СРАВНЕНИЕ ГИПОТЕЗ

Жизнь — это почти непрерывная цепь
собственных открытий

Герхарт Гауптман

Проблемы понимания сопровождают нас всю жизнь и возникают в разных обстоятельствах. Дети не понимают взрослых. Дети не понимают текстов. Я не понимаю тебя. Ты их не понял.
Проблема понимания важна, потому что в конечном счете это проблема отношений, которая провоцирует определенные действия: «Мы не находим общего языка, и поэтому нам лучше расстаться». «Я не понимаю, что тут написано, поэтому не буду читать эту книгу».
О понимании почти нет емких коротких высказываний. О любви, о дружбе, о счастье — много, а о понимании — нет. Не свидетельство ли это сложности расшифровки мыслей другого, остановленных и запечатленных в речи?
Природу читать легче. Тучи — вероятен дождь, ветер — смена погоды. А за одним словом, отвлеченным от конкретного объекта, может подразумеваться букет настроений и смыслов.
Мне в проблеме понимания помогла разобраться философия психологии. Изучая ее, вот что я обнаружила.

ИНДИВИДУАЛЬНАЯ КАРТА

Наше мышление устроено так, что понимание приходит к каждому только после предварительного вырабатывания своей гипотезы о мире.
В нашем сознании в результате восприятия мира возникают индивидуальные карты, планы мира, отличающиеся от тех, что возникли в сознании другого человека. Поскольку эти карты индивидуальны, они будут отличаться не только от карт мира других людей, но и от карт мира, выработанных многолетним опытом человечества, которые ученые называют Образом мира.
Понимание приходит в результате сравнения своих гипотез о мире, своих планов мира с теми, что имеют культура и другие люди. Такое сравнение своих гипотез с другими и выработка новых, ведущих к построению скорректированного опытом плана мира, в психологии носит название рефлексии. Рефлексия — помощник эвристического, поискового, вероятностного механизма восприятия.
Итак, для того чтобы произошло понимание другого человека или культуры в целом, нужен предварительный поисковый этап, когда нарабатываются свои гипотезы. Поэтому мы и подмечаем, что детям нужно давать возможность высказаться. Это высказывание вливается в море гипотез других детей и тех, что имеют учителя, содержат учебники. После этого в процессе рефлексии происходит соотнесение своего и иного, своего и культуры, а в результате — рождается очередная новая гипотеза.
Думаю, что когда взрослые сталкиваются с детским непониманием, им стоит задуматься, чьих гипотез во время общения звучит больше: взрослых или детей? Даже самые маленькие дети стремятся к тому, чтобы поделиться со взрослыми своими открытиями, привлекая к себе внимание звуками и движениями.
Но всегда ли у нас хватает таланта и терпения расшифровать эти гипотезы, вступить с ними в контакт, чтобы в дальнейшем у маленького человека возникло понимание, появились новые догадки, впитавшие наши культурные традиции и достижения?

ИСПОРЧЕННЫЙ ТЕЛЕФОН

С точки зрения процесса понимания, речь человека играет роль инструмента, посредника при обмене гипотезами о мире. Речь, с одной стороны, помогает нам, а с другой — вносит много неопределенности в наше общение.
Хорошо известная детская игра в «Глухой телефончик» демонстрирует обманы слуха. А вариант этой игры с передачей смысла по цепочке от человека к человеку не только вызывает смех, но и заставляет задуматься о многих моментах нашего общения.
Суть игры в том, что один человек, получив в устном виде от начальника перечень поручений для сотрудников, должен передать его следующему вошедшему в комнату человеку, а тот — следующему и т.д. Группа наблюдателей отмечает, что происходит с содержанием поручений.
Эта игра демонстрирует, как наша речь легко искажает первоначально вложенный в нее смысл. При этом у каждого обнаруживаются свои способности менять этот смысл.
Хорошо бы эту игру продолжить в виде попытки восстановить первоначальный смысл, разбив команду сотрудников на две группы (одна — первые пять человек, вторая — с шестого до десятого). Этот этап продемонстрирует возможности восстановления смысла в совместной работе.
Стоит поиграть в такую игру и детям и взрослым, чтобы уяснить, как понимание приходит и уходит, как речь становится более эффективной при наличии обратной связи, то есть в диалоге.

ПРИНИМАЮЩАЯ СРЕДА

Еще одна особенность нашего восприятия помогает нам разобраться в том, что может напутать язык или другие шифры нашего общения.
Свои гипотезы мы храним в виде картин мира, то есть не только запоминаем отдельные частицы-пазлы, а складываем их в целостную картину. Свои планы, версии, даже целые проекты мира мы сохраняем в виде индивидуальной картины мира.
И как раз эта картина мира и всплывает в нашей речи, в наших поступках и действиях. Как один пазл не может передать в точности наше представление о мире, так и одна фраза, сказанная нами, не характеризует его. Но в череде высказываний, в череде поступков всплывает наш проект мира. И если эта картина мира становится предметом общения, то она может преобразовываться, тем самым приближаясь к Образу мира — продукту общечеловеческого разума.
У тех детей и взрослых, которые боятся предъявлять свою картину мира, развитие останавливается. У них не вырабатываются навыки соотнесения своего и чужого, в результате чего игра в пазлы продолжается бесконечно и новые картины возникают всякий раз, как только своя версия сталкивается с иной.
В такой «игре» постепенно вырабатываются определенные психологические структуры, помогающие нам в потоке жизни, в череде все новых и новых открытий. Те люди, которые не научились этой игре из-за возникшего в раннем детстве страха осуждения, фактически не владеют навыками понимания. Для изменения ситуации важно, чтобы они доверили свою картину мира другим.
Для этого нужно очень бережно и осторожно обращаться с любыми предъявлениями их версий о мире, нужна особая принимающая среда.

ЛИСТ, ЧЕРЕШОК, ПОЧКА

Непонимание часто связано с различной готовностью детей к отвлеченному мышлению. Опыт отвлеченного мышления приобретается многими долго и мучительно. Для развития опосредованного словом мышления недостаточно обычных усилий педагога с использованием конкретного, наглядного материала.
Такие дети чаще всего не любят читать художественную литературу, потому что не улавливают смысла написанного. Они плохо понимают орфограммы, правила. Им легче даются уроки естествознания, потому что начальный курс биологии в школе связан с оперированием конкретными понятиями: лист, черешок, почка, побег, плод, семена — все это мы видим в окружающей нас жизни. Поэтому тексты книг по естествознанию более интересны и понятны. Объекты живой природы легко нарисовать, обозначить, зашифровать.
Дети, кстати, любят придумывать разные шифры, особый язык общения, игры с символами. Важно, чтобы эти шифры, языки и игры не были придуманы взрослыми, а изобретались самими детьми.
Я убедилась, что именно так и приобретается дополнительный опыт опосредованного мышления.
Одним словом, этим детям нужен промежуточный этап для развития более высокого уровня отвлечения, опосредования.
Когда мне удавалось прочесть картину мира детей, становилось понятно, как выстраивать этот промежуточный этап.
Расскажу, как мне удалось активизировать восприятие детей и улучшить понимание ими учебного материала. Это стало возможно на основании улавливания их картины мира.

ИГРА С ГОГОЛЕМ

Выяснилось, что дети в классе не могут сказать, почему так красив прочитанный ими отрывок из «Мертвых душ» Гоголя. До этого они учили отрывки, инсценировали их. Казалось, сама ткань повествования должна стать понятной. Но, признавая красоту и выразительность высказываний Гоголя и наслаждаясь ими в чтении, дети не могли распознать и выделить известные им из уроков литературы приемы выразительной речи.
Анализируя высказывания самих детей, я находила в них много выразительных средств. Кроме того, я знала, что на другом уроке они изучали выразительные средства языка.
В чем же дело? Анализ показал, что дети воспринимают мир особым образом, их картина мира изначально стихийно метафорична. Метафора — это их гипотеза о мире, их миф о мире, но никак не средство повышения выразительности языка. В этом мне приоткрылась и тайна развития самого языка, тайна зарождения его выразительности и красоты.
Мне довелось быть свидетелем того, как из незатейливых детских сказок о мире рождались красивые эссе о жизни.
Чтобы привлечь внимание шестиклассников к выразительным средствам языка Гоголя, я предложила им как можно более точно записать по памяти прочитанный мной отрывок из «Мертвых душ». Затем эти записи сравнивались с текстом Гоголя.
Запомнить отрывок в точности невозможно, поэтому у детей появлялись собственные версии уловленных смыслов. Только после создания своих версий дети начали понимать выразительные средства Гоголя.
Мы сравнивали каждое предложение Гоголя со всеми версиями, что появились в классе. Это сравнение обогатило копилку осознанных приемов выразительной письменной речи детей.
Если обобщить, то я наблюдала в данный момент, как культура накладывается на индивидуальный опыт каждого, как они соразмеряются друг с другом.
Кстати, эти игры с текстами Гоголя позволили детям не только понять такие слова, как метафора, сравнение, эпитет, но и начать осознанно встраивать их в образовательное общение, то есть присваивать.
Когда смыслы цитат из произведений писателя развернулись веером версий и стали предметом обсуждения, понимание пришло постепенно ко всем.
Проведенная хотя бы однажды, такая углубленная работа с текстом позволяет каждому ученику найти свое понимание и начать доверять себе и своим интерпретациям, какими бы ошибочными они ни казались.

Ирина КАЛИСТРАТОВА,
г. Нижний Новгород