУРУС

...ДА НЕ СУДИМЫ БУДЕТЕ

Непрерывно упражняясь в искусстве
выносить всякого рода ближних,
мы бессознательно упражняемся
выносить самих себя, —
что, по сути, является самым
невероятным достижением человека.

Фридрих Ницше

ТОЛЕРАНТНОСТЬ — термин, в последнее время невероятно популярный, но далеко не однозначный, а потому требующий подробного разъяснения. Происходит от латинского слова tolerantis, которое буквально означает терпение, выносливость.
В иностранных языках, в частности — в английском (из которого и происходит большинство заимствований в психологической терминологии), это слово бытует с давних пор, в том числе и в обыденной речи, — как в наиболее распространенном значении терпеливость, так и в нескольких других, в целом касающихся разного рода допустимых, приемлемых, не вызывающих нарушения отклонений.
Так, в области финансов толерантность означает допустимое отклонение от стандартного размера и веса монеты, не влияющее на ее платежную стоимость; в технике аналогично понятию допуск.
В медицине толерантность буквально означает выносливость, то есть способность без значительного ущерба для организма переносить боль и иные неблагоприятные факторы, а также действие лекарственных препаратов.

К последнему значению близко и то, которое довольно давно принято в психологии и относится преимущественно к сфере чувствительности. В большинстве современных словарей и справочных изданий по психологии приводится именно это значение — «отсутствие или ослабление реагирования на какой-либо неблагоприятный фактор в результате снижения чувствительности к его воздействию».

Как известно, снижение чувствительности, или повышение порога реагирования, выступает следствием адаптации, то есть приспособления к постоянно действующим или периодически повторяющимся стимулам. Так, резкий запах, который поначалу кажется нам неприятным, по прошествии некоторого времени раздражает нас все меньше и меньше, а если мы вынуждены мириться с ним долгое время, то однажды просто перестаем его замечать.

То же, в некоторой мере, относится и к такому раздражителю, как физическая боль. Представим себе семью, в которой телесные наказания детей превратились в обыденное, будничное явление. В такой ситуации естественно снижение болевой чувствительности в силу вынужденного приспособления, адаптации к регулярному причинению боли. (В этой связи небезынтересна для физиологов и психологов бытовавшая на протяжении столетий в разных культурах практика регулярных, «профилактических» телесных наказаний в семье — вспомним хотя бы многократно описанную в русской классической литературе традиционную субботнюю порку. При всей сомнительности этической и педагогической ценности этого ритуала, очевиден его психофизиологический эффект — тренировка выносливости, толерантности в указанном смысле.)

Что же касается человека, непривычного к такому обращению, то для него наказание будет очень болезненным ввиду несформированной толерантности. Впрочем, причина не только в этом. Страдания усугубят и чисто психологические факторы — ощущение собственной беспомощности, зависимости и унижения. То есть психологические, эмоциональные факторы оказывают влияние даже на уровне элементарной чувствительности.

Еще один пример из этой области. Шум — это, несомненно, раздражающий фактор. Во многих случаях он может выступить источником стресса. Но вот, например, шум ливня за окном может не вызвать у человека никаких неприятных ощущений и даже не помешает ему спокойно заснуть. В то же время затянувшаяся за полночь вечеринка у соседей не дает сомкнуть глаз. В чем же дело? Просто мы безотчетно ощущаем, что прекратить дождь — не в человеческой власти, а вот соседи могли бы вести себя и потише. Так что, будучи вполне толерантны к известному уровню шума, мы остаемся нетерпимы к бескультурью.

Внедренный поначалу в сферу психофизиологии, термин толерантность постепенно распространился со сферы чувствования в смысле чувствительности (сенсорики) на область чувств (называемую еще аффективной сферой). Ибо притерпеться можно не только к неприятному запаху, шуму или боли, но и, как оказывается, к унижению, агрессии, фрустрации и т.д. Например, толерантность к тревоге проявляется в повышении порога эмоционального реагирования на угрожающую ситуацию (внешне это характеризуется как выдержка, самообладание).

До сих пор речь шла о толерантности как способности терпеливо выносить неприятные воздействия без значительного физического и эмоционального ущерба.
На этом фоне принципиально иначе выступает иное значение толерантности, в последние годы получившее широкое распространение не только в психологии, но и в социологии и других общественных науках, а также в публицистике. В данном значении толерантность трактуется как терпимость, спокойное отношение к всевозможным вариациям мировоззрения, поведения и внешнего облика других людей, при том что самому человеку подобные особенности не свойственны.

Иными словами, толерантность предусматривает отсутствие сословных, культурных, корпоративных и этнических предрассудков, предубеждений против тех, кто на нас не похож по тем или иным параметрам. То есть сама эта непохожесть не выступает для толерантной личности раздражающим фактором при сохранении неприязненного отношения к объективным аномалиям в мировоззрении и поведении (критерием норм терпимости в данном случае выступает такая расплывчатая категория, как «общечеловеческие ценности»). В отдельных работах толерантность рассматривается даже не просто как характеристика индивидуального сознания, но и как особая личностная черта, которая может быть в большей или меньшей мере сформирована соответствующим педагогическим воздействием.

Следует, однако, признать, что толерантность как особенность сознания или личностная черта не присуща человеку изначально и может никогда не появиться, не будучи специально воспитана, сформирована. Наоборот, человеку скорее органично присуща противоположная тенденция — настороженность, легко переходящая во враждебность по отношению к тем, кто от него отличается, на него не похож. Безотчетно другой, иной воспринимается как представляющий угрозу.

При столкновении с вариациями мироощущения, облика и поведения почти бессознательно срабатывает механизм сравнения и оценивания: не такой, как я, — это значит хуже или лучше меня? Против признания чужого превосходства восстает сама природа человека (признать чье-то превосходство способен лишь человек высокой личностной организации; для большинства же наивысшей оценкой является «не хуже, чем я»).

Казалось бы, можно допустить равенство другого себе по значимым параметрам — интеллекту, нравственности, воспитанности, способности испытывать благородные чувства. Однако в таком случае возникает затруднение в определении самооценки, особенно если объективных оснований для высокой самооценки недостаточно. (Как говорил персонаж одного американского романа, погромщик-расист, «если я не лучше негра, то кого же я лучше?») Появляется соблазн самоутвердиться за счет противопоставления себя, как принадлежащего к достойной группе («своим» по национальному, классовому, религиозному, имущественному или даже по половому признаку), группе менее достойной («чужим», которые по данному признаку отличаются).

При этом для характеристики группы «чужих» привлекают отдельные реальные негативные факты, которые неоправданно обобщаются и складываются в определенный стереотип социального восприятия («женщины глупы», «чернокожие ленивы», «мусульмане жестоки» и т.п.). Далее, при столкновении человека с индивидуальным представителем группы «чужих», негативные качества «чужому» просто приписываются.

Воспитание толерантности предусматривает отказ от социальных предубеждений в пользу объективного, трезвого отношения к любому человеку вне зависимости от его индивидуальных особенностей. Но такое толкование толерантности (именно оно сегодня широко пропагандируется) допускает противоположную крайность, и даже не одну.

Во-первых, отказ от предубеждений, предрассудков, то есть от негативных социальных стереотипов, легко обращается в их замену на позитивные стереотипы, которые, по большому счету, представляют собой такие же неадекватные обобщения, то есть предрассудки наоборот. Нередко воспитание толерантности сводится к демонстрации положительных примеров, а именно того, что представители другого пола, вероисповедания, социального слоя и т.п. обладают достоинствами. Фактически взамен стереотипа «NN плохие» формируется противоположный стереотип «NN хорошие», хотя оснований для такого суждения ничуть не больше.

Настоящая толерантность состоит не в том, чтобы при столкновении, скажем, с чернокожим развратником и дураком отказываться замечать его интеллектуальную и нравственную ущербность на том основании, что нельзя негативно оценивать человека с другим цветом кожи, а в том, чтобы осуждению подвергались именно его изъяны, которые объективно существуют, а не выводятся из его расовой принадлежности.

Во-вторых, подлинная толерантность состоит в отказе от оценочных суждений на основании несущественных, малозначимых индивидуальных и групповых различий — таких, как внешний облик, национальные особенности характера, культурно-обусловленные манеры поведения и т.п. Однако некоторые вариации объективно заслуживают оценки, и отказ от нее представляется более чем спорным. Например, широко провозглашаемая толерантность по отношению к так называемым сексуальным меньшинствам оборачивается подлинными извращениями общественного сознания в форме легализации однополых «браков», публичных демонстраций сексуальных перверсий и т.п. Брезгливое отношение к извращенцам — естественная реакция нормального человека, и ее подавление под лозунгами толерантности производит впечатление перегиба в другую сторону.

Подлинная толерантность действительно является ценным качеством развитой личности. То есть такой личности, которой ради самоутверждения не требуется унижение кого-то другого. В то же время это качество требует сохранения естественной, здоровой неприязни к негативным явлениям в плане идеологии, общения и поведения. Иными словами, принципы толерантности можно выразить следующим образом. Нельзя осуждать подлеца другой национальности и веры на том основании, что он принадлежит не к моему народу и исповедует другую веру. Однако, вне зависимости от этого, нельзя и не осуждать его за то, что он подлец.

Сергей СТЕПАНОВ