Поставим мысленный эксперимент. Предположим, некий мальчик дурно вел себя во дворе: побил маленького соседского мальчишку. Тот пожаловался своему отцу, отец отправился к соседу — «приструни, мол, своего», и наш отец берется за ремень. Он порет сына, приговаривая:
— Не бей маленьких! Ты у меня на всю жизнь запомнишь, как маленьких бить!
Вопрос: чему учит отец? Бить маленьких или не бить маленьких?
Теперь мы можем ответить: неизвестно, научит ли он тому, чему хочет научить, но бить другого — научит наверняка.
Нравственной цели (не посягай) отец учит безнравственными средствами (посягая) — и мы должны признать, что он не воспитывает ребенка, как он думает, а развращает его душу, учит безнравственности, учит посягать на человека.
Наши цели ребенку, как правило, недоступны. Он не может понять, отчего нельзя стукнуть пристававшего к нему соседского мальчишку, зачем надевать теплую куртку, когда еще тепло, зачем есть, когда не хочется, зачем спать, если не спится, зачем сидеть за уроками, если все равно ничего не понятно, — всех этих целей ребенок не понимает. Но средства, которыми мы своих целей пытаемся достичь, вполне ребенку доступны. Замечание, брань, крик, ремень — что тут непонятного? Школа обучения средствам открывается на первой минуте после рождения.
Воспитание — это обучение средствам для достижения своих и общих целей.
Мама говорит неудачному (на ее взгляд) сыну:
— Пожалей маму!
— Я больше не могу с тобой!
— Ну ради отца с матерью!
— Неужели тебе мать не жалко?
Маме кажется, что она учит чуткости. На самом деле работает школа эгоизма: мама учит жаловаться, учит думать о себе, учит добиваться своего, вызывая жалость, учит беспомощности, унижению, навязчивости. И эти, а не другие уроки будут восприняты и обращены против матери же.
Грубовато обращаясь с младенцем, я учу его грубости, и больше ничему. Какая бы у меня ни была важная цель: здоровье ребенка, его будущее, его жизнь, но учу я его одной лишь грубости. Ее он воспринимает, а не мою цель.
Требуя от ребенка, я учу его требовать от родителей, от людей, от жизни. Не тому учу и не другому, а только требовать, наступать, из горла вырывать — дай! Делай, как я велю!
Добиваясь верха — учу добиваться верха.
Прошу — учу просить.
Уступаю — учу уступать.
Добиваюсь своего увлекая, шутя, с выдумкой — учу тому же своего ребенка.
В глаголах «грубить», «просить», «требовать», «посягать», «уступать» выражены такие же действия, как в глаголах «пилить», «читать», «стирать», «косить». Физическим действиям мы учим наглядно, душевным — незаметно. Нам кажется, что ничего значительного не происходит, но процесс обучения идет — мы учим добиваться своих целей определенными душевными движениями, как учат строгать определенными физическими движениями.

Симон СОЛОВЕЙЧИК
Из книги «Педагогика для всех»