БОЛЬШИЕ ДЕТКИ — БОЛЬШИЕ БЕДКИ

Самый достоверный способ понять, чего ждут от психолога дети (какие проблемы им хочется обсудить, что узнать о себе и окружающих), — задать соответствующий прямой вопрос. Однако, задав его, что называется, в лоб, вы рискуете получить ответ, далекий от истины. В связи с этим кажется разумным и более надежным проведение анонимного опроса.
По традиции выпускники нашей гимназии в конце учебного года, который одновременно знаменует и окончание школьной жизни, делятся своими впечатлениями о школе, и в том числе отвечают на несколько вопросов, касающихся участия психолога в решении тех или иных проблем. Не стал исключением и год нынешний.

СТРАУСИНАЯ ПОЛИТИКА

Из весьма эмоциональных и в целом доброжелательных, но ностальгически окрашенных ответов вчерашних школьников следует, что психологу в школе надо заниматься не только учебой — это скорее дело педагогов, а побольше говорить о личностных особенностях и проблемах общения. Если с первым утверждением вряд ли можно согласиться, то к пожеланию, думаю, можно и нужно прислушаться. Как подметил один выпускник, «с нами никто не говорит на взрослые темы, хотя все называют нас взрослыми людьми».
Вы наверняка обращали внимание на парадоксальное отношение взрослых — и педагогов, и родителей — к подросткам. Мы не устаем твердить об их взрослении и ждем от них самостоятельных поступков и ответственных решений, более того — выражаем явное неудовольствие по поводу их детских шалостей. Однако при этом продолжаем воспринимать повзрослевших детей как весьма незрелых личностей, не способных отвечать за себя и нуждающихся в постоянном контроле.
Одним из проявлений такой противоречивой позиции является как раз то, на что обратил внимание одиннадцатиклассник, — сознательное игнорирование «взрослых» тем, таких как вопросы пола, отношение к спиртному, к деньгам. Практика показывает, что такая страусиная политика ошибочна и мешает личностному самоопределению старшеклассника. Не найдя поддержки и понимания дома, он отправляется за интересующей его информацией к чужим людям — в лучшем случае к сверстникам, а может быть, и к взрослым, готовым поделиться с ним, увы, не только знаниями, но и опытом.

НЕУТЕШИТЕЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

В наличии интереса подростков к таким взрослым темам, и прежде всего к вопросам пола, сомневаться не приходится.
На память приходит комический эпизод из жизни девятиклассников. Собравшись на экскурсию, они взяли с собой учебник по биологии человека, так как им предстоял зачет по теме «Оплодотворение». Один из ребят открыл учебник на нужной странице и принялся вслух читать соответствующий параграф, голосом выделяя особо важные места. Находящиеся в вагоне поезда взрослые не могли удержаться от смеха, слушая, как 15-летний подросток повествует о протекании беременности и изгнании плода.
Можно лишь строить догадки относительно того, сколь притягательна для него эта тема, и потому почерпнутые из учебника сведения вряд ли удовлетворят его интерес.
Медики, с одной стороны, и психологи с педагогами, с другой, видят неутешительные последствия политики невмешательства во «взрослую жизнь» подростков. Если раньше случаи аддиктивного (иначе говоря, зависимого) и асоциального поведения можно было объяснить неблагоприятной семейной ситуацией, то в настоящее время, когда к нему все больше склоняются дети из внешне благополучных семей, приходится искать другие объяснения.
За последние 15 лет общественная ситуация претерпела существенные изменения, и современным тинейджерам оказалась доступной информация, которую они в силу своих возрастных особенностей не в состоянии адекватно воспринять, однако наше отношение к вопросам пола как к запретной теме осталось неизменным. Мы по-прежнему не решаемся открыто говорить с детьми обо всем, что они хотят знать.
Окружающие ребенка взрослые искренне хотят вырастить его психологически здоровым, но, по сути, мало что для этого делают, плохо представляя, каким образом противостоять неблагоприятным общественным воздействиям в виде многочисленных молодежных журналов, телевизионных передач, рекламы.

ЗАКРЫТЬ, ЗАПРЕТИТЬ, ОГРАДИТЬ ...

Девятиклассникам был предложен патохарактерологический диагностический опросник (ПДО) Е.А.Личко. Как отмечают авторы одного из самых солидных изданий по психодиагностике — «Словаря-справочника по психодиагностике» Л.Ф. Бурлачук и С.М. Морозов, этот опросник, предложенный в 1970 году, предназначен для определения типов акцентуаций характера подростков в возрасте от 14 до 18 лет. Опросник состоит из 25 наборов фраз-утверждений, отражающих отношение подростков к ряду жизненных проблем — «самочувствие», «настроение», «отношение к родителям», «отношения со сверстниками», «сексуальные проблемы» и др. При работе с опросником некоторые дети испытали затруднения. Наши подростки, об акселерации которых говорят вот уже несколько десятилетий, оказались не готовыми к размышлениям на «взрослые» темы.
Кто в этом виноват? Может быть, следует раскритиковать этот и ему подобный опросники? Е.А.Личко известен в кругу специалистов как опытный психиатр и, в частности, своими исследованиями подростковой наркомании.
Если быть последовательными, то, исходя из этих позиций, необходимо переписать учебники по биологии и пересмотреть программы по литературе.
В качестве примера можно обратиться к программному произведению восьмого (!) класса — «Бедной Лизе» Н.М. Карамзина. Напомню, что Лиза, влюбившись в молодого барина, втайне от матери ходила на свидания с ним и, не задумываясь, отдалась ему. Это произведение следует исключить из школьной программы? Тогда почему у его автора находится много нежных слов в адрес бедной Лизы?
Про «Темные аллеи» И.А. Бунина и говорить, наверное, детям не стоит, хотя, по мнению самого Бунина, «это самое лучшее... из того, что я написал в жизни». А если попробовать подойти к этой проблеме иначе и попытаться с опорой на великие произведения начать с детьми серьезный разговор о силе человеческих чувств, которые своим логическим продолжением (или завершением) имеют любовь телесную?
Предположим, что вы можете запретить читать Шекспира и Бальзака, выключить телевизор, но весьма затруднительно оградить подростка от навязчивой рекламы, от реалий нашей повседневной жизни, которую он наблюдает по дороге в школу. Даже если в течение одиннадцати лет родители будут водить ребенка в школу за руку, все равно наступит момент, когда придется отпустить его во взрослую жизнь.

НА ОСНОВЕ ДОВЕРИЯ

Не нужно иметь специального психологического или педагогического образования, чтобы понять неотвратимость обращения к «запретным» темам. Думаю, что главными воспитателями в данном случае должны выступать родители по той простой причине, что беседы на подобные темы не могут быть спланированы заранее, а возникают «в связи и по поводу». Однако и школа вряд ли может остаться в стороне от трудных взрослых тем. Они невольно поднимаются, в частности, на уроках литературы, и опытному словеснику порой открываются недоступные даже родителю способы воздействия на подростка. Мне довелось присутствовать на таких уроках, когда учитель на языке поэзии убеждал детей в силе и первичности человеческих чувств.
В обязанности психолога не входит проведение бесед со старшеклассниками на «взрослые темы». Признаюсь честно, что за годы работы школьным психологом подобных бесед не проводила, но не потому, что не считаю их частью своих профессиональных обязанностей, а потому, что не знаю, как это сделать. Однако пожелания выпускников недвусмысленно свидетельствуют о том, что это не совсем правильно.
Представляется, что школьный психолог, особенно начинающий, не может взять на себя ответственность за подготовку подростков к взрослой жизни, тем более в отсутствии соответствующих программ психологического сопровождения старшеклассников. Однако кое-что любой психолог может сделать уже сегодня.
Прежде всего, психологу следует постараться установить доверительные отношения и с учениками, и с их родителями. Мне неоднократно приходилось слышать от старшеклассников: «А вы не скажете классному руководителю, директору, родителям?»
Ребенок должен быть уверен в сохранении тайны, ведь он пришел со своим вопросом именно к вам, а не к директору или папе с мамой. То же самое касается и родителей, которые рассчитывают на получение поддержки, но сами при этом не решаются рассказать правду. Мне думается, что установление доверительных отношений с детьми и их родителями психолог должен рассматривать в качестве главного и необходимого условия решения всяких, в том числе и учебных, проблем.
Кроме того, весьма полезной в плане профилактики аддиктивного поведения представляется работа психолога по формированию навыков независимого самостоятельного поведения в соответствии с собственными установками и ценностями. Тем более что и сами подростки проявляют нескрываемый интерес к таким беседам.

НАЧНЕМ С СЕБЯ

Люди старшего, а порой и среднего возраста нередко сетуют на современную молодежь. Все мы не раз слышали, как молодых людей обвиняют в распущенности, безнравственности, несамостоятельности и других смертных грехах. Это, наверное, правда, но вряд ли в сложившемся положении дел следует винить самих подростков.
Личностный инфантилизм и потребительское отношение к жизни, о которых так много говорят озабоченные психологи, характеризуя современных тинэйджеров, есть отражение неверного отношения к детям взрослых, впадающих в крайности и либо ограждающих их от нелицеприятных жизненных реалий, либо, наоборот, слишком рано выпускающих в самостоятельную жизнь. Не лучше ли позволить детям задавать те вопросы, ответы на которые их крайне интересуют? Отсутствие ответов свидетельствует не об их распущенности, а о нашей беспомощности, о нашей боязни впустить детей в наш, взрослый мир.
Уважаемые коллеги-психологи, это наша с вами задача — убедить взрослых в необходимости построения доверительных отношений с детьми и продемонстрировать образцы такого доверительного общения с подростками той школы, где вы работаете.

Марина СТЕПАНОВА,
педагог-психолог гимназии 1541