ЛИЧНЫЙ ОПЫТ

ПАУЗА ПЕРЕД УРОКОМ,

или «Домовые» как средство психологической работы

Вы помните, что на прошедшей неделе вас рассердило? Что огорчило? Вспомните повод для радости, который принесла эта неделя. Может, вы испытали страх и тут же поспешили забыть его? А как вы встретили это утро? Как проводили вчерашний вечер? Какое у вас настроение сейчас?
Конечно, обычно мы не склонны собирать все испытанные нами эмоции и нести их до первого любопытного собеседника. Вся наша жизнь, все наши дни сопровождаются более или менее интенсивными эмоциями различной окраски и продолжительности. Какие-то из них проходят незамеченными нашим сознанием, какие-то вызывают бурю и... тоже проходят незамеченными, неназванными, неосознанными. Дальнейший их маршрут может быть различным: что-то оседает в настроении, что-то отправляется в сновидения, многократно незамеченные откликаются психосоматическими расстройствами или переходят в невроз. А мы все так же эмоциональны и беспечны, не ценим радости, не замечаем печали, прячем гнев, прячемся от страха. Так принято: жить, не обращая на это внимания.

ЯРКАЯ КРАСКА

Жизнь наших детей не многим отличается от нашей собственной. Дети тоже радуются, огорчаются, злятся, но в ежедневной круговерти не замечают, не имеют возможности обратить внимание на свои чувства. А вечером — многих ли из них спрашивают: «Как провел день?» Нет, не в смысле «Скажи «хорошо» и можешь идти», а в смысле «Что тебе принес этот день? Чем порадовал? Хочешь ли ты рассказать мне то, что не успел, не смог сказать днем?». Обычно так не принято. Принято иначе.
Мы, педагоги, психологи, — тоже часть жизни наших детей (так же как они — часть нашей).
В нашей начальной школе занятия по психологии проходят во второй половине дня, а точнее — вечером. Я приношу с собой новые темы, игры, упражнения, задания и добавляю еще одну яркую познавательно-развивающую краску в ежедневно создаваемую пеструю картину их школьной жизни. Долгий учебный день — дополнительная возможность не только что-то узнать и усвоить, но и что-то испытать и устать от чего-то. Конец интересного дня, наполненного событиями, учебой и работой, — это не только удовлетворение и приятная усталость, но и много недопонятого, недопринятого, недоосмысленного, не до конца усвоенного.
И несутся до вечера слова, мысли, чувства, которые так и не были выражены. Иногда — невыплаканные слезы, иногда — сдержанный, кем-то оборванный крик возмущения. Напряжение, так и не нашедшее разрядки.
А что, у нас это по-другому? Вы помните, что на прошедшей неделе вас рассердило? Что огорчило? И что вы с этим делали?

КАК ОНИ ПОЯВИЛИСЬ

Вернемся к нашим занятиям. Вечером к естественной усталости ребят примешивалось что-то еще. Они честно пытались сосредоточиться и «остаться в теме», но даже сквозь заинтересованность и азарт чувствовалось напряжение. Чей-то взгляд вновь уплывал в неведомые мне дали, и кто-то снова «выпадал» из урока, будто уходил «в режим сохранения энергии», а кто-то, напротив, — не мог усидеть на месте, вертелся веретеном, опять же ускользая из канвы занятия. Видимо, было нечто более для них актуальное, нежели наше занятие. Что?
И тогда мы стали вспоминать наш день, все его события. Мы начали занятие с фразы по кругу «Сегодня я...». Мы вспоминали, перечисляли, рассказывали. А еще у нас появились Домовые.
«Вы знаете, что в нашей школе живут Домовые? Днем они тихо дремлют в укромных уголках, а вечером, когда все мы расходимся по домам, они вылезают, зажигают свечку и садятся вокруг нее. И тогда Домовые начинают разговор. Они любят поговорить. Особенно им интересно рассказывать разные истории из тех, что случаются с нами днем. Но поскольку сами Домовые днем спят, они очень любят слушать наши истории. Просто мечтают, чтобы им кто-нибудь что-нибудь о себе рассказал!
Причем все наши Домовые — абсолютно разные, как и мы сами. Один любит веселые истории, любит прыгнуть на ладошку и ждет, блестя глазами, когда с ним поделятся радостью! А вот его приятель больше любит истории грустные. Прижмется пушистым бочком, слушает и очень-очень рассказчику сочувствует. Третий Домовой любит истории сердитые. Брови насупит, кулачки сожмет и слушает, затаив дыхание, историю, в которой есть какой-нибудь злодей или обидчик. Сердится, сопереживает! Четвертый Домовой любит истории стра-ашные! Пряниками не корми — дай послушать и испугаться! Только ушки мелко дрожат, да шерстка дыбом становится».

И СНОВА — ОТКРЫТИЕ!

Сказка продолжалась, изображение каждого Домового в свой срок появлялось на доске, а я наглядно демонстрировала, подходя к кому-нибудь из класса, как именно каждый Домовой слушает свою любимую историю, что вызывало в классе бурное оживление. Это было весело.
Но главное начиналось потом. Я задавала вопросы: «Кто может что-то рассказать про сегодняшний день этому Домовому? А этому? А есть ли у кого-то что-нибудь сообщить этому Домовому?»
Выяснились совершенно неожиданные вещи. Напряжение уже не нужно было сдерживать, уходя «в режим ожидания». Напряжение было приглашено на занятие, и оно бурно прорывалось, изливалось, выкрикивалось радостно или гневно, и все это была наша жизнь, наш день.
И вдруг один из тех, кто обычно не мог усидеть на месте и традиционно пребывал в нескончаемой «игровой деятельности», заметил:
— А почему их всего четверо? У меня вот не только такие события бывают!
А ведь и правда! И тогда каждый старательно нарисовал такого Домового, который больше всего ему нужен, с которым хотелось бы пошептаться вечером нелегкого дня, доверить что-то, пожаловаться, поделиться чем-то.
И снова открытие! Оказалось, что нам очень нужен Усталый Домовой и Домовой Любопытный, Домовой Обиженный и Домовой-Сказочник... На каждое занятие я приносила нового Домового из придуманных и заказанных ребятами, и класс в предвкушении закрывал глаза ладошками, чтобы потом открыть и...

ОЖИВШЕЕ ПЕРЕЖИТОЕ

Сейчас у нас уже 12 Домовых.
С тех пор каждое занятие начинается с нетерпеливого требования вывесить Домовых и взволнованных рассказов о событиях дня и («можно?») вчерашнего дня или прошедших выходных. Всплывают обиды, вспоминаются радости, звучит сожаление или недоумение. Пережитое, но не прожитое, оживает заново.
Мы рисуем сны Домовых, выясняем, кто на кого похож характером или настроением, предполагаем, кто с кем дружит и кто кого не понимает, сочиняем и проигрываем сказки...
Форм работы с Домовыми оказалось множество.
В конце четверти на последнем занятии появился кому-то обещанный Домовой-Путешественник и пригласил всех в сказочное путешествие. Мы быстро разобрали роли.
— А что сказали Домовые?
— Веселый сказал: «УРРРААА!», — радостные прыжки в длину и высоту.
— Грустный сказал: «Да ну-у, у меня настроения нет...» — опущенные плечи, дрожащие губы.
— А Обиженный обиделся! Сказал: «Вы меня не позвали! Не пойду я с вами!»
После короткой дискуссии выяснилось, что идут не все Домовые. Сказка развивалась почти спонтанно, известен был только маршрут, а вот реакции разных Домовых выяснялись неожиданно в процессе, внося изменения в сюжет. Попробуйте — и увидите, что получится!

ПСИХОВАННЫЕ...

Если же сделать методическое отступление, то можно сказать о важности развития рефлексии, а потом — и эмпатии. Домовые учат говорить о своих чувствах, обозначать их, отреагировать их. Впрочем, эту задачу можно решить разными способами (в частности, на развитие рефлексии направлена и методика автора «Страна Эмоций»).
Но Домовые стали еще и нашими посредниками, теми существами, «которым действительно интересно, что с тобой происходит». Кроме того, каждый Домовой всем своим видом демонстрировал, какие истории ему интересны, какие чувства важны. Каждый Домовой был готов открыть дверь в мир грусти, радости, усталости, злости, смелости...
И так начался разговор о наших чувствах и о том, какие события представляют для нас особую значимость и ценность.
Домовые проникли и в индивидуальную работу. Так, один из придуманных ребятами Домовых был назван Психованным. Это было очень интересно. Автор персонажа неожиданно оказался способным к концентрации и сосредоточенно и увлеченно рассказывал о своем Домовом, о том, какой он прыгучий и сильный и сколько в нем неуемной энергии.
А почему же «Психованный»? Неправильный, больной, осуждаемый, запрещенный. Хотя энергии и силы в нем хоть отбавляй, и он может быть нужным и даже полезным, если с ним договориться. А для этого надо вступить в контакт, познакомиться. Это вызвало смущение. От «психованных» принято отворачиваться, игнорировать их или подавлять. Но ведь это то, что ты назвал «своим».
А может, назовем его иначе? (Сразу нашлись лукавые «Попрыгунчик» и «Бесенок»). Здесь называние и знакомство — не ритуал, а процесс. Знакомство уже не просто с эмоцией, а с потребностью, субличностью. Другой человек представил, показал часть себя самого — такой, как она есть, и даже уже кем-то оцененной и обруганной, но — своей. И это очень ценно и важно.
Другой Психованный (домовой-тезка, представленный другим учеником) был искалеченным и избитым... Весь в синяках и ранах. У него почти не было рук, не видно лица. Да, он тоже очень сильный и часто сердитый. Такой сердитый, что его даже назвали Психованным! Но нельзя же быть таким злым! Поэтому вся сила и вся злоба обратилась на него самого... Впрочем, это уже совсем другая история, индивидуально-коррекционная.

ПРО ЧТО СТАТЬЯ?

Когда обращаешься к чувствам, даже в такой игровой, сравнительно безопасной форме, вдруг могут обнаружиться чувства не только сиюминутно актуальные, но и «застарелые», хронически отвергаемые, неосознаваемые, но регулярно испытываемые. И тогда это хорошее начало для индивидуальной (а иногда — и групповой) работы. В любом случае, «Домовые», выступая в качестве стимула к рефлексии и способствуя самопредъявлению, знакомят нас с конкретным ребенком и порой открывают его с совершенно неожиданной стороны. Доброжелательное существо, пусть даже «условно существующее», сказочное, просто ВОПЛОЩАЕТ интерес к тебе, именно к тебе. Причем именно к конкретной эмоции. Первое располагает к самораскрытию, второе стимулирует рефлексию.
Как это часто бывает, ребята сами стали придумывать способы применения предложенного материала. Например, Леша с удовольствием распределил Домовых в хронологической последовательности: «Какие Домовые мне нужны в течение дня», а некоторые ребята, независимо друг от друга, просили нарисовать их собственных Домовых, «для личного пользования», потому что есть вещи, о которых не расскажешь в классе.
В данном случае важны были не художественные навыки рисующего, а понимание того, как именно выглядел бы такой помощник-Домовой. Что у него должно быть? Большие уши, чтобы мог выслушать? Десять рук, чтобы помочь все успеть? Стоп-сигнал, чтобы вовремя останавливать? И это тоже другая история, начало которой было положено Домовыми.
Наверное, это статья про стимульный материал. Или про еще одну полезную форму работы. Или про непрерывно учащихся детей и интенсивно учащих взрослых, которым так важно остановиться, прислушаться к себе и устроить в начале урока небольшой шеринг при помощи внимательных и доброжелательных Домовых.