УРОДЛИВ
ПО СОБСТВЕННОМУ ЖЕЛАНИЮ

ДИСМОРФОФОБИЯ — болезненный синдром, состоящий в обостренном переживании человеком своего физического несовершенства, навязчивых идеях собственного уродства, основанных на реальных, а чаще — мнимых телесных аномалиях.
Несмотря на то что данное явление, а также обозначающий его термин относятся к сфере психиатрии, для психолога, особенно школьного, оно также представляется весьма важным ввиду широкого распространения и значительного влияния на поведение многих людей, прежде всего — в подростковом и юношеском возрасте.
Согласно данным, опубликованным в современной печати, до 80% подростков недовольны своей внешностью, причем это недовольство окрашивает в минорные тона все их мироощущение, препятствуя полноценной жизни. Даже если учесть, что эти данные могут быть преувеличены журналистами, тенденция выявляется настораживающая.
В литературе, в том числе в газетных и журнальных публикациях, данное явление нередко описывается с помощью литературных образов. В прежние времена разные авторы использовали такие определения, как синдром Сирано де Бержерака, синдром Терсита, синдром Ван Гога и т.п. В эпоху Бивиса и Батхэда, когда нулевая эрудиция стала нормой жизни, эти названия практически вышли из употребления. В наши дни наиболее популярное обиходное название — синдром Квазимодо. При том, что последние читатели Гюго скоро вымрут как вид, даже их не читающим внукам имя Квазимодо знакомо благодаря создателям популярного мюзикла.
Однако и такое название нельзя признать удачным. Как известно, Квазимодо — персонаж романа В.Гюго «Собор Парижской Богоматери» — испытывал тяжкие душевные страдания из-за своего уродства, которое вызывало к нему недоброжелательное отношение окружающих. Страдающие же дисморфофобией подростки, как правило, не имеют достаточных объективных оснований для своих отрицательных переживаний.
Впервые явление дисморфофобии было описано итальянским психиатром Э. Морселли в конце ХIХ в.; им же был введен в научный обиход и данный термин. В начале ХХ в. это явление в своих работах довольно подробно описал П. Жане. Отечественные авторы также не обошли его вниманием — сходное с дисморфофобией состояние (хотя и без употребления самого термина) описано В.М.Бехтеревым в серии работ 1899–1905 гг., а также С.А. Сухановым (1905).
Первой отечественной работой, посвященной собственно дисморфофобии, является статья Н.Е.Осипова, вышедшая в 1912 г. В ней автор, применяя со ссылкой на Морселли термин «дисморфофобия», описывал больную, страдавшую из-за своего якобы слишком высокого роста и уродливого лица; последнее побуждало ее настойчиво добиваться хирургического вмешательства. Страдания больной доводили ее до мысли о самоубийстве — с целью уморить себя голодом она однажды отказывалась от пищи в течение 20 дней.
Данный случай Осипов, один из пионеров российского психоанализа, попытался трактовать с фрейдистских позиций, и лечение в его описании носило психоаналитический характер. К сожалению, о его эффективности можно судить только по словам самого Осипова, а, как известно, психоаналитики считают свой метод безупречным (что, по мнению представителей других подходов, далеко не бесспорно). Кроме того, в работе Осипова синдром был описан на примере интересного частного случая, насчет его распространения никаких суждений не высказывалось. Это и понятно — до недавних пор явление массового характера не имело.
Специальная монография на эту тему, наиболее полно анализирующая синдром с психиатрических позиций, написана
М.В. Коркиной сравнительно недавно; необходимость ее появления, по словам самого автора, вызвана широким распространением синдрома в последней трети ХХ века. В последние годы к обсуждению проблемы активно подключились психологи — главным образом в связи с тем, что в большинстве наблюдаемых случаев явление не носит характер острой патологии и требует немедицинского вмешательства.
По мнению большинства авторов, широкое распространение явлений, подобных дисморфофобии, в подростковом и юношеском возрасте определяется самой спецификой этого возрастного этапа, когда обостряется внимание к своим внешним данным (так же как и к мнению о них окружающих). Примерно в возрасте 12–13 лет происходит переход от индивидуального к общественному самосознанию, что выражается в более высоком уровне восприимчивости к информации, касающейся самооценки, определения своего места в социуме.
Еще основоположник эволюционной теории Ч. Дарвин наглядно показал, что внимание к своей наружности и главным образом к лицу, имеющее наиболее важное значение в молодом возрасте, является фактом, эволюционно обусловленным, тесно связанным с особенностями филогенетического развития.
В своем труде «О выражении ощущений у человека и животных» при объяснении природы таких явлений, как стыд, застенчивость, скромность, Дарвин писал: «...Люди в течение бесчисленных поколений обращали частое и серьезное внимание на свою наружность, и в особенности на лицо», подчеркивая в то же время, что эти особенности значительно сильнее выражены у молодых. Кроме того, Дарвин указывал и на чрезвычайное значение в оценке собственной внешности мнения о ней других людей: «...Мысль о том, что думают о нас другие, вызывает краску на нашем лице».
П.Б. Ганнушкин, отмечая, что «жизнь есть постоянное развитие» и что «преобразование личности происходит большей частью не только путем равномерной эволюции, но и как следствие ряда сдвигов, прерывающих от времени до времени спокойное и медленное ее развитие», указывал, что эти сдвиги прежде всего соответствуют тем возрастным периодам, которые характеризуются значительными изменениями функций эндокринных желез, — так называемым возрастным кризисам (в медицине это понятие имеет иное значение, чем в психологии); наиболее важным из них является период полового созревания. Давая характеристику этого периода, Ганнушкин писал: «...Сдвиг в моторике делает подростка неуклюжим и создает у него одновременно ощущение растущей силы и чувства острого недовольства собой».
Свойственное подростковому и юношескому возрасту внимание к своей внешности, чувство недовольства собственной наружностью очень ярко описаны Л.Н. Толстым во второй и третьей книгах его автобиографической трилогии («Отрочество» и «Юность»). В частности, свое состояние в пору отрочества Толстой описывает следующим образом: «Я был стыдлив от природы, но стыдливость моя еще увеличивалась убеждением в моей уродливости. А я был убежден, что ничто не имеет такого разительного влияния на направление человека, как наружность его, и не только самая наружность, сколько убеждение в привлекательности или непривлекательности ее».
Надо отметить, что недовольство своей внешностью, теми или иными чертами лица или фигуры — явление довольно частое среди психически здоровых подростков и юношей, наблюдающееся иногда эпизодически, иногда более или менее перманентно. Но у здоровых людей эти мысли не занимают доминирующего положения в иерархии жизненных ценностей и не определяют все их поведение, весь их жизненный уклад.
В других же случаях убежденность в наличии какого-то физического недостатка может носить характер патологии, нередко очень тяжелой. Данная патология, особенно на ранних стадиях заболевания, вызывает большие диагностические затруднения ввиду внешней схожести с обычными, психологически понятными способами поведения. Поэтому в вынесении суждения по данному вопросу психологу следует быть особенно осторожным — возможно, некоторые акцентуации самоощущения подростка не выходят за рамки его компетенции и поддаются коррекции психологическими методами, но не исключено, что налицо и нарастание болезненного синдрома, о чем квалифицированно может судить лишь психиатр.
Нынешнее распространение «синдрома Квазимодо» многие специалисты склонны объяснять навязчивым влиянием массовой культуры, насаждающей нереалистичные стандарты внешности в качестве эталонов. Кроме того, усовершенствование внешности всевозможными косметическими и даже хирургическими средствами превратилось в чрезвычайно прибыльную отрасль индустрии, заправилы которой кровно заинтересованы в насаждении синдрома в массах. В результате самоопределение молодого человека опирается на навязанные ему искусственные эталоны, сравнение с которыми в большинстве случаев приводит к занижению самооценки. Насаждение эталонов начинается еще в детском возрасте посредством соответствующих игрушек — в частности, невероятно популярной во всем мире куклы Барби.
Американский психолог Келли Браунелл с помощью компьютера придал фотографии девочки-подростка пропорции, характерные для популярной куклы. На полученном снимке оказалось хорошо видно, что это совершенно ненатуральные и более того — неэстетичные пропорции. Браунелл опасается, что такие куклы способствуют распространению среди подростков серьезного психического заболевания — нервной анорексии, когда навязчивая страсть к усовершенствованию фигуры приводит к полному истощению.
Впрочем, у семилетней дочки психолога целых шесть таких кукол...
В тех случаях, когда мания усовершенствования внешности не обостряется до патологии, психологи рекомендуют проводить с подростками разъяснительную, консультативную и психотерапевтическую работу, направленную на формирование здоровой самооценки, в частности — критичности к нереалистичным эталонам.
Похоже, умение правильно воспринимать увиденное в глянцевых журналах пора преподавать в школах как особый раздел основ безопасности жизнедеятельности.
Кроме того, подростков необходимо готовить к тому, что на определенном этапе их развития перемены в их внешности могут носить не слишком приятный характер. Соответствующие примеры ярких и успешных личностей (той же Джулии Робертс, пережившей в школьные годы немало насмешек) помогут подросткам понять, что перемены преходящи. К тому же окружающие воспринимают нас в целом, а не по частям, и производимое нами впечатление складывается преимущественно из психологических особенностей, а не только телесных.
Избыточная озабоченность своим несовершенством нередко сопутствует жизненной ситуации, в которой подросток не видит в окружающем мире источников подтверждения своей высокой самооценки. И здесь действенным средством выступает переключение внимания на те виды активности, в которых он или она могут реально достичь ощутимых успехов и заслужить одобрение окружающих.

Сергей СТЕПАНОВ