ПАЛИТРА СЛАГАЕМЫХ

Науки нет, есть только науки.

Н.А. Бердяев

На рубеже веков экспертами Американской психологической ассоциации был составлен список 100 наиболее выдающихся психологов века минувшего. Опубликованный в «Обозрении общей психологии» (Review of General Psychology. 2002, Vol. 6, No. 2, 139–152), этот список представлял собою своеобразный рейтинг, в котором позиция каждой фигуры соответствовала степени ее значимости. Критерии отбора и позиционирования были весьма многообразны, главные из них — частота цитирования работ данного автора: а) в научных журналах; б) в учебниках; в) в исследовательских монографиях. Надо сказать, палитру мировой психологической науки этот рейтинг характеризует весьма ярко и сам по себе заслуживает особого внимания.
Характерно, что в составленном АПА рейтинге первое место занимает Б.Ф. Скиннер, ни одна из работ которого в нашей стране до сего дня не переведена. Вероятно, к удивлению многих, он, по оценке американских экспертов, превосходит даже Пиаже и Фрейда (второе и третье место соответственно). Вообще, американские психологи в списке доминируют. И это объясняется даже не великодержавным эгоцентризмом американцев (который не стоит сбрасывать со счетов), а тем простым фактом, что более 90% психологической литературы (в том числе научной периодики) сегодня издается в США — соответственно и цитируются в ней преимущественно родные, знакомые американцам англоязычные авторы.
К чести американцев надо признать, что и «окружающий мир» ими не проигнорирован. Так, среди 100 выдающихся психологов фигурируют имена и трех россиян — Павлова (24), Лурия (69) и Выготского (83). Нам может показаться странным, что Лурия, считавший себя последователем Выготского, в рейтинге его опередил. Да и то, что оба они якобы уступают таким ныне здравствующим ученым, как, скажем, автор известной у нас книги «Психология лжи» Пол Экман (59), автор концепции продуктивного интеллекта Роберт Стернберг (60) или автор «Общественного животного» Эллиот Аронсон (78), вряд ли встретит понимание в России. Впрочем, если верить рейтингу, первые двое обогнали и Адлера (67), а Лурия с ним почти сравнялся. Что ни говори — подсчет американских экспертов вызывает противоречивое отношение.

СОМНЕНИЮ НЕ ПОДЛЕЖИТ

Рейтинг АПА вообще интересен во многих отношениях. Однако обратим внимание лишь на одно. Даже среди уже приведенных нескольких имен по крайней мере два в их отнесении к психологическому сообществу требуют оговорок. Первый российский лауреат Нобелевской премии И.П. Павлов может быть отнесен к психологам весьма условно, тем более что и сам он себя психологом не считал, более того — безжалостно штрафовал своих сотрудников за употребление психологической терминологии. Свою премию он получил по физиологии и медицине, как и другие включенные в список нобелевские лауреаты — Р. Сперри (44) и К. Лоренц (65).
Стоит отметить, что С. Рамон-и-Кахал, Ш. Рише, Ч. Шеррингтон, Дж. Эклс, А. Ходжкин, А. Хаксли, Д.Хьюбел, Т. Визел, также в разные годы удостоенные этой престижной премии, хоть и не отмечены в вековом рейтинге, но их заслуги перед психологической наукой сомнению не подлежат. В области же психологии Нобелевская премия, как известно, не присуждается.
Зигмунд Фрейд, занимающий в рейтинге почетное третье место, как и Павлов, сам никогда себя психологом не называл и старался дистанцироваться от современной ему психологии. Врач по образованию, он на клиническом материале создал оригинальное учение, претендующее на автономное положение в науке и медицинской практике. Иное дело, что воззрения Фрейда, пускай и не бесспорные, глубоко психологичны по своей сути. Что бы он сам ни считал по поводу отношения психоанализа к психологии, фактически психоанализ оказал на мировую психологию такое сильное влияние, что его идеи проникли в нее и стали ее неотъемлемой частью. И не приходится удивляться, что представители глубинной психологии, неразрывно связанной с психоанализом, а в ряде случаев и тождественной ему, — Э. Эриксон (12), К.Г. Юнг (23), Дж. Боулби (49), А. Фрейд (99) занимают в списке заметное место.
Кстати, в рамках самой АПА не так давно оформилось новое отделение — психоаналитическое. Небезынтересно также, что членов этого отделения представители Психоаналитической ассоциации своими коллегами не признают. Да и у самих психологов, судя по всему, приоритеты несколько иные — возглавляет список, напомним, бихевиорист, а лидеры «третьей силы», гуманистической психологии, К. Роджерс (6) и А. Маслоу (10) входят в первую десятку, обгоняя представителей «первой» и «второй» силы.
Конечно, это приоритет весьма условный, как и весь рейтинг. Так, популяризатор концепции экстраверсии–интроверсии Ганс Айзенк (13) на десять пунктов опережает ее создателя Юнга, а основатель научной психологии В. Вундт (95) почти замыкает список...
Фигура Вундта привлекает внимание еще и тем, что его, в отличие от большинства других персон рейтинга, «своим» с не меньшим основанием считают еще и философы. То же можно сказать про У.Джемса (14) и Дж. Дьюи (94), которые, пожалуй, даже больше философы, чем психологи (хотя понятно, что границу тут провести трудно). Но, по мнению экспертов АПА, которое трудно оспорить, вклад этих ученых в психологию таков, что позволяет им занять места в первой сотне выдающихся психологов.
В этой когорте находим также имя Ноэма Хомского (38), который во всех справочных источниках справедливо назван лингвистом. Но и тут ситуация похожая — взгляды лингвиста Хомского во многом настолько психологичны, что его вклад в психологию оказывается несравнимо больше, чем десятка иных штатных профессоров психологии, вместе взятых. Достаточно вспомнить полемику Хомского и Скиннера о природе порождения речевых высказываний. Лингвистическая это проблема или психологическая? Если верно первое, то отчего ею так активно занимался психолог Скиннер?

СОВОКУПНЫЕ УСИЛИЯ

По большому счету, психология на протяжении веков формировалась из попыток представителей различных областей знания найти ответы на насущные вопросы человеческого бытия. Особо здесь преуспели философы, уделявшие этим вопросам первостепенное внимание. Недаром любой учебник по истории психологии на две трети посвящен психологическим воззрениям известных философов прошлого. И эта традиция сохраняется доныне. Отечественную психологию ХХ века немыслимо представить без вклада Ильенкова и Щедровицкого. В наши дни про теоретиков такого масштаба что-то не слышно. Вероятно — ввиду их невостребованности. Можете себе представить тренинг на базе концепции Щедровицкого?
Приведенные факты можно интерпретировать по-разному. Но один вывод, кажется, напрашивается сам собой. В своем становлении (практически бесконечном) психология впитала в себя идеи и достижения стольких разных ученых и мыслителей, что было бы крайне неразумно дистанцироваться от тех областей знания, из которых эти люди вышли. То, что мы сегодня называем психологией, сложилось благодаря совокупным усилиям философов, литераторов, биологов, антропологов, лингвистов, педагогов, медиков и даже артистов (вспомним хотя бы оперного певца Фельденкрайса, разработавшего оригинальную систему телесно-ориентированной терапии).
Все это делает профессиональное становление психолога невероятно сложным, но в то же время очень интересным. Психолог по определению не может быть узким специалистом, ибо сама сфера его деятельности очень широка. Если внимательно изучить научную биографию любого деятеля, оставившего в психологии заметный след, всякий раз поражаешься, насколько это многогранная и разносторонняя личность, с широким кругозором и богатой эрудицией. Известны ли вам другие примеры? Вряд ли! Келейные ремесленники, не видевшие дальше своего носа, никакого заметного следа и не оставили.
Это не означает, что психологу необходимо быть экспертом-многостаночником — естествоиспытателем, педагогом, психиатром, дефектологом в одном лице. Тем более что каждая область имеет своих специалистов, которые, приложив свои профессиональные интересы к сфере человеческого мироощущения и поведения, невольно становятся хотя бы отчасти и психологами. Но, наверное, все-таки лишь отчасти: Спок в первую очередь педиатр, Мид — антрополог, Хомский — лингвист. Но отчего-то так получается, что и психолог — не вполне психолог, если пытается делать свое дело без учета их гипотез и открытий. Как психология обрела идентичность, вобрав в себя широкую палитру человеческого знания, так и каждый из нас становится психологом, ассимилируя богатый опыт представителей разных наук и профессий.
Детскими психологами подмечен интересный феномен: только начиная осваивать окружающий мир в игре, совсем маленькие дети еще не умеют играть совместно. Даже находясь вблизи друг друга, они лишь поглядывают на сверстников, но предаются своей игре автономно. Этот феномен так и назван — игра рядом. Лишь достигая определенной степени зрелости, дети начинают объединять свои интересы и усилия на пользу друг другу.
Хочется верить, что в нашей сфере этап «игры рядом» уже пройден. Настало время сотрудничества.

Сергей СТЕПАНОВ