БЕДА НЕ ПРИХОДИТ ОДНА

Наше время, к великому сожалению, можно охарактеризовать как эру насилия. Причем оно преследует нас везде: в семье, в школе, в армии. Оно назойливо проникает в нашу жизнь со страниц газет и экранов телевизоров. При этом больше всего страдают самые незащищенные — дети. О проблемах психологической реабилитации детей — жертв насилия рассказывает доктор психологических наук, директор Нижегородского ресурсного центра «Детство без жестокости и насилия» Елена Николаевна ВОЛКОВА

НУЖНА ИНФОРМАЦИЯ!
Для того чтобы выстраивать грамотную и профессиональную работу по предотвращению насилия и жестокого обращения с детьми, нам нужны, прежде всего, достоверные знания о реальном положении детей в России — в каждом субъекте федерации, в каждом районе. Но можно ли доверять имеющейся информации? Чаще всего нет, хотя бы потому, что у нас нет достаточно четкого определения того, что такое насилие и насильственные действия. Кроме того, многие, особенно женщины, пытаются скрыть насильственные действия как по отношению к своим детям, так и по отношению к себе, руководствуясь принципом «не выносить сор из избы». И это тоже затрудняет получение достоверной информации.
Да и сама система государственной статистики имеет массу изъянов. В каждом субъекте Российской Федерации составляются государственные доклады о положении детей. Мы анализировали данные этих докладов и пришли к неутешительным выводам о том, что они не могут служить руководством к конкретным управленческим решениям, потому что зачастую содержат противоречивые сведения. В них приводится статистика, полученная из разных учреждений (образования, социальной защиты, здравоохранения и правоохранительных органов), которые часто не согласованы между собой. При этом практически не используются данные независимых организаций.
Можно наблюдать парадоксальные ситуации. В нашей Нижегородской области из такого официального доклада совершенно непонятно, сколько же у нас всего детей и подростков. На одной странице приводится одна цифра, а буквально через десять страниц она увеличивается почти на десять тысяч. Или взять детей, которые лишены попечения родителей. Сначала мы узнаем, что их 12 тысяч, а затем эта цифра таинственным образом возрастает до 50. Я думаю, то же самое происходит с количеством детей-наркоманов, детей, страдающих алкоголизмом, токсикоманией.
Бывает и так, что данные одного ведомства говорят об относительном благополучии детей, а на другой странице мы получаем данные другого ведомства, и там противоположная картина. Например, по данным Министерства образования, в области около 900 подростков, которые бродяжничают и не посещают школы. А по данным областного УВД, таких детей, причем только попавших в органы внутренних дел, пять с лишним тысяч. Минобразование показывает, что количество этих детей сокращается, а УВД все время дает справки о росте преступлений среди детей и подростков.
Показательна информация о детях, болеющих венерическими заболеваниями, передающимися половым путем. По данным областного Минздрава, это одна цифра, а по данным УВД (о количестве сексуальных преступлений над детьми) – она в десять раз меньше. Но известно, что заболевания, передающиеся половым путем, дети и подростки получают только в результате насильственных действий!

ОДИН В ПОЛЕ НЕ ВОИН
В России существует поговорка «Беда не приходит одна». Я думаю, что это в полной мере можно отнести и к ситуации насилия. Хотя теоретически различают несколько видов насилия (физическое, эмоциональное, сексуальное, пренебрежение нуждами детей), в реальности отнести тот или иной случай насилия над ребенком к одному из этих типов практически невозможно. Как правило, акт физического насилия будет сопровождаться эмоциональным насилием и т.д.
Насилие представляет собой комплексную проблему. Поэтому для ее решения необходим системный междисциплинарный подход, основанный на профессиональном взаимодействии специалистов разных ведомств: образования, медицины, социальной работы, здравоохранения, правозащитных органов. Ни один профессионал не может решать проблемы насилия в одиночку, если он не является в одном лице юристом, врачом, педагогом, психологом и милиционером одновременно.
Что отличает междисциплинарную команду специалистов? Прежде всего, это общее видение проблемы ребенка и семьи. Здесь я хочу подчеркнуть, что эта согласованность достигается в том случае, когда существует разработанный, единый, стандартизированный протокол действий, где четко и технологично определена их последовательность: кто и что должен делать в первые часы после совершения насилия, в течение следующих суток и так далее. Групповая ответственность команды особенно необходима, когда есть прямая угроза жизни ребенка.
В малых городах Нижегородской области есть опыт создания междисциплинарных команд. Сейчас в 13 таких группах работает 65 специалистов из разных ведомств. Эти команды в некоторых случаях имеют государственный статус, а где-то существуют как общественные организации. Но все они прошли обучение по единой двухлетней программе и имеют единую технологию реагирования на случаи насилия над ребенком.
Среди функций этих подразделений — информационно-аналитическая, комплексного мониторинга детей группы риска, оказание конкретной помощи ребенку и его семье. Они занимаются также и профилактической работой.
Стандартизованные протоколы действий в ситуации насилия над ребенком также существуют, но они требуют внедрения на государственном уровне, поскольку, если не будет законодательной и нормативно-правовой поддержки, они так и останутся протоколами о намерениях.
Нам крайне необходимы и общероссийский закон, и законодательные акты на уровне субъектов федерации о предотвращении насилия и жестокого обращения с детьми. Там должно быть четкое определение этим поступкам, должны присутствовать статьи об обязательном информировании официальных органов о фактах насилия, о том, как проводить расследование случаев насилия, как при необходимости изымать ребенка из семьи, кто конкретно будет оказывать ему помощь.

ЭФФЕКТ РЕАБИЛИТАЦИИ
Те реабилитационные программы, которые существуют сегодня, на наш взгляд, нуждаются в оценке своей действенности и качества. Во многих странах проводят специальные исследования результативности реабилитационных программ. Эти данные и определяют возможность применения программы в реабилитационной практике.
Я могу сослаться на опыт Соединенных Штатов, где недавно были опубликованы материалы по исследованию результативности программ, где отслеживался и краткосрочный и долгосрочный эффект реабилитации. Из двадцати девяти программ только пять были признаны результативными.
Мне кажется, это крайне важная задача и для нас, поскольку сейчас существует множество самых разнообразных терапевтических, консультативных, тренинговых программ по психологической помощи и реабилитации. Но складывается такое впечатление, что эти программы приносят больше удовлетворения и пользы тому, кто их проводит, чем тем, с кем по ним работают.
Есть еще одна проблема: у нас отсутствуют программы работы с теми, кто осуществлял насильственные действия. По данным многочисленных исследований, насилие имеет выраженный цикличный характер. Практически все, кто совершал насилие, сами когда-то были жертвами подобных действий. Поэтому задача реабилитации детей должна решаться как совокупная — работа должна проводиться не только с жертвой, но и с насильником.
На мой взгляд, одной из эффективных стратегий, повышающих эффективность реабилитации, является «Модель структурированного принятия решения в ситуациях насилия над ребенком». Она включает набор инструментов, которыми пользуются по единому стандарту представители различных ведомств. В эту модель входит несколько модулей. Первый из них — система оценки реагирования, которая определяет, как быстро персонал, который проводит расследование, должен отреагировать на заявление о подозрении на насилие над ребенком. Второй модуль содержит оценку реальной угрозы ребенку и определяет дальнейшие действия (как быстро надо изолировать ребенка из семьи, школы, детского дома). Следующие модули включают стандартизованную оценку сильных сторон и нужд ребенка и семьи (или иного социума). И последний модуль — периодическая переоценка безопасности ребенка и его нужд. Эта модель описана. К ней разработаны протоколы, согласно которым команда, работающая со случаем насилия, может действовать.
На мой взгляд, главной проблемой и одновременно главной задачей реабилитации детей — жертв насилия и жестокости в России сейчас является разработка и внедрение целостной системы, которая включала бы в себя, с одной стороны, нормативно-правовую базу этой работы, а с другой — четко выстроенный функционал служб реагирования на кризисные ситуации.

Записала
Ольга РЕШЕТНИКОВА