Хейвуд БРАУН

ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВЫЙ ДРАКОН

В рыцарской школе Гвейн Лякур-Харди числился среди отстающих учеников. Он был высокого роста, строен и силен, но силы духа ему явно недоставало. На практических занятиях он предпочитал отсиживаться в сторонке. Одноклассники подначивали его: «Ну, иди же к нам и сверни себе шею, как настоящий мужчина!» Гвейн только качал головой и виновато улыбался — было видно, что их предложение совсем не кажется ему соблазнительным. И пускай турниры были учебные, копья — из папье-маше, а в качестве боевых коней использовались низкорослые пони. К тому же стояла необычная для осени сушь, так что даже шлепнуться в грязь ученикам не грозило. Но и это не прибавляло Гвейну энтузиазма.

Дошло до того, что персональное дело Гвейна Лякур-Харди было вынесено на педсовет. Директор, превыше всего дороживший честью учебного заведения, поставил вопрос об исключении.

— Я бы не стал торопиться, — возразил Старший Наставник. — В турнирах парень, конечно, не силен. Но, может, попробовать натаскать его на драконов? Вы же сами понимаете: все это баловство с картонными копьями — детская забава, и проку от нее мало. А вот куда он денется, когда встретится с настоящим драконом?

— Дракон его просто съест, — мрачно заметил Директор.

— Может, и съест, — пожал плечами Старший Наставник. — Но мы должны надеяться на лучшее. Мы же несем ответственность за формирование характера этого паренька.

На такой призыв к педагогическому долгу Директору нечего было возразить.

— А что нынче слышно про драконов? — только и спросил он.

— Совершенно озверели, — спокойно констатировал Старший Наставник. — Только на прошлой неделе сожрали дюжину крестьян, пару быков и племенную свиноматку. А если и дальше будет стоять такая сушь, боюсь, как бы эти твари не спалили окрестные леса одним своим дыханием.

— Если с этим Лякур-Харди что-то случится, у нас могут быть неприятности...

— Никаких! Любые возможные инциденты оговорены в контракте. Да и не случится с ним ничего. Прежде чем отправить его на бой с драконами, я снабжу его Заклинанием.

— Вот это хорошая мысль, — удовлетворенно кивнул Директор. — Иногда Заклинание может творить чудеса.

С этого дня специализацией Гвейна стали драконы. Учебный курс включал как теоретические, так и практические занятия. По утрам воспитанник слушал лекции по истории, анатомии, нравам и повадкам драконов. Пользы от этого было мало, ибо Гвейн оказался удивительно невосприимчив к теоретическим сведениям. Но это упущение он восполнял после обеда, когда отправлялся упражняться с боевым топором. Тут ему в самом деле не было равных, так как силы и ловкости ему было не занимать. Директор с удовольствием любовался из окна своего кабинета, как Гвейн с топором носится по холмам за бумажным драконом, которого изо всех сил тянет на веревке стайка первоклассников. Срубить голову бумажному страшилищу не составляло большого труда, и Гвейн делал это с исключительным изяществом и явным удовольствием. Столь же легко и изящно справлялся он с чучелом из фанеры. И даже когда перед ним был выставлен макет, сколоченный из дубовых досок, парень так ловко снес ему голову, что только щепки брызнули во все стороны. Стало ясно, что воспитанник готов к настоящему испытанию.

К тому же драконы окончательно обнаглели. Ночью один из них вытоптал клумбу перед самыми воротами школы. Наутро Гвейну выдали диплом, новенький топор, и Старший Наставник вызвал его к себе в кабинет для беседы.

— Присаживайся, — кивнул он воспитаннику. — Хочешь сигаретку?

Гвейн замялся.

— Конечно, это противоречит уставу школы, — усмехнулся Старший Наставник. — Но ты ведь теперь дипломированный специалист. Ты больше не мальчик, ты — мужчина. Завтра ты отправишься в мир, чтобы показать, чего ты стоишь.

Гвейн взял предложенную сигарету. Старший Наставник протянул ему спички, но осмелевший воспитанник достал свои, закурил и затянулся так привычно и деловито, что теперь смутился уже Наставник.

— Здесь мы учили тебя теории жизни, — заговорил учитель после короткого замешательства. — Теперь тебе предстоит узнать, что жизнь не подчиняется никаким теориям. Жизнь — это факты. И с этими фактами нам волей-неволей приходится иметь дело, даже если они не очень-то приятные. Тебе придется иметь дело с драконами.

— Говорят, драконы в наших местах бывают до пятисот футов длиной, — нерешительно вставил Гвейн.

— Вздор и чепуха! — парировал Старший Наставник. — Наш завхоз намедни видел одного близ Артурова Холма. Дракон пасся на лугу. Завхоз не имел возможности его как следует рассмотреть, так как счел своим долгом поспешить ко мне с докладом. Так вот, по его словам, тот был не более двухсот футов в длину. Да размер и не имеет значения. Ты сам увидишь, что с крупными легче справиться, чем с мелкими. Они тяжелы на подъем и не такие свирепые. Так мне, по крайней мере, рассказывали. К тому же я намерен снабдить тебя кое-чем, что избавит тебя от всякого страха перед драконами.

— Хорошо бы шапку-неведимку, — промямлил Гвейн.

— А что это такое? — поинтересовался Старший Наставник с явным недоумением.

— Ну, шапка такая. Волшебная. С ее помощью можно исчезнуть, — смущенно пояснил Гвейн.

Старший Наставник искренне расхохотался.

— Неужели ты веришь в эти бабушкины сказки? Ничего подобного в природе не существует. Да и зачем тебе такая шапка? Чтобы исчезнуть? Для этого надо сначала существовать. А ты — кто ты есть? Да никто! Чтобы в этом убедиться, можешь отсюда прошагать до самого Лондона, так ни одна живая душа на тебя даже не взглянет. Шапку ему, видите ли, подавай...

Юноша, похоже, сильно растерялся. Губы его задрожали, лицо побледнело. Наставник поспешил его ободрить:

— Не робей, я дам тебе кое-что получше шапки-невидимки. Я открою тебе волшебное слово. Стоит его произнести, и ты становишься неуязвим для дракона. Сказал слово — и руби дракону голову в свое удовольствие.

Наставник взял с полки толстый фолиант и принялся его листать.

— Хорошие заклинания, — приговаривал он, — могут состоять из нескольких слов и целых фраз. Но мы, я думаю, ограничимся одним словом...

— И хорошо бы покороче, — вставил Гвейн.

— Слишком короткое может не сработать. А вот, нашел. Как тебе понравится слово РАМПЛЕСНИЦ? По крайней мере, сможешь ты его запомнить?

— Да уж постараюсь, — проворчал Гвейн.

Целый день он ходил, повторяя на все лады волшебное слово. А на следующее утро Старший Наставник отвел его на опушку леса и указал, куда надо дальше идти, чтобы встретить дракона. Гвейн побрел в указанном направлении, мучительно размышляя, как лучше приблизиться к дракону — бегом, как на тренировке, или медленным шагом, приговаривая заклинание.

Сомнения разрешились сами собой, когда первый встреченный им дракон сам во весь опор понесся ему навстречу. Это был здоровенный драконище и, похоже, очень свирепый, вопреки заверениям Наставника. Дракон приближался так стремительно, что Гвейн успел выговорить слово РАМПЛЕСНИЦ всего один раз. Потом оставалось только взмахнуть топором и снести чудовищу голову. Про себя Гвейн отметил, что зарубить настоящего дракона даже легче, чем деревянного. Конечно, если прежде произнести РАМПЛЕСНИЦ.

В школу Гвейн принес отрезанные драконьи уши. Одноклассники, успевшие мысленно проститься со своим робким товарищем, встретили его как героя. Но Старший Наставник, чтобы парень не зазнавался, велел ему продолжить начатое и завтра снова отправиться на битву с драконом. Правда, на следующий день пошел дождик, и Наставник разрешил Гвейну не выходить за порог школы. В такую погоду неровен час простудиться, и не следует подвергать воспитанника излишнему риску.

Потом погода наладилась, но несколько дней Гвейну с драконами не везло — ни один не встретился на его пути. Зато потом ему удалось укокошить сразу троих — супружескую пару и гостившего у них дядюшку из провинции. Гвейн окончательно осмелел. Малыши, рискнувшие за ним подглядывать, рассказывали, что он позволяет дракону приблизиться на несколько шагов, прежде чем наконец произнести волшебное слово РАМПЛЕСНИЦ. Гвейн постепенно становился местной знаменитостью. Из Лондона стали приезжать целые экскурсионные группы, чтобы поглазеть, как он расправляется с драконами. А однажды он уложил дракона одной левой, на спор засунув правую руку за пояс за спиной.

С ростом популярности Гвейн становился все менее покладистым и управляемым. Старший Наставник только разводил руками, когда ему докладывали об очередной попойке Гвейна в местной таверне. Но даже с похмелья парень разил драконов, как комаров. Счет им приближался к полусотне.

Своего пятидесятого дракона Гвейн встретил на том же месте, что и первого. Это был дракон средних размеров, явно пожилой. Беззаботно насвистывая, Гвейн двинулся ему навстречу. Дракон не двинулся с места и, казалось, глядел на рыцаря с обреченностью во взоре — о подвигах Гвейна он наверняка был наслышан. Даже когда тот занес над его головой топор, дракон не шелохнулся. Он надеялся только на чудо.

И чудо свершилось!

Гвейн вдруг побледнел и нерешительно опустил топор.

— В чем дело? — запинаясь спросил дракон.

— Я забыл волшебное слово, — признался Гвейн.

— Вот досада! — дракон позволил себе усмехнуться. — Хотя, честно говоря, не очень-то я верю в эти магические фокусы. — К нему наконец вернулась уверенность в себе.

Гвейн замер на месте, похолодев от ужаса.

— Может, я могу чем-нибудь помочь? — глумливо поинтересовался дракон. — Давай попробуем вместе вспомнить это слово. На какую букву оно начинается?

— Вроде на Р... — прошелестел губами Гвейн.

— А дальше?

— Дальше не помню.

— Это существительное или прилагательное?

— Сам не знаю, — развел руками Гвейн.

— Повезло мне — настоящего рыцаря встретил, раз не умеет отличить существительное от прилагательного! — рассмеялся дракон. — Однако вернемся к делу. Ты сдаешься?

Предложение переговоров вернуло Гвейну каплю мужества.

— А что будет, если я сдамся?

— Я тебя съем, — простодушно ответил дракон.

— А если не сдамся?

— Все равно съем, — ухмыльнулся дракон.

— То есть разницы никакой? — опешил Гвейн.

— Для меня разница есть. Было бы лучше, если б ты не сдался. Так оно вкуснее.

С этими словами дракон громко расхохотался. Это был старый драконий прием — парализовать жертву своим хохотом, потом проглотить ее. Но Гвейн и так был почти парализован от страха, и раскаты хохота произвели другой эффект — мгновенно вернули его в чувство. Увидев запрокинутую драконью голову, Гвейн отчаянно рубанул топором. В этот момент в его мозгу вдруг резко вспыхнуло слово РАМПЛЕСНИЦ, но произнести его уже было некогда. Драконья голова катилась по траве.

На подкашивающихся ногах Гвейн едва добрел до школы. Старший Наставник, как обычно, встретил его у порога.

— Я не сказал волшебное слово, — только смог выговорить юноша.

— Я рад, что наконец ты все понял, — улыбнулся Наставник, поглядывая на драконьи уши, которые победитель все-таки не забыл по привычке отрезать и принести с собой. — Это делает тебя настоящим героем. Неужели ты не видишь — это ты убил всех этих чудовищ, а не дурацкое слово РАМПЛЕСНИЦ!

— То есть оно не волшебное?

— Конечно, нет. Ты уже слишком большой, чтобы верить в такие глупости. Никаких заклинаний не существует.

— Но вы же сами говорили, что это волшебное слово. Как вас теперь понимать? — с негодованием воскликнул Гвейн.

— Оно не волшебное в буквальном смысле, — хитро усмехнулся Наставник. — Но на самом деле оно оказалось гораздо сильнее. Оно дало тебе уверенность. Оно развеяло твои страхи. Если б я не снабдил тебя заклинанием, тебя бы сожрал первый же дракон. А теперь полюбуйся — отрезанные уши уже вешать некуда. И все это сделал ты своим топором!

Гвейн задумчиво переспросил:

— То есть, если бы я не был достаточно ловок и силен, меня бы самого укокошили?

— Точно! — кивнул Старший Наставник.

На следующий день стояла ясная погода, но Гвейн провалялся в постели до полудня. Наставнику стоило немалого труда поднять его на ноги, вручить топор и отправить на очередной поединок.

— Не нравится он мне сегодня, — покачал головой Директор, глядя юноше вслед.

— Пустяки. Зарубит еще парочку драконов и приободрится! — махнул рукой Наставник.

Но в тот день Гвейн не вернулся. Не вернулся и на следующий. Поисковая группа, отряженная в лес, нашла только его топор да металлические пряжки от одежды. Как известно, железо драконы не едят.

Директор и Старший Наставник договорились не рассказывать никому о том, как Гвейну удалось поставить свой рекорд, а тем более о том, что привело его к гибели. Они справедливо рассудили, что это может скверно сказаться на моральной атмосфере в коллективе.

Гвейн остался в истории как Победитель Драконов. Посетителю школы и в наши дни обязательно покажут его портрет на стене в актовом зале, обвешанный пятьюдесятью парами драконьих ушей. Его рекорд еще никому не удалось превзойти.

Перевел
Сергей Степанов