НАШИ ДРУЗЬЯ — МЫШИ

Несмотря на то что мы держали кота, в доме у нас водились мыши. По ночам, когда все вокруг затихало, выключался свет и мы укладывались спать, можно было услышать, как они выбираются из своих норок и затевают беготню по деревянным половицам на кухне. А если поднапрячь слух, можно расслышать, как они попискивают. Ужасно забавно.
Мне очень нравилось, что у нас в доме обитают эти робкие скрытные существа. Я относился к ним как к нашим мышам, то есть принадлежавшим нашему семейному очагу, и, соответственно, считал, что они прочно вошли в нашу жизнь и стали ее неразрывной частью. Они были воришки и питались тем, что им удавалось стянуть, и все равно они были такой же семьей, как и мы, и поскольку они жили в нашем доме, я их страшно любил.
Иногда, прислушиваясь к мышиной возне, я чувствовал, что мой брат Крикор не спит и тоже слушает. Наши кровати стояли в одной комнате, рядышком, и если мы просыпались вместе, то я всегда знал, что он не спит, потому что, когда он спал, все было по-другому.
Я чувствовал, что он прислушивается к мышам вместе со мной, и говорил ему:
— Слышишь, Крикор?
А Крикор отвечал:
— Тихо. Они сейчас начнут играть.
Я чувствовал, что он не спит, потому что бодрствование в темноте имело для него особый смысл, если бы он спал, то лишился бы этого. Так что, прислушиваясь к мышам, мы постепенно пришли к осознанию собственного бытия. Мы поняли, что наше сознание постоянно в работе. Во сне оно отдыхает, но каждый раз пробуждается, и если бы у нас не завелись мыши, мы бы не постигли всего этого так быстро и просто.
Слово “мук” на нашем языке означает “мышь”. В нем нет ничего книжного или научного, оно просто обозначает крохотную форму жизни, которой свойственна настороженность и крайняя пугливость. Если ребенок мал и робок, его можно любовно наречь этим именем.
Мы думали о мышах на нашем языке и представляли себе их застенчивый игривый характер. Нам и в голову не приходило думать о них как о врагах, угрожавших нашему здоровью и кладовке.
Да, действительно, по простоте душевной они могли погрызть что-нибудь там и тут, иногда оставляя после себя помет на полу, но это все, что можно было сказать о них плохого. Ни один из нас не заразился от мышей малярией. И когда заходили разговоры на эту тему, Крикор возражал, что если бы мыши были малярийные, то они перемерли бы прежде, чем успели бы кого-нибудь заразить. Вот такая ненаучная у него была позиция.
Раза два мы видели нашего кота с пойманной мышью в зубах. Мы смотрели, как кот играет с мышью и в конце концов съедает ее. Нас потрясало то, что живое существо лишается жизни, мы приходили в уныние от хруста его косточек, и вместе с тем весь этот спектакль был поразительно справедлив, потому что все в нем было по правилам, законно.
Котам нравится закусывать мышами. Так что пусть мыши сами заботятся о том, как им держаться подальше от котов. Кот, как и мышь, есть живое существо, только принадлежит другой семье и отличается размерами. Им обоим дана от природы сообразительность, поэтому вполне естественно, что коты используют свою смекалку для ловли мышей, а мыши используют свою изобретательность, чтобы не попадаться на глаза коту. Все честно-благородно.
И если мышь попалась в когти коту, то либо потому, что кот проголодался или ему вздумалось поиграть и он проявил известную хитрость и сноровку, либо из-за того, что мышь по старости ли, а может, по крайней небрежности не проявила должной осмотрительности и, следовательно, кот заслужил съесть мышь, а мышь заслужила быть съеденной.
Едва ли существует какая-нибудь другая удобоваримая точка зрения, и бессмысленно симпатизировать мышам и клеймить котов как отвратительных и кровожадных тварей или же воображать, будто у них есть какое-то преимущество, потому что, если призадуматься, все как раз-таки наоборот, и остается только недоумевать, как это котам вообще удается ловить мышей.
Симпатизировать мышам — совершенно несправедливо и плоско. Это свидетельствует о слабом понимании законов природы и этической стороны того, что значит быть котом или мышью.
Я не натуралист, и я не знаю, как называются те тварюшки помельче, которых преследуют и поедают мыши, но могу предположить, что они все же питаются какими-то более мелкими существами.
Если же это не так, если они едят только то, что и люди, ну там сыр или первые издания книг, тогда они заслуживают еще большего восхищения.
Мне приходилось прежде видеть мышеловки, но я никогда не присматривался к ним внимательно и, конечно же, никогда не задумывался над тем, что они могут иметь какое-то отношение к нашим мышам. И вот у нас появились три мышеловки, и моя сестра Люси была полна решимости избавить наш дом от мышей.
Я взял мышеловку и стал ее изучать. Я отчетливо увидел упругую скобу, которая со страшной силой обрушится на мышь и придавит ее насмерть, и тугую пружину, которая приведет в действие эту скобу.
Когда кот ловит мышь и играет с ней, нетрудно представить напряженно-лихорадочное состояние мыши, ее страх и трагическую надежду на спасение, безжалостно внушаемую ей котом, чтобы поразвлечься.
И все-таки, как я уже говорил, мы понимаем, что все происходящее справедливо. Невозможно так же относиться к мышеловкам. Едва ли металлическая пружина и мышкина инстинктивная сообразительность могут достойно соперничать друг с другом.
Я был против мышеловок с самого начала и поражался, почему это Крикор совсем не возражает против них. Он посмотрел на мышеловки и не потрудился выразить к ним хоть какое-то отношение.
Я сказал по-армянски:
— Ну что вам сделали эти мыши? Ведь ничего же не сделали.
Моя мама сказала, что нашла мышь, утонувшую в банке с уксусом, и что весь уксус пришлось вылить в раковину. Она сказала, что глупо терпеть мышей только потому, что нам нравится слушать, как они резвятся по ночам.
Приманкой служил сыр. Мышеловки были взведены, и наутро мы обнаружили, что в две из них попались мыши, а третья, хоть и сработала, была пуста. Сыр однако из нее исчез. Маме это показалось очень странным.
— Мышь, видать, оказалась больно сообразительная, — сказала она.
Я же был ужасно рад этому обстоятельству, потому что одной из наших мышей удалось унести ноги, и я представлял, как она, вернувшись к своим, рассказывает: “Там у них мышеловки с сыром. Вы приближаетесь, чтобы взять сыр, и тут что-то обрушивается вам на голову и убивает. Теперь вы должны быть очень осторожны, смотрите в оба, не давайте себя обмануть при виде сыра, который лежит не там, где ему полагается, — на тарелке или полке. Если вы увидите проволоку на дощечке, держитесь от нее подальше, это западня. Она прикончит вас. Лучше уж остаться голодным, чем отведать сыру и быть убитым”.
Мертвые мыши окоченели, по их лапкам было видно, какие муки они испытали перед смертью. Вечером моя сестра Люси снова зарядила все три мышеловки сыром, и наутро в одну из них попалась мышь, а две другие хоть и сработали, но мышей в них не было. Я почувствовал, что наши мыши быстро учатся, и преисполнился гордостью за них.
На следующую ночь я проснулся и стал прислушиваться к мышам. Я прослушал недолго, ничего не услышал и почувствовал, что и мой брат Крикор не спит. Потом я услышал, как сработала одна мышеловка, и подумал о раздавленной насмерть мышке. Не прошло и минуты, как сработала вторая ловушка.
Я подумал: “Что это нашло на наших мышей? Почему они не научились держаться подальше от мышеловок?”
Потом хлопнула третья мышеловка, и я подумал: “Если и дальше так пойдет, то через неделю у нас все мыши переведутся”. И уснул.
Утром оказалось, что все три мышеловки пусты. За завтраком мой брат Крикор сказал:
— Я читал где-то, что некоторые мыши разбираются в мышеловках и их так просто не проведешь. Они заходят с той стороны, где им не угрожает пружина, съедают сыр и сматываются. Наши мыши так и делают.
Вот какой у меня брат, Крикор. Вскоре он пришел и лег спать. Я бодрствовал и так сосредоточенно думал о наших мышах и мышеловках, что Крикор сразу понял, что я не сплю. Мы стали перешептываться, и Крикор сказал:
— Я ходил к мышеловкам. Мы не хотим, чтобы они убивали мышей. Я положил сыр на пол, скоро они появятся, слопают сыр и уйдут. Мы услышим.
И мы стали прислушиваться. Через некоторое время мы уловили, как они вылезают из своих норок, и Крикор сказал:
— Врут они все про микробы. Мыши такие же чистые, как кошки. Просто, как и все живое, они испытывают голод. Я положил сыр перед их норками, и они его найдут.

1936

Перевел с английского
Арам Оганян