СЛЕД В ДУШЕ

Одной из причин обращения за психологической помощью непременно являются неприятные чувства, испытываемые человеком. Например, если мама приводит на консультацию отстающего в учебе сына, это значит, что она переживает целую гамму негативных чувств: стыд, вину, страх, гнев... Те же чувства наверняка испытывает и ребенок.
Эти простые эмоции и чувства, как правило, причудливым образом вплетаются в душевный мир матери и зачастую ею не осознаются. Вообще, эмоции склонны объединяться в сложные аффективные комплексы, которые и проявляются в обыденном сознании и повседневной речи.
В приведенном выше примере мама наверняка станет говорить психологу о своем беспокойстве за будущее сына. Это беспокойство будет включать в себя и стыд перед окружающими за поведение ребенка, и свою вину за его неуспешность, и страх того, что у него обнаружат нарушение, не поддающееся коррекции.
По изменению эмоционального фона часто судят и об успешности консультирования: если клиент чувствует, что избавился от одолевавших его тяжелых переживаний, то он будет считать, что ему помогли, а значит, консультант был успешен.

СМЫСЛОВОЙ ФОН

Именно эмоции несут в себе энергию изменений. Но на самом деле ситуативное изменение эмоциональной картины вовсе не означает разрешения тех проблем, которые являются причиной возникших переживаний. Для достижения устойчивых изменений требуется серьезная работа по осознаванию и переживанию различных обстоятельств, чувств и состояний.
Такое осознавание и переживание включает в себя как эмоциональный (непосредственный опыт чувствования), так и когнитивный компоненты (распознавание и называние чувств, установление причинно-следственных связей между переживаниями и событиями).
Таким образом, первый этап консультирования можно представить как исключительно информационно-когнитивное взаимодействие клиента с психологом, в котором эмоции выступают смысловым фоном, присутствующим в диалоге. Проявление этого фона и выведение его на передний план терапевтического взаимодействия есть одна из важнейших задач, стоящих перед консультантом.
Для ее решения консультант должен знать не только названия основных эмоций: интерес, радость, страх, стыд, вина, удивление, горе, гнев, отвращение, презрение (см. Изард К. Эмоции человека. М.: Изд-во МГУ, 1980 или другое издание), но и характерные особенности переживания этих эмоций, их связь с другими сторонами личности. Чем богаче язык, который вы можете использовать для обозначения и описания различных переживаний клиента, тем проще ему разобраться в том, что происходит с ним, и почувствовать, что его понимают.

ЧТО ЗА ЧЕМ СТОИТ

Следует помнить, что эмоциональный мир человека не является простой суммой основных эмоций. Как правило, окружающим предъявляются не конкретные чувства, а некие состояния, за которыми стоят сложные аффективные комплексы (любовь, тревожность, агрессия, депрессия, враждебность, обида и т.д.). В каждом аффективном комплексе есть своя доминирующая эмоция. Обычно она не является четко осознаваемой, но в силу своей доминантности обнаруживается первой.
Например, при депрессии такой ведущей эмоцией может быть горе или страх. При враждебности — страх или гнев. При агрессии — гнев или интерес. Но за этими «верхними» чувствами скрываются обычно другие, гораздо более интенсивные, но по каким-то причинам невозможные для непосредственного осознания переживания. Например, за депрессивным горем может скрываться иррациональная вина. Она же может быть причиной гнева или страха. Запрет на выражение гнева ребенком по отношению к родителям может привести к формированию у него чувства вины.
За виной очень часто стоит невыраженный гнев. Например, жертвы насилия практически всегда испытывают вину за то, что с ними произошло, и одним из важных этапов психотерапевтической работы с пострадавшими от насилия является преобразование этой вины в гнев, направленный на насильника.
В свою очередь, агрессивные реакции могут выступать как средство избавления от иррационального, не имеющего логичных оснований чувства вины: если я совершу агрессивный акт, то мне хотя бы будет понятно, в чем я виноват.
Вообще, по моему мнению, чувство вины — это одно из самых невыносимых переживаний, от которого человек старается избавиться всеми доступными ему способами. К сожалению, эти способы часто оказываются столь же разрушительными, сколь и вина.
Безусловно, в консультировании далеко не всегда нужно тщательно «препарировать» состояние клиента и вытаскивать на свет все живущие в нем чувства. Но следует знать о том, что может происходить у него в душе.

СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ ЧУВСТВ

Итак, выходя на первый план, чувства становятся предметом проживания и анализа. Здесь следует помнить, что люди склонны подходить к эмоциям с позиций оценки — эмоции бывают «хорошими» и «плохими». Такое отношение к ним — продукт воспитания и усвоения культурных норм. Если ребенку в детстве без конца говорят, что злиться — это нехорошо, то он, приняв эту директиву на подсознательном уровне и став взрослым, подавляет свой гнев. Этому же он учит и своего ребенка. Но гнев — такое же естественное проявление нашего целостного Я, как, например, голод.
Ни один человек (а тем более ребенок) не может нести ответственность за возникающие у него чувства. Отвечать можно лишь за свое поведение. Например, можно сказать ребенку: «То, что ты злишься на меня, это нормально. Но мне больно оттого, что ты меня ударил».
Таким образом, мы должны помогать нашим детям разделять эмоции и поведение и находить такие способы выражения собственных чувств, которые являются социально приемлемыми и не опасными как для окружающих, так и для самого ребенка.
Стоит отметить, что пьянство и алкоголизм зачастую выступают способом, с помощью которого люди справляются с негативными чувствами. 18-летний юноша, с развитой рефлексией, любящий читать, на вопрос о причинах своего периодического пьянства говорил: «Когда я выпью — мне хорошо. Появляется легкость, не чувствуешь себя таким одиноким и никому не нужным». А чувство одиночества и ненужности спровоцированы безразличным или агрессивным отношением к нему со стороны отца.
Невысказанное содержание, стоящее за пьянством этого молодого человека, может звучать так: «Если я не нужен даже собственному отцу, если даже он не может разглядеть во мне никаких положительных черт и поддержать меня, то неужели я могу быть интересен другим, чужим для меня людям? А может быть, я действительно никчемный человек и заслуживаю такого отношения? Тогда зачем к чему-то стремиться, если этого все равно никто не оценит?»
Алкоголь (или наркотики) позволяют снизить остроту переживаний подобных неприятных чувств, а компания собутыльников создает иллюзию понимания. И чем сильнее скрытый в человеке потенциал, тем интенсивнее он будет пить, чтобы заглушить чувство собственной нереализованности, вину за неиспользованный дар.

ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ СОПЕРЕЖИВАНИЕ

Понимание клиентом того, что стоит за его проблемами, далеко не всегда приводит к их разрешению. Если человек осмелился признаться себе и консультанту в том, что он разрушает себя из-за того, что не чувствует своей ценности и значимости, это само по себе не изменит его поведения. Оно изменится лишь в том случае, если он сможет испытать разделенность (не раздельность!) собственного существования с другим человеком. Консультант в этом случае выступает как тот самый другой, который с искренним интересом относится к жизни и проблемам клиента, переживает вместе с ним всю гамму эмоций и помогает ему достичь интеграции личности.
На заключительном этапе консультирования на первый план вновь выступают заинтересованность и воодушевление со стороны консультанта. Здесь клиент начинает понимать, что он имеет право испытывать любые эмоции, но он может также и выбирать, какие из них он хочет переживать чаще. А следовательно, выбирать для себя способы поведения. Положительные эмоции, получаемые здесь клиентом благодаря новому опыту, выступают главным двигателем его изменений.
Насколько важно искреннее и глубокое сопереживание в консультировании? Карл Роджерс утверждает, что без него мы не сможем помочь человеку справиться с его трудностями. Альберт Эллис считает, что задача консультанта — разрушение мира иррациональных идей и чувств клиента и замена его на другую, более разумную и обоснованную систему мыслей и чувствований. И здесь на первый план выходит знание и понимание, а чувства — просто один из инструментов когнитивной работы.
Итак, мы не можем полностью отстраниться от переживаний клиента. И в то же время не должны позволить этим чувствам захлестнуть нас с головой. Известно, что Роджерс, активно практиковавший недирективный подход, центрированный на клиенте, был вынужден на какое-то время оставить работу и заниматься своим здоровьем и душевным равновесием. К сожалению, упоминая об этом периоде своей жизни, Роджерс не рассказывает, что с ним произошло в это время. Он не отказался от своих идей и принципов, но стал гораздо устойчивее к переживаниям других.
Умение отделять собственное Я со всеми присущими ему особенностями и чувствами от чувств и переживаний другого человека приходит в процессе специальной психотерапевтической подготовки.
В процессе консультирования психолог находится рядом с клиентом, рядом с его переживаниями, оставаясь при этом самим собой и не теряя способности анализировать происходящее и реагировать на него. Сопереживать — значит быть рядом с чувствами клиента, а вовсе не растворяться в них, проживая их как свои.
Однако даже пребывание рядом с такими сильными чувствами утомляет и оставляет след в душе консультанта. Вольно или нет, но мы пропускаем через себя чувства клиента, возвращая ему их измененными. Часть их оседает где-то в нас, но это не наши чувства! Их нужно тщательно отлавливать в себе, не позволяя разрастись и стать препятствием в работе и в жизни. На Западе для этого существует особая культура супервизорства, которая предполагает профессиональную поддержку специалиста в области помогающих профессий. И мы тоже обязательно к этому придем. Ибо сказано: «Врачу, исцелися сам!»

Александр ШАДУРА