Не надо «бросаться в огонь»!

Уважаемая редакция! 
Обращаюсь к вам с огромной просьбой: осветить в газете проблему работы с детьми, учителями и родителями в сложившейся в настоящее время ситуации, связанной с терроризмом.
Я работаю в школе психологом, и многие дети и учителя подходят ко мне и рассказывают о своих страхах, которые все сильнее и сильнее поглощают их, возникая часто неожиданно.
Поделитесь, если можете, какими-нибудь практическими разработками, идеями по работе в школе с детьми, учителями и родителями. У нас много детишек, которые пострадали во время террористического акта на улице Гурьянова. Подскажите, как поддерживать их и всех, кто, побывав в этом аду раз, очень бурно реагирует на повторение подобного ужаса рядом...

Ольга Чернышева,
педагог-психолог центра образования № 1943, г. Москва

Эту просьбу я переадресовала Екатерине БУРМИСТРОВОЙ, директору Центра экстренной психологической помощи Московского городского психолого-педагогического университета. Специалисты этого центра охотно согласились помочь нашим читателям, предложив ряд разработок, которые мы будем публиковать на страницах нашей газеты.
Кроме того, я попросила Екатерину рассказать не только о самих материалах, но и о той системе экстренной психологической помощи детям, пережившим острую кризисную ситуацию, которая создана (и продолжает развиваться) в учреждениях Московского департамента образования.

Подходы и приемы, которые мы предлагаем читателям «Школьного психолога», — методическая помощь, которую мы в свое время получили от зарубежных психологических служб, в частности Израиля и Австрии. Мы использовали также и некоторые материалы Американской ассоциации школьных психологов.
Все эти материалы переведены на русский язык, адаптированы к нашим условиям и проверены на практике. Этими методами мы стараемся вооружить и учителей и родителей, чтобы каждый из них мог грамотно общаться с пострадавшим ребенком. Мы считаем, что знания о том, что происходит с человеком в экстремальной ситуации, должны быть доступны всем.
Часто дети боятся своей реакции и даже считают, что начинают сходить с ума. В таком случае иногда бывает достаточно вместе с ребенком проанализировать происходящее, и тогда ему становится понятно, что его поступки — нормальная реакция на ненормальное событие.
Оказалось, что человек, который знает и понимает, что с ним происходит в критический момент, не так сильно пугается, поскольку может соотнести свои ощущения с имеющейся у него информацией. За счет этого снимается эмоциональное напряжение.
Не только психологи, но и учителя и родители должны знать, как «привести себя в порядок», должны научиться приемам саморегуляции, снятия психоэмоционального напряжения. Это очень важно для предупреждения нервных срывов, паники — особенно в образовательном учреждении.
В первую очередь такими навыками должен владеть психолог школы. Его роль — консолидировать всех специалистов школы для оказания помощи детям.

Е. Бурмистрова особо подчеркнула, что психологи, педагоги и родители должны заранее готовиться к неожиданным ситуациям.

Наш центр проводит подготовку специалистов для создания школьных антикризисных бригад.
К сожалению, школ, которые имеют такие бригады, в Москве очень мало. Бригада — это целостное образование, которое включает в себя психологов, педагогов, родителей и даже детей. Руководители образовательного учреждения должны серьезно подумать, есть ли у них люди, готовые к такой работе. Если да, то им необходимо не только пройти специальное обучение, но и составить антикризисный план действий. Только после этого бригада готова к работе.
Кроме внутришкольных бригад, для оказания помощи в кризисных ситуациях создаются региональные антикризисные подразделения (в районе или округе) и городская служба. В Москве, например, региональные подразделения существуют на уровне окружных ППМС-центров. В их состав входят различные специалисты.
Взаимодействие школьной бригады с антикризисным подразделением позволяет оказывать оперативную и профессиональную помощь в кризисной ситуации. А эти ситуации могут быть самые разные: суицид, гибель кого-то из детей или даже террористический акт.
Городской центр осуществляет общую координацию и методическую помощь, проводит обучение специалистов, а в случае необходимости — супервизию. Одной из важных функций центра должно стать оказание психотерапевтической помощи специалистам, которые непосредственно занимались ликвидацией кризисной ситуации. Это очень важно, поскольку после работы с пострадавшими специалист обязательно должен пройти реабилитацию. Только тогда система оказания экстренной психологической помощи будет целостной. К сожалению, у нас сейчас нет возможности оказывать такую помощь, об этом можно только мечтать.
На наш взгляд, в образовании особенно важно, чтобы эта модель выстроилась и профессионально (в первую очередь), и административно (во вторую очередь). Необходимо, чтобы наша работа была подкреплена нормативными законодательными актами, поскольку в отсутствии правового поля довольно сложно заниматься оказанием экстренной психологической помощи. И сейчас мы работаем в этом направлении — в тесном контакте с Департаментом образования г. Москвы разрабатываем необходимые положения и составляем инструктивные письма.

Я поинтересовалась у Екатерины, работали ли специалисты центра в Беслане и было ли какое-то взаимодействие с местными психологами.

Наш центр не направлял своих работников в Беслан, хотя часть наших психологов (которые работают по совместительству в Институте им. Сербского) сейчас принимает участие в ликвидации последствий страшного теракта. Если говорить о методической помощи и психологической поддержке самих специалистов из Осетии, то к нам из психологического центра системы образования Владикавказа обращались за такой помощью, и мы ее оказали. У нас были и непосредственные контакты с психологами, причем не только системы образования.
Наши сотрудники много работают с теми бесланскими детьми и их родителями, которые находятся в московских больницах, они участвуют в работе «горячей линии», которая создана при Министерстве образования и науки РФ. К нам подключились и работники московских антикризисных подразделений системы образования. Они добровольно и безвозмездно оказывают психологическую поддержку по «телефону доверия». Сейчас мы готовим специалистов для дальнейшей работы с детьми, которые будут поступать из Беслана в Москву и на подмосковные оздоровительные базы.
Я считаю, что помощь, которую мы сейчас можем оказать пострадавшим в бесланской трагедии, нужна именно здесь. Практика показала, что не всегда следует «бросаться в огонь». Ведь последствия стресса проявляются далеко не сразу. И если местные специалисты знают, что у них есть поддержка, место, куда они в любую минуту могут обратиться за помощью, это не менее важно.
Сейчас такая поддержка необходима также чеченским психологам и чеченским детям, поскольку на них обрушился груз психологической ответственности и вины. В наш центр уже обращались не только представители Министерства образования Чечни, но даже сами ребята из этой республики, с которыми работали наши специалисты этим летом.
Сейчас важно, чтобы межэтнические проблемы также не выпали из поля зрения психологов. Необходимо показать детям, что трагическое событие в Беслане нельзя связывать с представителями какой-то национальности. Это общая беда, и преодолевать ее надо всем вместе.

Беседовала Ольга РЕШЕТНИКОВА