Вербальный
фрустрационный тест
Л.Н. Собчик
СПб.: Речь, 2002
Одним из самых популярных
среди психологов является рисуночный
фрустрационный тест С. Розенцвейга. Эта
проективная методика была создана еще в 1945 году
на основе разработанной им же теории фрустрации
и существует в двух вариантах — взрослом и
детском (от 4 до 14 лет).
Тест дает возможность оценить фрустрационные
реакции сразу по нескольким категориям, учитывая
их направленность, интенсивность и содержание.
Оценив все достоинства этого, пока что
незаменимого теста, Л.Н. Собчик обратила внимание
на ряд его слабых сторон. Она считает, что
методика Розенцвейга «в значительной мере
подвержена влиянию установочных реакций», что
проявляется в контроле над собственными
эмоциями и демонстрации социально желаемого
результата.
Кроме того, методика «не обеспечивает
дифференцированного подхода к разного рода
фрустрациям», а это непосредственно связано с
индивидуальной иерархией ценностей. Еще один
изъян теста Розенцвейга, по ее мнению, в том, что в
нем не принимается во внимание «степень
значимости того лица, от которого исходит
фрустрирующее воздействие».
С учетом этих позиций Л.Н. Собчик разработала
вербальный фрустрационный тест (ВФТ), в котором
попыталась избежать всех перечисленных
недостатков. ВФТ — это «метод определения
степени выраженности и направленности агрессии
и выявления наиболее значимых ценностей». Тест
содержит два варианта опросника (взрослый и
детский), таблицы с возможными вариантами
ответов, ключи, описание принципов интерпретации
результатов, а также бланки регистрационных
листов.
В процессе обследования испытуемому
предлагается не только вербально отреагировать
на предложенные (явно фрустрирующие) реплики,
исходящие от разных лиц, но и описать свои
чувства.
При знакомстве с перечнем посылок, из которых
исходил автор при разработке теста, насторожила
одна из них. Людмила Николаевна считает, что
«сила реакции на фрустрацию выражена тем сильнее,
чем менее значимо для конкретного индивида
фрустрирующее лицо». Но многочисленные
исследования конфликтных отношений, как и
практика психологического консультирования,
говорят об обратном. Чаще именно значимое для
человека лицо вызывает более эмоционально
насыщенные реакции у человека.
Да и сам перечень фрустрирующих ситуаций вряд ли
может быть адекватно воспринят подавляющим
большинством людей. Не могу вообразить себе
взрослого человека, который с легкостью
представляет своего отца или мать, говорящего
подобные фразы: «Ты ни в чем не разбираешься,
поэтому не спорь со старшими!» или «Нужно же
такое нагородить на голове!»
Совсем непонятно присутствие в детском варианте
теста позиций, связанных с недостатком
материальных средств: «Опять ты без денег, и мать
должна тебе подбрасывать!» Интересно, а где
ребенок, по мнению матери, должен эти деньги
брать? И проблема собственного здоровья не
является значимой ни в детском, ни в подростковом
возрасте. Представить себе учительницу (завуча),
говорящую со скорбным видом: «Ты такой бледный.
Плохи твои дела!» — затруднительно.
Может быть, Розенцвейг не так уж и ошибался?
Ольга РЕШЕТНИКОВА
|