МАЛЬЧИК С АКУЛОЙ

Рис.1

Наши учащиеся — это дети с психоневрологическими заболеваниями. Учителя и логопеды, видя эмоциональные, поведенческие отклонения ребенка, обращаются в психологическую службу школы.
Мы приглашаем ребенка и родителя на беседу-консультацию с диагностической целью и пытаемся понять, с какими проблемами они пришли, как эти проблемы (и болезнь ребенка) вписываются в их семейную историю.
Если у ребенка имеются тяжелые нарушения, затрагивающие глубокие пласты личности, то эти нарушения практически всегда связаны с семейной ситуацией. В таких случаях мы предлагаем родителям еженедельное семейное консультирование.
От индивидуальных консультаций и поддерживающей психотерапии после первичного интервью мамы часто отказываются. Они просят «позаниматься» только с ребенком. Так, фокусируя свою жалобу на ребенке, родители защищают самих себя от любой критики. Они не понимают, что тоже вовлечены в ситуацию и нуждаются в некоторой помощи. Соответственно, родителей необходимо подводить к тому, что помощь прежде всего нужна им самим и касается их взаимоотношений с собственными детьми.
Мы договариваемся, что родители обязаны регулярно посещать консультации психолога. Важно, чтобы психологическая работа проводилась параллельно и с мамой (папой), и с ребенком. Только в этом случае можно получить положительный результат.

ТЯЖЕЛЫЙ СЛУЧАЙ

Рис.2

У нас родилась идея комплексной работы, где один психолог работает с родителями, а другой в это же время — с их ребенком.
Я работала с ребенком 12 лет, учеником 4-го класса. Он обучается по индивидуальной форме. Диагноз: психоневрологическое заболевание. Семья полная, в ней один ребенок.
За время учебы в начальной школе у Кости несколько раз менялся учитель. Учителя часто жаловались на его поведение.
У ребенка наблюдается гиперактивность, эмоциональная неустойчивость, агрессивность по отношению к детям, низкая самооценка и низкий уровень познавательной сферы. Неадекватная заниженная самооценка стала фактором, тормозящим развитие личности ребенка.
На уроках проявляет демонстративность: отказывается выполнять задания, ложится на парту, начинает играть, рисовать на парте, вскрикивает во время урока, нецензурно выражается.
Психологическая работа с мальчиком велась на протяжении двух лет.
В первый год взаимодействие с этим ребенком было направлено на укрепление его психического здоровья. Мною была проведена коррекционная развивающая работа в области познавательной сферы. Мама на консультации приходила от случая к случаю, чаще всего только для того, чтобы узнать, есть ли положительная динамика. Ощутимых результатов этот год не принес. На следующий год мама этого ребенка пришла с теми же проблемами.

ПЕРВЫЙ КОНТАКТ

Рис.3

Тогда этой семье была предложена комплексная работа. Обязательное еженедельное семейное консультирование проводила психотерапевт С.Э. Лапина, я же вела психотерапевтическую работу с ребенком.
Мальчику была предложена аналитически ориентированная психотерапия.
На первой сессии (консультации) я рассказала ему о том, что сессии всегда будут проходить в этом кабинете, каждый вторник с 12.00 до 12.50. Здесь он может выбирать сам чем заниматься, нельзя только ломать вещи, находящиеся в кабинете, и причинять физический вред мне и себе.
Я предложила ему ознакомиться с (психотерапевтическим) пространством.
В кабинете имеются:
— стеллаж с мягкими игрушками и миниатюрными игрушками из разных материалов (машинки, самолеты, лодки, персонажи сказок, животные, рыбы, растения, дома и т.д.);
— рабочий стол психотерапевта;
— стол для занятий ребенка (с красками, цветными карандашами, фломастерами, пластилином и т.п.);
— мягкие маты;
— умывальник.
Костя молниеносно оказался около стеллажа с игрушками и сразу выбрал себе пластмассовую акулу.
— Это рыба? — спросил Костя.
Я задаю ему вопрос:
— Как ты думаешь, кто это?
— Это рыба. А что это за рыба? Почему у нее нос?
И не дожидаясь ответа, говорит сам:
— Это рыба-пила. Рыба-чудовище.
Этот персонаж стал в дальнейшем значимой для мальчика фигурой, которой он манипулировал, играл. Он ее и рисовал.
На первой консультации он держал рыбу крепко в руке, суетливо ходил по кабинету, громко рассказывал эпизод вспомнившегося ему мультфильма про рыбу. Но понять, о чем он говорил, было невозможно. Его слова путались, как бы опережая мысль, он что-то быстро придумывал.
Рассказав, он успокоился, сел за стол и только тогда выпустил акулу из рук. Он сидел несколько минут погрузившись в свои мысли, молча. После чего опять стал быстро ходить по кабинету. Так же суетливо он стал рассматривать игрушки и карандаши, которые падали, когда он ставил их на место, а он злился.

МОЯ СЕМЬЯ

Рис.4

На первых занятиях ребенок проявлял упрямство, отказывался от любой работы, говоря, что ему пора уходить.
Ломал карандаши. Иногда он начинал рисовать, и его работы приобретали для него определенный смысл. Круг интересов мальчика узкий. Костя мог все занятие просидеть, перебирая вещи, которые находились в его портфеле.
Во время этих манипуляций в его руке или рядом на столе всегда находилась «рыба», которую он, приходя на занятие, брал из шкафа, а после занятия ставил на место. Так продолжалось три сессии.
На четвертое занятие он впервые опоздал на 10 минут. В этот раз он не взял «рыбу», как обычно, а стал жаловаться на то, что у него плохое настроение: «Папа по утрам громко ругается, обзывается, мешает спать, портит настроение. Это происходит почти каждый день, он меня ненавидит».
Впервые он говорил о своих чувствах, и это было очень важно. Я знала, что отношения в семье Кости сложные. Там нередко происходят ссоры, зачинщиком которых, со слов мамы, всегда становится ее муж. Он обвиняет жену и сына в своих неприятностях, часто применяет силу.
Для меня это был подходящий момент, чтобы поговорить с Костей о его семье. Я сказала, что взрослые иногда ссорятся и могут говорить друг другу обидные слова, но так было не всегда. Мама и папа друг друга любили, поэтому родился ты. Тогда они были счастливы, они дали тебе имя. Я спросила, не знаешь ли ты, кто дал тебе имя — мама или папа? Тогда папа был рад, что у него родился сын. Возможно, у папы и сейчас бывает хорошее настроение. Он ведь не всегда ругается?
Мальчик ответил, что папа радуется, когда он приносит «четверки». Он иногда заглядывает в тетрадь и огорчается, если там плохие оценки. Если хорошие оценки, он радуется.
Костя высказался и только тогда взял «рыбу», сел за стол и сказал, что сегодня он будет рисовать. Нарисовал оранжевым цветом две полоски, затем смешал оранжевую и зеленую краски, получился коричневый цвет. Вверху нарисовал коричневую полосу, переходящую в фон, и смял лист.
— Что ты хотел нарисовать? — спрашиваю я.
— Небо. Шучу. Нет, день, ясная погода, тепло, лето. Рисунок не получился, больше рисовать не буду.
Коричневое пятно на этом рисунке — это как бы сам мальчик. Символообразование на этом этапе можно рассматривать как способ примитивной психологической защиты.

РИСУНКИ МАЛЬЧИКА

Рис.5

На следующее занятие Костя пришел в хорошем настроении. Сразу подошел к стеллажу и стал активно рассматривать игрушки, по очереди беря их в руки и спрашивая: «А это можно посмотреть?»
Выбрав, как обычно, «рыбу», он дал ей другое имя. «Это акула-касатка», — заявил он и стал играть с ней и с магнитом, на котором она держится. Он переворачивал ее вверх животом и говорил: «Касатка наоборот — это чудовище, а можно заклинание произнести, тогда желание исполнится. Короче, я буду рисовать акулу».
Он быстро нарисовал акулу (см. рис. 1), перечеркнул ее: «Не вышло, лучше разорвать». И рисует на новом листе бумаги «Дом призраков» (так в дальнейшем был назван этот рисунок, см. рис. 2). Во время рисования мальчик говорит:
— Ночь, дом. Я люблю ночью смотреть телевизор. Этот рисунок будет телевизором, как будто я смотрю не на рисунок, а страшное кино. Была пустынная земля, а на ней дом с призраками. Я хотел бы там побывать, хотя там страшно. В этом доме живет черт с усами, он в аду. В башне в заточении живут призраки. Их нужно бояться.
В его первых рисуночных работах виден ярко выраженный негативизм, агрессия, неуверенность в себе, страх (см. рис. 3, 4).

САМОВЫРАЖЕНИЕ

Рис.6

Модель комплексной работы принесла положительные результаты. Преодолев страх изобразительной работы, ребенок постепенно перешел от состояния защиты к самовыражению. Появилась способность к символообразованию, где символы стали не только основой фантазирования: благодаря им у мальчика развилась способность к взаимодействию с внешним миром (см. рис. 5).
На одном из следующих занятий Костя сразу стал рассказывать сон, который приснился ему ночью: «Я ехал с мамой и папой в поезде. На станции мама и папа вышли, помахали мне рукой, я остался один. Было очень страшно». Костя взял краски: «Я хочу нарисовать дорогу...» Но рисует совсем не то, что задумал.
На рисунке (см. рис. 6) все дома желтого цвета. Видя большое количество желтого цвета, я задаю вопрос:
— Тебе дома бывает одиноко?
— Да, я годами сижу дома. Сижу и все. Иногда папа разрешает посмотреть видеофильм... На домах развеваются флажки королевские, но им тоже скучно и одиноко. В этих домах живут буржуи, им становится весело, когда они поедят. Богатое королевство. Это речка, она течет вокруг дворца. Вода чистая, ее пить можно, а там туннель, и из него течет вода. Но я не хотел бы быть в этом замке.
На этом этапе динамика психотерапевтических отношений позволяла мальчику выражать свои переживания. Он часто обижался на мать, осуждал ее за то, что та не разводится с отцом: «Они ругаются, а потом достается мне».

НАШИ ПОБЕДЯТ!

Рис.7

Мы продолжаем психотерапию. Костя стал часто опаздывать на занятия. На занятиях был пассивным, вялым. Но это было не сопротивление, а регрессия, возвращение к исходному состоянию. Чтобы понять причины регрессии, необходимо рассмотреть ряд событий. Эти события были спровоцированы действиями матери, которая стала пропускать свои психотерапевтические сессии, поставив вопрос о завершении психотерапии.
На очередном сеансе я, почувствовав скованность и вялость Кости, спросила его:
— Ты тоже хочешь завершить занятия?
Костя тотчас же ушел в себя и крепко сжал «акулу». Ответа не последовало.
Я продолжаю:
— А ты помнишь, как мы с тобой приняли решение о необходимости работать? Мы с тобой договорились, что о завершении психотерапии мы примем решение только после твоего согласия. Ты можешь сказать мне сейчас о своем решении. Мы это обсудим.
— Потом, — тихо отвечал Костя.
— Хорошо, договорились, не спешим с решением, продолжаем работу.
После нашего разговора Костя оживился, повеселел.
На следующее занятие он пришел вовремя. Заявил, что сегодня он будет строить из пластилина военную крепость. Он взял «акулу», положил ее рядом на столе. Разминая пластилин черного цвета, он комментирует:
— Стена у меня будет мощная. Мой любимый цвет черный. Потом пиратский флаг прилеплю. А в центре будет стоять пушка и летающий корабль, который будет управляться человеком. Можно, я поставлю чужую пушку, ну одолжу ее на время?
— Попробуй сделать сам. И это будет твоя пушка, — предлагаю я.
Во время работы мальчик совершал хаотичные, неловкие движения, спешил. Получившаяся крепость была похожа на груду черного и синего пластилина с высокой пушкой в центре. Он закончил работу, отставил:
— Я хочу забрать эту работу домой.
Я напоминаю ему о нашем договоре, что все работы остаются в кабинете.
Тогда он мгновенно сломал свою работу. И сказал, что на следующем занятии он еще будет строить, эту работу оставлять не хочет.
Придя на следующее занятие, Костя сразу взял пластилин, выбрав только синий и красный. Разложил его на столе и стал медленно что-то строить. Эту работу он уже спокойно оставил, найдя для нее место на стеллаже, в центре.
Последний сеанс наметил Костя: он объявил, что через две недели начинаются летние каникулы и он с родителями уезжает в отпуск.
Последняя его работа — рисунок «Война» (см. рис. 7). Быстро нарисовал и пояснил, что это война с врагами, фашистами. Конечно же, герой победит. Герой — это «наш» солдат.
Отложил рисунок, немного поиграл с «акулой». Потом положил ее на полку стеллажа, рядом с «военной базой», и сказал: «Она будет охранять мой корабль».
Работа с Костей показала, что рисунки являются не только материалом для интерпретации, но прежде всего помогают ребенку выразить невербализуемые аффекты и фантазии бессознательного. Рисование развивает воображение, помогает осмыслить разные события, дает свободу.
Психологическое консультирование с родителями Кости, которое проводила психотерапевт С.Э. Лапина, было направлено на то, чтобы родители осознали, что психологические проблемы имеются не только у ребенка, но и у всей семьи. Консультирование, нацеленное на осознание и преодоление деструктивных взаимоотношений в семье, помогло родителям найти продуктивные способы взаимодействия с ребенком. Это, в свою очередь, послужило важным фактором личностных изменений нашего маленького клиента.

Лариса ПЕСКОВА,
психолог,
школа № 367 (для больных детей и детей-инвалидов),
г. Москва