Что год грядущий нам готовит?

Размышления о будущем

Все мы, имеющие отношение к образованию, живем сейчас в ожидании перемен. Не особенно рассчитывая, по старой российской привычке, что это будут перемены к лучшему. А слухи о грядущей реформе, которые носятся в воздухе, заставляют твердить, как молитву: «Не было бы хуже! Не было бы хуже!»
Казалось, куда уж хуже. Зарплаты крошечные. Едва достигающие «краешка» потребительской корзины. Кое-где даже эти крошечные зарплаты норовят не выплатить. Разговоры об образовании как приоритетной области финансирования теперь уже не поднимаются. Тоненькие интеллигентские голоски, рассуждающие о необходимости повышать качество обучения, бессильно затихли.
На первый план выдвинулся другой вопрос: «Кто за что платить будет?»
Ответ на него и ждет нас в январе 2005 года.
С последним ударом кремлевских курантов государство счастливо освободиться от тяжкого бремени ответственности за финансирование образовательных учреждений. Конституционную норму, гарантирующую каждому ребенку получение общего среднего образования, правда, пока не отменяют. Но неотвратимо перекладывают ее обеспечение на плечи региональных властей. Они ведь тоже представляют государство? Вот пусть и позаботятся о образовании своих граждан. Сколько хотят, столько пусть и вкладывают. А государственных норм финансирования и единых требований к ресурсному обеспечению образовательного процесса отныне не будет.
Образование теперь из разряда общегосударственного дела переходит в разряд местных услуг. Раньше об образовательных «услугах» мы говорили все-таки осторожно, без прямых параллелей и ассоциаций. Теперь школы в буквальном смысле оказываются в одном ряду с прачечными и парикмахерскими. Они даже «получают право» иметь организационно-правовую форму, предусмотренную для любых некоммерческих организаций, а не только специфическую для образовательных учреждений. При этом финансовая жизнь этих учреждений легче не станет. Какую форму ни избери, а счета можешь открывать только через казначейство. Никаких тебе коммерческих банков. Даже для прохождения внебюджетных средств. Чтобы все под контролем у Минфина было. Чтобы никаких злоупотреблений!
Какие уж там злоупотребления! Унитазы не на те деньги починили? Школьную сцену оборудовали из «левых» доходов?
Но все это пока относится к разряду административных сложностей.

Для нас вопрос заключается в том, как реформа может задеть школьных психологов.
С точки зрения формальной – им вроде ничто не угрожает.
Правда, единая тарифная сетка для госслужащих, работающих в учреждениях не федерального подчинения, с января 2005 года отменяется. Нормативы заработной платы, квалификационные индексы, различного рода надбавки к окладу будут теперь разрабатываться каждым регионом самостоятельно. Однако, согласно правительственным указам, оклады школьных «служащих» не должны быть ниже ныне существующих.
Конечно, правительство обещало всем работникам бюджетной сферы повышение заработной платы в нынешнем году в связи с постоянным ростом инфляции, с каждым годом удешевляющей труд бюджетников. Правительственные обещания, как ни боролись за них профсоюзы, выполнены не были. Значит, регионы при определении своих нормативов будут ориентироваться на прежние оклады работников школ. В том числе и психологов.
Могут ли местные власти начать экономить за счет психологов? Могут ли сократить в школах эти ставки? Правительство не рекомендует местным властям пересматривать сложившееся штатное расписание, чтобы не снизить качество образования.
Насколько местные власти окажутся чутки к подобным рекомендациям, сказать трудно.
На что следует уповать?
Во-первых, на то, что регионы все-таки будут печься о своем образовании. Это момент регионального честолюбия. Образование – лицо края! Не только же фотографироваться с «девочкой спасенной на руках»! Надо и делать что-то конкретное. Местный начальник местным жителям хорошо виден. А передача полномочий муниципалитетам по выплате заработной платы учителям (вместе с региональными субвенциями) имела весьма положительный результат: задолженности по зарплате и задержки зарплаты практически везде были ликвидированы.
Другой повод не терять надежду связан с конкретной администрацией конкретной школы. Каждый отдельный директор, заботясь об имидже школы, должен понимать значение для этого имиджа школьной психологической службы. Сегодня, несмотря на государственные переделки и перестройки, все-таки вывелась новая порода родителей. Для многих из них наличие психолога в школе – не последний аргумент при решении вопроса о том, где будет учиться их ребенок. Если учесть, что вопрос о родительских взносах, вкладывающихся в школьное дело в виде «внебюджетных средств», приобретет новую остроту, то наличие и процветание психологических кадров в образовательном учреждении с ним непосредственно связано. Правда, с психолога и спросится строже прежнего.
Убрать безболезненно психолога из школы можно в том случае, если его существование в школьных стенах малозаметно и слабо ощущается. Если психолог в школе – фигура формальная и недееспособная. В противном случае администрация сделает все, чтобы психолога в штате сохранить. Директорам и раньше приходилось средства на «психологические излишества» выбивать.
С этой точки зрения – ничего не изменится.
Короче, лучше быть красивым и богатым, чем бедным и больным: жить в регионах-донорах и работать в престижных и самодостаточных школах. Хотя не исключено, что и в дотационным регионе среди местных управителей окажется некто, снимающий перед Психологией шляпу. И придет ему на ум идея создать лучшую в России региональную (городскую, сельскую) школьную психологическую службу. И не пожалеет он на это великое дело живота своего. Как Калмыкия – на шахматы. Всяко бывает.
Только вот жаловаться уже будет некому. Не будет у нас теперь начальника ближе и важнее, чем глава муниципалитета. Он платит – он и музыку заказывает. Разве что в региональную столицу челобитную отправлять...
Министерство, правда, с этим не согласно и обещает по-прежнему снабжать школы рекомендациями и программами. Но на «чужие» деньги просто так свою программу не реализуешь.

Тут, правда, возможен и своего рода неожиданный положительный эффект — побочный. В связи с изменением характера финансирования школ, всемогущее Министерство финансов воспрепятствовало принятию закона об образовательных стандартах, который так бурно дискутировался в педагогической прессе (финансовая перестройка дискуссий не потребовала). Несмотря на то, что средства на разработку стандартов (как и на ЕГ) были затрачены такие, что можно было озолотить учителей какого-нибудь неприбыльного региона. У стандартов были сторонники и противники. Против них, как правило, выступали инновационные школы, для которых эти стандарты были прокрустовым ложем, обрубающим экспериментальной работе либо голову, либо ноги. Поэтому не исключено, что экспериментальные учебные учреждения расцветут в результате ослабления централизованной нормативной жизни. Но – опять-таки – если они любезны местному начальству.
Так что придется нам возлюбить ближнего своего городского начальника, как самих себя. Пусть пребудет в его голове – ясность, а в душе – благородство. И чтоб получать ему такую же зарплату!

Марина АРОМШТАМ