ОТ ПРОТИВОСТОЯНИЯ К ВЗАИМОПОНИМАНИЮ

Многие практикующие психологи встречаются в своей работе с жалобами родителей, преподавателей, воспитателей на упрямство детей. Как правило, эти жалобы наполнены сильными эмоциональными реакциями взрослых. Что же делает эти ситуации субъективно сложными для взрослых, и особенно для родителей? Возможно, что в детском упрямстве многие взрослые усматривают вызов собственной компетентности воспитателя, угрозу своему авторитету в глазах ребенка.
Именно это обстоятельство подогревает желание взрослых бороться с упрямством. Не разбираться в причинах того, почему ребенок ведет себя подобным образом, не пытаться понять, что в собственном поведении может провоцировать противостояние ребенка, а направить все силы на победу над упрямством. Упорно стремясь доказать свою компетентность, настаивая на своем, взрослые проявляют то же самое упрямство. Таким образом получается замкнутый круг, где упрямое поведение одного человека порождает и поддерживает подобные реакции у другого.

ПРИНЦИПИАЛЬНАЯ БОРЬБА

В данной статье мы сосредоточим внимание на работе с затруднениями родителей. Упрямство собственных детей может задевать их настолько сильно, что в той или иной степени будет способствовать нарушению контакта с детьми и следованию деструктивным воспитательным тактикам и стратегиям.
Увлекшись борьбой с упрямством, родитель перестает видеть ребенка, он видит только цель, которую ставит перед собой: «Доказать, что я сильнее (умнее, старше и т.п.)», «Заставить ребенка понять, что родителей надо слушаться», «Доказать себе (родственникам и прочим окружающим), что я компетентный родитель и справляюсь с ребенком» — вот только некоторые примеры возможных целей, которые превращают ребенка в средство их достижения.
Родители приходят к психологу чаще всего с просьбой повлиять на ребенка («Сделайте с ним что-нибудь», «Объясните, что родителей надо слушаться») или с надеждой, что психолог поможет им пополнить арсенал средств воздействия. Так или иначе, но ребенок чаще всего фигурирует в качестве неудобного объекта.
Важно, чтобы психолог не бросался, засучив рукава, на борьбу с упрямством ребенка, помогая родителям совладать с ним. Вряд ли от этого будет польза для родителя и уж тем более для ребенка. Основные задачи консультационной работы в контексте проблемы упрямства заключаются в переориентации взрослого на поиск причин упрямого поведения, в совместном с родителями поиске взаимопонимания с ребенком.
Детское упрямство может вызываться чувствами обиды, злости, гнева, обращенными к родителям. В этом случае упрямство выступает как средство мести, когда ребенок поступает вопреки, назло взрослым. Чаще всего так проявляются глубокие проблемы в детско-родительских отношениях, зачастую имеющие долгую историю.
Анализ сложившегося в семье стиля воспитания, степени реалистичности восприятия родителями своего ребенка, выявление жестких родительских установок, представлений о воспитании и о том, каким должен быть их ребенок, поможет обнаружить деструктивные факторы, способствующие формированию упрямства как черты характера. Если такие факторы выделены, то они могут быть мишенями целенаправленной психологической работы. Более того, без проведения работы с жесткими родительскими установками предпринимаемые психологом действия по переводу детско-родительских отношений от противостояния к пониманию могут оказаться бессмысленными.

В СИЛУ ВОЗРАСТА

В развитии детей существуют возрастные периоды, когда желание настаивать на своем, делать наперекор другим (особенно взрослым) усиливается. Это связано прежде всего с кризисом трех лет и подростковым возрастом. В это время желание делать многое, если не все, по-своему, самостоятельно столь сильно, что любые действия со стороны взрослых, противоречащие ему, вызывают реакции протеста.
Все дети проходят через периоды возрастных кризисов, но у одних они протекают в мягкой форме и довольно быстро, другие же переживают их остро, бурно, с сильным обострением отношений с родителями, причем процесс этот может затянуться на долгое время. С одной стороны, это связано с невропатологическими особенностями самого ребенка, а с другой стороны, с особенностями взаимоотношений с родителями.
В ряде случаев психологическую работу над проблемой детского упрямства важно проводить в сочетании с консультативной и коррекционной работой невропатолога с ребенком и практически всегда — с психологической работой, направленной на изменение в конструктивную сторону детско-родительских взаимоотношений.

СЛОВО-ЛОВУШКА

Сложным моментом является кажущаяся понятность самого слова «упрямство». В связи с этим психолог может проскочить важный этап в работе (прояснение ключевого понятия в структуре жалобы) и впоследствии работать, опираясь на свои представления, а не на представления клиента.
Упрямство — это одно из существительных-ловушек в консультативной деятельности. Когда клиент, многозначительно глядя в глаза психологу, как бы транслируя подтекст: «Вы же психолог, вы же понимаете, о чем речь», называет слова, имеющие определенное психологическое значение, то вполне может возникнуть иллюзия взаимопонимания.
Таких существительных-ловушек довольно много, назовем только некоторые из них: невнимательность, гиперактивность, закомплексованность, утомляемость, возбудимость, заторможенность, фобия, обучаемость, лидер, самооценка, неуверенность. Эти и подобного рода слова необходимо подвергать тщательному рассмотрению, уточнению. Как правило, чем более начитан и интеллектуально развит родитель, тем чаще его речь пестрит психологизированной лексикой и тем больше опасность для психолога начать работать с подменным содержанием.
Порог толерантности к поведению детей у различных взрослых разный: то, что для одного невыносимо, для другого всего лишь мелкое неудобство. Именно поэтому одним из первых шагов на пути к взаимопониманию с клиентом должно быть наполнение конкретным смыслом слова «упрямство». Нужно расспросить клиента, какое именно поведение ребенка он расценивает как упрямство.
Довольно часто родители смешивают настойчивость, целеустремленность своего чада с упрямством, негативно воспринимая проявления развивающейся самостоятельности, инициативности. Иными словами, важно выяснить, о чем говорит родитель, когда жалуется на упрямство ребенка.

ЧТО ЖЕ ИМЕЕТСЯ В ВИДУ?

Кроме того, психологу нужно сориентироваться в глубине предъявляемой проблемы, для чего важно соотнести поведение ребенка с его возрастными особенностями, анамнестическими данными, выяснить частоту и интенсивность проявления упрямства. Также важной информацией являются данные о том, когда, в каких ситуациях ребенок упрямится, становится несговорчивым, что предшествует этому.
Возможно, упрямство является доступной для ребенка формой заявления о себе, о своих желаниях, чувствах. Складывается парадоксальная ситуация: ребенок может заявлять о своих желаниях через выражение нежелания. Но ведь известно, что дети не могут говорить о том, о чем они не умеют говорить, а осознавать свои желания и выражать их в понятной для окружающих форме — задача непростая. Вряд ли возможно ее решение без помощи взрослых.
Именно поэтому психологу важно выяснить, имеет ли родитель представление о желаниях ребенка в той или иной ситуации, а также на чем строится это представление: на информации, полученной от ребенка, или на домыслах и фантазиях взрослого, воспринимаемых им как реальный факт. Имеет смысл прояснить, насколько в семье интересуются мнением ребенка, его точкой зрения.
Итак, предположим, что психолог успешно провел работу по прояснению смысла, который клиент вкладывает в понятие «упрямство», собрал достаточное количество информации, позволяющее сформировать представление о том, каким образом, как давно, как часто, в каких ситуациях упрямится ребенок. Дальнейшая консультативная помощь родителю и ребенку возможна только после прояснения затруднений конкретного взрослого.

ЧУВСТВА ВЗРОСЛОГО

Это принципиальный момент индивидуального психологического консультирования, так как без внесения в контекст работы индивидуальных затруднений клиента нельзя оказать ему психологическую помощь. В этом случае существует опасность работы с ситуацией клиента как с «типичной», формулирования общих, в целом разумных и правильных, рекомендаций. Самая «типичная» ситуация по-своему уникальна хотя бы тем, что может вызывать самые разные эмоциональные реакции у людей и самые разные затруднения.
В качестве примера приведем некоторые затруднения родителей.
Мама Лены (девочки 6 лет): Чувствую неуверенность, растерянность, беспомощность, не знаю, как себя вести, хочу, чтобы все было спокойно, мирно, и часто уступаю под напором дочери, а потом сомневаюсь в том, правильно ли я поступила. Боюсь, что потом она мне сядет на шею.
Мама Романа (мальчика 5 лет): Чувствую раздражение, когда ребенок упрямится, не хватает слов, чтобы переубедить его, срываюсь, кричу на него, шлепаю. Потом жалко его становится, даю себе слово вести себя по-другому, но опять срываюсь и ничего не могу с собой сделать.
Мама Саши (мальчика 8 лет): Не понимаю, как еще можно подействовать на него, как заставить его слушаться. Злюсь, что он такой неслух.
Мама Данилы (мальчика 13 лет): Устала от постоянных ссор, иногда видеть сына не хочу.
Мама Олега (мальчика 8 лет): Не понимаю, почему ребенок такой упрямый со мной. Не могу разобраться в том, что я не так делаю, мне сложно понять сына, и я огорчена, что наши отношения такие сложные.
Таким образом, необходимым компонентом работы является прояснение того, какие чувства испытывает конкретный взрослый, что именно в поведении ребенка их вызывает, в чем заключаются его затруднения в ситуациях упрямого поведения ребенка. И это тот ключ, который поможет оказать действенную психологическую помощь. Важным шагом на пути оказания ее является принятие чувств и затруднений взрослого. Невозможно сформировать у взрослого человека уважение к чувствам, желаниям ребенка, если игнорировать внутреннюю реальность этого взрослого. Ведь действительно, упрямство ребенка может родителей и раздражать, и утомлять, и обижать, и злить, и огорчать. Почувствовав сочувствие к себе, клиент с большей вероятностью сможет проявить его к собственному ребенку.

ПОЛЕЗНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ

Как уже говорилось выше, родители чаще настроены на борьбу с упрямством ребенка, а иногда и с ним самим. В этом случае они, как правило, не имеют представления о том, что чувствует ребенок, когда его заставляют что-то делать, борются с его упрямством. Ребенок же может чувствовать беспомощность, ненависть, грусть, жалость к себе, обиду, злость, страх. У него могут возникать желания пошалить еще, ударить родителя, сломать что-либо, убежать и спрятаться, плакать и т.д.
Понимание только психологом того обстоятельства, что при столкновении двух упрямств, родителя и ребенка, последний также получает травмирующий опыт, недостаточно. Нужно также, чтобы и для родителя это стало очевидным. Не особенно помогает в этом разъяснительная работа, скорее она вызывает в родителях желание поспорить о том, кто же в этих столкновениях является в большей мере пострадавшей стороной.
Более действенным может быть погружение родителя в его собственный детский опыт. Через призму этих воспоминаний ему бывает легче разглядеть и понять собственного ребенка.
Так, родителям можно предложить вспомнить свою детскую ситуацию, когда им чего-то очень сильно не хотелось, но взрослые не считались с их «не хочу». После того как клиент погрузится в эти воспоминания (имеет смысл дать ему возможность сделать это молча, так как при пересказе воспоминаний могут начать свою работу психологические механизмы защиты, что затруднит последующую работу с этим заданием), ему задается ряд вопросов, чередующихся с паузами для сосредоточения клиента на своих ощущениях. Эти вопросы могут быть такими: «Что вы чувствовали в той ситуации? Что вам хотелось сделать?»
Следующим важным шагом является обсуждение с клиентом его чувств в ситуации, которую он вспомнил, его желаний что-то сделать, а также того, делал ли он то, что ему хотелось тогда, а если не делал, то что его сдерживало.
Подобный «исторический экскурс» способствует пересмотру позиции взрослого в отношении борьбы с упрямством своего ребенка. Ее бессмысленность, неэффективность становится очевидной. Этот момент может стать поворотным в консультационном процессе, когда в родителе появляется или усиливается готовность повернуться к ребенку.

ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

Что значит «быть чувствительным к миру ребенка»? Это значит дать работу глазам и ушам, то есть видеть ребенка, слышать, что и как он говорит. При всей банальности и очевидности этой фразы в реальном взаимодействии родители часто видят не столько ребенка, сколько свои цели, ожидания, проекции, что затрудняет или даже делает невозможным контакт с ним.
При расспросе родителей, что происходит, когда ребенок начинает упрямиться, отказываясь от чего-то или настаивая на чем-то, выясняется, как правило, что такие действия вызывают бурную деятельность родителей: они начинают уговаривать, заставлять, упрашивать, пугать, наказывать, кричать, умолять, убеждать... Словом, схема «стимул — реакция» в действии.
Если дело обстоит подобным образом, то задача консультативной работы заключается в направлении активности родителей на исследование внутренней реальности ребенка, на поиск мотивов и причин, определяющих его поведение.
Интересно выяснить, насколько родитель знает, чего именно не хочет его чадо и почему. Чаще всего родитель догадывается, предполагает, но редко расспрашивает самого ребенка.
Таким образом определяются первые шаги, которые имеет смысл предпринять родителю в случае настойчивого «не хочу» ребенка: следует уточнить, чего же он не хочет и почему. Это важный шаг в переходе от противостояния к диалогу. Доброжелательные вопросы родителей дают ребенку возможность почувствовать, что его хотят понять.
Чаще всего за «не хочу» прячутся либо опасения, страхи, либо желания. Если это опасения, то ребенок, прежде всего, нуждается в поддержке и, получив ее, возможно, сможет с помощью родителей преодолеть свое «не хочу», которое в этом случае скорее наполнено смыслом «не могу». Если страхи сильно выражены, то бывает важно дать ребенку возможность не делать того, что вызывает такое серьезное затруднение.
Подобное принятие и понимание усиливает в детях чувство защищенности и со временем приводит к ослаблению страхов, опасений. Если же этого не происходит, то целесообразна коррекционная работа психолога с ребенком.
Если за нежеланием стоят какие-то желания, то важно понять, чего же хочет ребенок. Это непростая задача, так как детям трудно осознать свои желания, часто они ощущают их как недифференцированное беспокойство, неудовлетворенность. Если желания обозначаются ребенком, важно уточнить, хочет ли он именно этого. Если ему сложно хоть как-то сформулировать свои стремления, то помогают как прямые вопросы о том, чего он хочет, так и предложение нескольких вариантов на выбор, но тоже не в утвердительном, а в вопросительном ключе.
Приведем пример подобного предложения: «Маша, ты сейчас хочешь послушать сказку, порисовать со мной, полепить из пластилина или что-то еще?» (Ситуация, когда девочка что-то хочет делать вместе с мамой, но непонятно, что именно. При этом ребенок капризничает, раздражается.)
Необходимо обратить внимание родителей на такие моменты. Это вопрос, а не утверждение или предложение. В нем есть слово «сейчас», фокусирующее внимание на поиске желаний в ситуации «здесь и сейчас». Мама предлагает не исчерпывающий список возможных желаний, а интересуется мнением ребенка. Это не допрос с пристрастием. Самый важный результат: ребенок осознает, что им интересуются и его хотят понять.

ПРАВО НА ЖЕЛАНИЕ

Когда родителю становится понятно, чего же хочет ребенок, важно не торопиться выполнять его желание или, напротив, отговаривать (такой соблазн тем сильнее, чем более нереально желание ребенка, а желания могут быть разными, вплоть до самых фантастических).
Следующий шаг — признание права ребенка на его желание. Часто такое признание вызывает сопротивление родителей. Они высказывают опасения, что это не что иное, как баловство, что потакание всем желаниям ни к чему хорошему не приведет и т.д.
Признавать право ребенка хотеть того, чего ему хочется, и соглашаться выполнить это желание — совершенно различные действия с различными последствиями. Но, как правило, родители не задумываются над этой разницей и не всегда сразу понимают ее. Психологу стоит уделить внимание этому моменту, стремясь к общности понимания с родителем.
Можно предложить родителю провести следующий эксперимент, способствующий появлению у него собственного опыта признания права на желания. Психолог просит родителя обнаружить свое собственное желание, довольно сильное, но которое он считает нереальным для выполнения. Далее это желание конкретизируется, обретает содержательные и эмоциональные контуры. Для психолога очень важно проявить сензитивность и прочувствовать, насколько это заманчивое, интересное желание. А затем выразить свое принятие этого желания: «Как здорово, когда...», «Как интересно, если...» «Хорошо, что у вас есть такое желание», «Замечательно, что вы этого хотите».
После этого необходимо прояснить, какой эмоциональный отклик вызвала у клиента такая реакция психолога. Опыт практической работы показывает, что родители чаще всего говорят об облегчении (оттого, что поняли, что не восприняли желание как нелепое), радости, спокойствии, легкости («легкость на душе», «очень приятное, светлое чувство»), дружеском расположении («чувствую, что не одинока, что меня понимают», «чувствую уважение к себе и симпатию к вам»).
Таким образом, опираясь на свой опыт, родителю легче понять, в чем может быть ценность принятия, признания права на желания для ребенка.

ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ ШАГОВ ПРИ КОНСУЛЬТИРОВАНИИ РОДИТЕЛЕЙ

РЕАЛЬНАЯ ПОМОЩЬ

Когда желание ребенка прояснено, конкретизировано, когда родитель обозначил свое принятие этого желания и право ребенка на него, возможно конструктивное обсуждение возможностей его реализации.
Может быть, в процессе диалога обнаружится, что желание ребенка вполне реально, а у родителя возникнет заинтересованность в его реализации.
Может быть, реализация желания в том виде, как это представляет себе ребенок, сложна или невозможна, но реальна в модифицированном виде. Состояние ребенка вполне располагает к конструктивному обсуждению с ним возможных вариантов воплощения этого желания, при этом имеет смысл обсуждать с ним и то, что нужно сделать ему и родителям, чтобы желание воплотилось.
Может быть, желание можно выполнить не сразу, а только через некоторое время. В этом случае надо обсудить, когда это возможно, говоря о вполне конкретном времени. При этом имеет смысл предложить ребенку в ситуации «сейчас» замещающую деятельность, интересную для него. Важно, чтобы родители, определяя конкретные сроки, учитывали свои возможности, так как нарушение договоренности с их стороны может привести к возникновению или усилению недоверия ребенка к их словам.
Существуют желания, которые вряд ли вообще кто-то может выполнить. Мы не все можем делать в реальности, но можем сделать это в стране фантазии. Предложение ребенку помечтать о его желании, представить, что было бы при его исполнении, эмоционально прожить с ним его мечту — это действенный способ удовлетворения желания в воображении. Иногда это доставляет детям не меньшее удовольствие, чем реализация их желания в действительности.
Это далеко не полный перечень того, какие приемы можно использовать на этапе конструктивного обсуждения с ребенком возможностей реализации его желания.
Описанные шаги можно представить в виде схемы (см. схему).
В консультационной работе можно предложить родителям помощь в виде психологического сопровождения на этапе их взаимодействия с ребенком: при переходе от противостояния через создание диалога к взаимопониманию. Речь идет о нескольких периодических встречах, на которых родитель обсуждает с психологом свои успехи и неудачи, свои опасения и сомнения.
Родителю важно ощущать поддержку, тем более что изменения в отношениях с ребенком и в поведении последнего происходят далеко не сразу. Организацию такой поддержки мы и называем психологическим сопровождением.

Неля ПИЛИПКО,
психолог-консультант
УЦ «Перспектива»,
г. Москва

Данная статья будет опубликована в сборнике «Возможности практической психологии в образовании», выпуск 4 (выходит в феврале 2003 г. в издательстве УЦ «Перспектива»)
Тел.: (095) 316-22-88, 316-47-78