НАШИ СТРАХИ
Мы продолжаем публикацию отрывков из
новой книги Д. ОЛЬШАНСКОГО,
которая выйдет в свет в будущем году.
Начало см. в № 48, 2001 г.
«Господи, он же еще такой маленький!» —
этот чисто биологический, подспудный,
инстинктивный страх часто застилает нам глаза и
мешает рассмотреть, что же происходит на самом
деле с нашими юными детьми. Мы смотрим на них
сквозь призму непрерывного страха. Оправдан ли
он? Бывает по-разному. Иногда оправдан, в
большинстве же случаев, слава Богу, страхи
оказываются напрасными. Только вот ведь беда: наш
постоянный страх редко отвращает беду. Подчас
наоборот, именно он может накликать лихо.
Защищает от плохого не родительский страх «как
бы чего не вышло», а здравый смысл и те хорошие
начала, которые есть в наших детях. Страх же, как
правило, лишь осложняет наши с ними отношения.
Иногда он играет и совсем плохую роль — ведь к
«запретному плоду» тянутся сильнее. Чем больше
мы чего-то боимся, тем сильнее им хочется этого
попробовать.
РЕАЛЬНОСТЬ
Боязнь «улицы» — вот наиболее
глубокий, укоренившийся, и самый массовый из
наших страхов. «Не пущу на улицу!» — слышит
ребенок уже с 5–6 лет. «Хватит торчать во дворе!»
— уговаривают подростка. «Что вы там забыли, в
подъезде?!» — допытываемся мы у юношей и девушек.
И наш голос, подрагивая, всякий раз выдает
затаенный страх.
Мы боимся того, что наш мальчик или наша девочка
попадут в «дурную компанию». Особенно — девочка.
«Она настолько открытая, контактная и
беззащитная, что кто угодно может этим
воспользоваться. Она ведь ничего не понимает —
потому и страшно бывает за девочку». Типично?
Конечно — у меня тоже есть маленькая дочка.
Да, основания для такого страха есть. Почти в
каждом российском городе ныне действуют
молодежные группировки криминального или
полукриминального типа, банды или полубанды. В
них, если верить специалистам, входят до 30%
школьников старших классов и до 70% учащихся ПТУ.
Это реальность, и ее нужно бояться. Вот только
отсидеться дома вряд ли удастся. Рано или поздно
наши дети все-таки выйдут на «улицу» и попадут,
неподготовленные, в сложную ситуацию. Рискую
вызвать эмоциональный взрыв, даже истерику у
иных матерей, но скажу, что бояться можно
по-разному. Можно — как страус, пряча голову в
песок. Такие матери прячут в песок своих
детенышей. В итоге те вырастают
неподготовленными к реальной жизни, неумеющими
защитить себя, сделать свой выбор и отстоять его.
Им будет плохо в нашей трудной жизни.
Можно бояться по-другому, готовя своего ребенка к
сложностям жизни. И тогда нет смысла специально
прятать его от «улицы» — только туда он должен
выходить подготовленным. Предупрежден, значит,
вооружен. Ваш ребенок должен быть вооружен
знанием того, что происходит в реальной жизни. Он
должен обладать навыками, необходимыми для
самозащиты и защиты близких ему людей. Он должен
уметь думать и разбираться в других людях. Если
этого не будет — вам придется бояться всю жизнь,
но уже не «улицы», а неприспособленности вашего
ребенка. Поверьте, это страшнее.
Боязнь «улицы» включает широкий спектр разных
страхов. Это и молодежная преступность: «Как бы
не обидели!» Это и милиция: «Как бы он сам не
обидел кого, и не посадили бы его!» На злосчастной
«улице» можно встретить все: и наркотики («Как бы
не попробовал!»), и секс («Как бы в подоле не
принесла!»)...
Как ни странно, на улице есть все... чего нет у нас
дома. Вот ведь в чем главный страх: мы боимся
иного мира, который существует за пределами
нашего привычного гнезда. Мы боимся, что наш
птенец, покидая его пределы, вывалится из гнезда
и, не умея летать, разобьется.
Раз уж заговорили о гнездах, задумаемся: редкая
птица будет насильно держать своего птенца, не
давая ему научиться свободному полету. Но всякая
птица учит своих птенцов этому, отпускает в
простор, однако летит рядом, помогая и страхуя.
Боится ли эта птица? Наверное. Потому и учит, и
страхует до поры.
Извечный закон гласит: раз детеныш начал
пробовать покидать гнездо, значит, в принципе, он
уже может летать. Значит, созрел. Насильно уже не
удержишь. Другое дело, что он еще не знает технику
или тактику полета, недостаточно хорошо
ориентируется во внешнем мире. Вот здесь и нужна
родительская помощь. Однако вопрос: какая?
«ДЕЛАЙ ВЫВОДЫ САМ»
Мой маленький тезка первый раз пришел
домой пьяным — в буквальном смысле на
четвереньках — в тринадцать лет. По нынешним
временам, не так уж и рано, но поставьте себя на
место его родителей: что делать? Как реагировать?
Тезке повезло. Его родители внутренне были
готовы к тому, что рано или поздно что-то подобное
произойдет. Они не стали устраивать никаких
скандалов — это было бы даже смешно в том
состоянии, в котором был парень. Все равно он
ничего бы не услышал. Его впустили в дом. Помогли
раздеться, проводили в туалет (с непривычки-то
нехорошо мальчику было), уложили в постель. А с
утра — не сразу, а понаблюдав некоторое время,
как он мучался с похмелья, — деликатно так
поинтересовались: ну как, хорошо тебе вчера было?
Парню было настолько плохо, что юношеская
гордость не смогла долго сопротивляться
естеству. Он честно признался, что так плохо ему в
жизни еще никогда не было. «Делай выводы сам, —
сказали родители. — Только имей в виду: вчера мы
тебе помогли. Могло быть еще хуже. Больше на нашу
помощь и понимание в таких ситуациях не надейся.
И больше в таком состоянии домой не приходи».
Вы знаете, помогло. Не скажу, чтобы парнишка на
всю оставшуюся жизнь стал трезвенником, но так
больше не напивался никогда. А после того как
отец пару раз, как бы невзначай, по-мужски
поговорил с ним о том, что такое «норма», «своя
норма», которую обязательно должен знать и
выдерживать уважающий себя мужчина, парень
быстро научился тому, что называется «культурным
потреблением алкоголя». Больше с этой проблемой
родители не сталкивались.
Что же они такого особенного сделали? Да ничего.
Просто не испугались, увидев своего мальчика
пьяным. Поняли: это и есть жизнь с ее проблемами и
трудностями. И помогли парню разобраться с одним
из наиболее сильных и пугающих нас соблазнов
«улицы».
ПЕЧАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ
Еще один случай, теперь
противоположного рода. Мать увидела свою
четырнадцатилетнюю дочь, целующуюся в подъезде с
провожавшим ее парнем. Поставьте себя на ее
место: что бы вы сделали в такой ситуации? Как
повели бы себя?
Этой девушке не повезло. В вечернем подъезде
начался публичный скандал, свидетелями которого
стали повыскакивавшие из своих квартир соседи.
Чего только не услышала в свой адрес девчушка! И
про разврат, и про безнравственность, и про
проституток, и про все остальное. Все
многочисленные страхи этой матери выплеснулись
наружу в неукротимой истерике. Много чего
интересного узнал о себе и парень этой девушки:
слово «кобель» было, пожалуй, самым мягким.
Парень, не выдержав, сбежал. Побитая девушка (дело
не обошлось без «мер физического воздействия»)
всю ночь содрогалась в слезах и отчаянии. Но и
этим не кончилось. С утра мать повела дочь в
женскую консультацию, на медицинское
освидетельствование. И лишь после того как
получила однозначное свидетельство невинности
своей дочери, смогла укротить страх и умерить...
простите, но нет тут более подходящего слова, чем
глупость.
Конец этой истории печален. Через некоторое
время девчушка исчезла из дома. Иногда
объявлялась по телефону, обычно пьяным голосом
высказывая матери все, что о ней думает. В
выражениях не стеснялась. В доме появилась через
несколько месяцев, к концу беременности. Теперь
бабушка растит ребенка, отца которого не может
назвать никто. Молодая мамаша ведет самый что ни
на есть разгульный образ жизни, терроризируя
свою мать и ребенка в периоды редких появлений
дома. Нигде не учится, не работает. Гуляет. Не
вдаваясь в подробности, однажды бросила в
сердцах матери: «С чем боролись, на то и
напоролись!»
НЕ НАДО БОЯТЬСЯ!
Наши страхи — это во многом защитная
реакция. С одной стороны, признак нашего незнания
того мира, в котором оказываются подросшие дети.
С другой стороны, признак нашей неуверенности в
них, а значит, неуверенности в том, что мы их
правильно воспитали. Раз мы за них боимся —
значит, не доверяем. А вместе с тем не доверяем и
себе, всем тем предшествующим годам, которые
потратили на воспитание.
«Улица» пугает нас тем, что наши дети (и мы вместе
с ними) могут оказаться несостоятельными перед
ней. Чем больше страхов — тем сильнее
неуверенность. И тем больше усилий вы будете
прикладывать для того, чтобы уберечь ребенка от
этой «улицы». Он же, в ответ, будет все сильнее
сопротивляться. И тогда ваши усилия приведут к
прямо противоположному результату.
Что же делать? Прежде всего, не надо бояться. В
конце концов, не так страшен черт, как его малюют.
А бояться надо было раньше, когда вы еще могли
что-то сделать. Теперь же постарайтесь не
показывать ваши страхи детям, а то ведь эти
страхи часто усиливают у них соблазн сделать
именно то, чего вы боитесь. Назло, из спортивного
интереса.
Не бояться надо, а знать, что там творится, на этой
пресловутой «улице», и учить ребенка тому, что
там ему может понадобиться. Природа страха
такова, что больше всего люди боятся того, чего
они не знают. Самый сильный — страх
неизвестности. И больше всего мы боимся,
сталкиваясь с тремя вопросами. Во-первых, что с
ними происходит в этом возрасте. Во-вторых, что с
ними будет. Наконец, в-третьих, на чем наше
родительское сердце успокоится. Вот давайте
последовательно и разберемся.
Что с ними происходит — разговор особый, может
быть, об этом как-нибудь в другой раз. Что с ними
будет — поверьте, ничего страшного. Давайте
поставим простенький мысленный опыт. Вспомним
себя в том самом юношеском возрасте и подумаем:
боялись ли в то время наши родители и как мы
относились к их страхам? Вспомните. Чего именно
они боялись и что, спустя годы, получилось? Что
вышло из вас?
Наконец, про родительское сердце. Давайте
задумаемся, как сейчас мы, уже будучи взрослыми
людьми, родителями своих детей, общаемся со
своими родителями. Боятся ли они за нас?
Обоснованы ли их страхи? И как мы на эти опасения
реагируем?
Предлагаю задачку. Попробуйте поговорить на эти
темы между собой в присутствии своего сына или
дочери. Поверьте, от такого разговора никакого
ущерба вашему авторитету не будет. Наоборот,
такое коллективное обсуждение при участии трех
поколений, своеобразный «семейный совет» лишь
упрочит контакты с ребенком и даст возможность
разобраться в том, что же с ними происходит.
И главное: не признаваясь, что вы чего-то боитесь,
постройте разговор так, чтобы ребенок
почувствовал типичные проблемы этого возраста и
задумался над ними. Тогда он поймет вас, вы
поймете свое прошлое, а ваши родители, усмехаясь,
будут радоваться тому, что спустя годы вы наконец
начали понимать те проблемы, которыми они
мучались в свое время. Все это — на общую пользу.
Дмитрий ОЛЬШАНСКИЙ,
кандидат психологических наук,
доктор политологических наук,
профессор МГИМО,
директор Центра стратегического
анализа и прогноза |