Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «Школьный психолог»Содержание №48/2004


МЕТОД В ТЕОРИИ И НА ПРАКТИКЕ

ДОМ, ДЕРЕВО, ЧЕЛОВЕК:
три источника и три составные части
образа мира

 

 

Чтобы прожить жизнь достойно,
надо построить дом,
посадить дерево и вырастить сына.

Народная мудрость

 

Студенты-психологи как-то пошутили: к окончанию вуза ты можешь не знать ничего, но знать тест «Дом—Дерево—Человек» ты просто обязан.
Причину такой популярности можно усмотреть в простоте организации процедуры тестирования. Подкупает готовность, с которой принимают тестовое задание дети, удовольствие, с которым они рисуют. Да и в самом названии нет ничего пугающего даже для начинающих психологов: «Дом — Дерево — Человек» — что здесь непонятного? Обработка результатов не предполагает никакой ужасной математики, никаких формул. Интерпретируй в свое удовольствие...
Здесь и оказывается, что простота теста — обманчива. Интерпретация рисунков требует опыта, «насмотренности». «Психологический глаз», как говорят практики, открывается на тысячном рисунке, попадающем в руки. И так как интерпретация — дело творческое и зависимое от личностных качеств и возможностей тестирующего, зарубежные исследователи сегодня настаивают на необходимости дополнительного изучения валидности теста. Но вопросы, возникающие в связи с тестом, связаны не только с его валидностью.
Тест «Дом—Дерево—Человек» (House—Tree—Person Test, H—T—P) появился в арсенале практической психологии в 1948 г. Предложил его Дж. Бук в качестве проективной методики. По мнению Бука, рисунки дома, дерева и человека являются своеобразным автопортретом испытуемого, его проекцией. С «Человеком» все более-менее понятно. Но почему в одном ряду с ним оказались «Дом» и «Дерево»? Автор, согласно словарю Л.Ф. Бурлачука и С.М. Морозова, обосновывал выбор объектов для рисования тем, что они знакомы каждому человеку и удобны для изображения. Кроме того, все три предмета открывают широкое поле для словесных интерпретаций испытуемого. Но знакомства с предметом и способности его изобразить явно недостаточно, чтобы тот мог считаться «автопортретом».
Возможно, обоснование для выбора Дж. Бука лежит в сфере культурологии.

 

Дерево смолистое,
Дерево ветвистое,
Дерево стволистое,
Пятнисто-густолистое.
Ветвями в небо взбитое,
Корнями в землю вбитое.

Из македонского фольклора

 

Образ дерева присутствует практически во всех культурах, начиная с эпохи бронзы — т.е. с того периода, когда пространство в сознании людей приобретает свою структуру, начинает члениться на области значимого и незначимого, центра и периферии, верха и низа, правого и левого и т.п. (В наскальных рисунках эпохи палеолита такого членения еще не было.)
В качестве упорядочивающего начала, оси, вокруг которой обустраивается мир, выступает так называемое Мировое древо и его модификации — древо жизни, древо познания, древо восхождения, шаманское древо и т.п. Дерево структурирует пространство по вертикали и горизонтали.
Нижняя часть дерева — корни — соотносится с подземным царством, средняя — ствол — с наземным царством, верхняя — крона — с царством небесным. Соответственно, мифы связывают эти царства с прошлым, настоящим и будущим, с господством стихий (вода, земля, огонь) и разных существ. В горизонтальном плане Мировое древо членит пространство на стороны света. Иными словами, Мировое древо — это символ мироустройства, мирового порядка, выражение закона, противоположного предшествующему миру Хаоса.

 

От родного порога —
на четыре стороны дорога.

Из русского фольклора

 

Подобно дереву, дом в сознании древнего человека являлся не просто жилищем, но имел высокий семантический статус — был моделью космоса, сотворенной по определенным законам пространства. При строительстве культовых построек (таких, например, как храмы) образ Вселенной воплощался сознательно. При строительстве жилых домов — скорее всего, неосознанно. Но это, считают исследователи, придает семантической нагруженности образа дома в качестве модели мира дополнительное значение. Дом, подобно дереву, тоже являлся точкой отсчета пространства, тоже членил мировое пространство на центр и периферию, на верх (крыша), низ (подполье) и середину (жилые помещения).
Как «организаторы» пространства-времени, дом и дерево в архаическом сознании были тесно связаны и усиливали структурирующие функции друг друга. Об этом свидетельствуют произведения искусства и строительные обряды.
«При закладке нового дома во Владимирской губернии крестьяне на предназначенном для того месте втыкали в землю или просто сажали с корешком какое-нибудь дикорастущее деревце, например березку или рябинку за ее крестообразную форму листьев. На Верхней Волге в середину сруба ставили березку или елку. В Калужской губернии плотники ставили посреди сруба дубок... Установленное деревце должно было стоять посреди сруба в течение всего времени строительства» (А.К. Байбурин).
Деревце, согласно мифологическим представлениям, призвано воплощать собой точку отсчета мирового пространства, центр мира: ведь именно в центре мира был возведен когда-то Самый Первый Дом. Более того, реконструкции мифов позволяют предположить, что первые человеческие жилища имели круглое основание — форму, родственную стволу дерева:
«Это было давно, очень давно, когда люди жили еще как звери и не знали никакого ремесла и искусства. Один человек, не найдя себе в скалах убежища от страшного солнечного зноя, отыскал нору, залез в нее и лег в совершенном изнеможении. Вдруг предстал пред ним странник и говорит: «Человече беспечный, что ты здесь делаешь? Зачем забрался ты сюда, как какой-нибудь зверь или гадина? Не лучше ли построить тебе шалаш и в нем укрываться, чем отнимать у зверей их норы?» — «Я не знаю, что такое шалаш». — «Пойдем со мной, — сказал странник. — Я научу тебя». Человек вылез из норы и пошел вслед за незнакомцем на равнину. Там незнакомец взял большой шест, вбил его в землю, потом сделал вокруг него шалаш» (Иванов П. «Народные обычаи»). Деревянный шест ассоциируется здесь со стволом Мирового древа.

 

Я человек, я посредине мира,
За мною мириады инфузорий,
Передо мною мириады звезд.
Я между ними лег
во весь свой рост —
Два берега связующее море,
Два космоса соединивший мост.

А. Тарковский

 

Человек тоже является моделью мира, воспроизводит космос в качестве микромира. При этом образы дерева и дома коррелируют в мифологии с образом человека.
В строении дерева усматриваются элементы человеческого тела: крона — голова, ствол — туловище, корни — ноги. Точно так же и дом наделяется антропоморфными чертами. У славянской избы, к примеру, есть лицо (у «лица» пролегает «улица»), очи (окна), лоб, ноги, зад. И это — далеко не полный перечень терминов, общих для описания человека и жилища. В произведениях искусства образы человека, дерева и дома могут быть взаимозаменяемыми. Достаточно вспомнить мифы и народные сказки, в которых люди превращаются в деревья, а деревья берут на себя материнские или охранительные функции по отношению к претерпевающим бедствия героям.
У славян распространены декоративные композиции, изображающие женщину с двумя деревцами в руках. Женщина может сливаться с деревом или заменяться деревом. В других вариантах на месте женщины прорисован контур жилища.
Существует предположение, что такая взаимозаменяемость восходит к космологическим мифам, повествующим о создании мира из тела жертвы «первочеловека». Предполагается также, что в древности человеческие жертвоприношения (в том числе у славян) обязательно знаменовали собой закладку нового жилища — как воспроизведение мифологического сюжета. Дом-мир как бы «прорастал» из тела жертвы. Впоследствии человеческие жертвы были заменены животными. Принесение в жертву петуха и лошади было распространено у славян. Отсюда — украшения крыш домов в виде деревянных конских голов и петушков, являющихся «ипостасями» человека.

***

В истории культуры, как мы видим, образы дома, дерева и человека действительно являются взаимозаменяемыми и дополняющими друг друга. В них выражаются фундаментальные представления каждой культуры о себе самой, о своей структуре и законосообразности. Образы дома и дерева в силу своей универсальности могут считаться архетипическими. Так что подход Дж. Бука опирается на богатую культурно-историческую традицию. Однако Бук переносит эту традицию в область психологии личности. Насколько такой перенос оправдан? Достаточно ли представлений об архетипе, чтобы обосновать роль образов дома, дерева и человека как личностных проекций?
Существуют и более частные проблемы.
Как известно, в изображении дома и дерева у детей дошкольного возраста существуют характерные особенности. Так, городские дети с удовольствием воспроизводят на своих рисунках не многоэтажные дома, а маленькие домики с треугольными крышами, с одним окошком и с дымком, спиралькой вытягивающимся из нарисованной трубы. Именно такое изображение они с удовольствием принимают в качестве символа дома — хотя оно мало соотносится с их реальным опытом. Точно так же в изображении дерева, как правило, существует этап, когда дерево изображается в виде устойчивого треугольника с шипами по бокам. Этот толстый треугольник, скорее напоминающий гигантский кактус, чем какое-нибудь дерево средней полосы, прочно установлен на «линии земли» и не имеет даже намека на корни. Но зато он подозрительно напоминает какое-нибудь средневековое Древо жизни и познания или священное дерево ассирийцев времен IX в. до н.э. Как пишет М. Осорина, в своем рисунке дошкольник выражает не реальные впечатления, а свою модель мироустройства. Можно ли на основе подобных изображений установить какие-нибудь соответствия между детской субкультурой и определенными этапами в культурном развитии человечества?
Исследователям психологии еще предстоит серьезно поработать на стыке наук... А валидность теста с сокращенным названием, напоминающим шуршанье детской погремушки — «Д—Д—Ч», обязательно будет доказана.

Марина АРОМШТАМ

 

ЛИТЕРАТУРА

Байбурин А.К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян. — Ленинград: Наука, 1983.
Бурлачук Л.Ф. Словарь-справочник по психодиагностике. — СПб.: Питер, 2002.
Топоров В.Н. Древо Мировое // Мифы народов мира. Т. 1. — М.: Советская энциклопедия, 1980.
Осорина М.В. Секретный мир детей в пространстве мира взрослых. — СПб.: Питер, 2000.