Не так давно ветер странствий прибил меня к берегам Туманного Альбиона,
где, помимо местных достопримечательностей, мне довелось наблюдать
немало забавных житейских эпизодов, весьма интересных для психолога.

ПОДЪЕМ ИЛИ УПАДОК?

IQ В ПРЯМОМ ЭФИРЕ

Несколько недель я снимал угол в доме, принадлежащем обычной английской семье среднего достатка, и, естественно, за это время довольно близко познакомился с его хозяевами. Правда, отношения наши носили эпизодический и поверхностный характер, причем не столько в силу традиционной английской сдержанности (которую мы вообще-то склонны преувеличивать), сколько ввиду явного несовпадения интересов, склонностей и запросов. Так, хозяйская дочка, миловидная шестнадцатилетняя девица, просто поразила меня своим скудным кругозором и примитивностью суждений. Достаточно сказать, что кое-какие мои рассказы об английской(!) истории явились для нее настоящим откровением, а имена некоторых всемирно известных деятелей английской науки и культуры она впервые услышала от меня, иностранца. Поэтому я нисколько не удивился, когда узнал, что школьные отметки юной леди редко превышают уровень D (низший по местным меркам) и ее академические и профессиональные перспективы оптимизма не вселяют.

Однажды, возвратясь домой вечером, я застал девушку перед телевизором в гостиной и с улыбкой поздоровался. Она в ответ молча кивнула и, вероятно опасаясь, как бы я не завел длинный разговор, приложила палец к губам — на телеэкране происходило нечто такое, от чего немыслимо было оторваться. Когда вскоре тем же вечером мы столкнулись снова, от ее сосредоточенности и сдержанности не осталось и следа. Извинившись за мнимую нелюбезность, она объяснила, что была занята выполнением интеллектуального теста, который в прямом эфире предлагался телезрителям. В тот вечер по общенациональному телеканалу шла передача, которая выходит всего один раз в год и позволяет всем желающим меньше чем за час измерить свой IQ. Хотя подобные тесты любой англичанин проходит постоянно, передача неизменно собирает огромную аудиторию — каждому хочется быстро и самостоятельно еще раз проверить степень своего умственного развития.

Самым поразительным в этой ситуации для меня явился полученный результат. Юная особа с гордостью сообщила, что по данным теста ее коэффициент интеллекта составляет 112 баллов, то есть заметно выше среднего. Я-то был абсолютно уверен, что он и до средней нормы вряд ли дотягивает и скорее всего находится на уровне баллов девяноста. Как психолог я был неожиданно уязвлен — школьница, которая виделась мне недалекой пустышкой, оказалась весьма неглупа. По крайней мере — по данным теста. Что-то одно было явно неверным — либо мои наблюдения, либо тестовые баллы. Интересно — что же?

ЭФФЕКТ ФЛИННА

О том, что средний уровень интеллекта во всем мире в последние десятилетия неуклонно повышается, стало известно еще в 80-е годы прошлого века. Это сенсационное открытие сделал новозеландский исследователь Джеймс Флинн на основе анализа обширного статистического материала (так называемому эффекту Флинна в свое время был посвящен подробный очерк — см. «Школьный психолог», 2003, № 41). Говоря об открытии Флинна, принесшем ему мировую известность, следует отметить: заслуга новозеландского исследователя исчерпывается тем, что он выявил и констатировал данную закономерность. Самым интересным было бы, разумеется, ее объяснение, но тут Флинн лишь разводит руками. Тем не менее в последние годы «эффект Флинна» активно дискутируется в научной литературе, ученые разных стран выдвигают свои версии его объяснения.

Дабы оценить их достоверность, следует подчеркнуть, что Флинн в своем исследовании оперирует не всеми доступными данными, а лишь теми, которые получены преимущественно с использованием тестов «свободных от влияния культуры», в первую очередь — прогрессивных матриц Равена. Это и понятно — попытки сравнения данных, полученных с помощью теста Векслера или шкалы Стэнфорд–Бине в разных культурах, давно вызывают серьезные нарекания. С другой стороны — очевидно, что речь следует вести не об интеллекте в широком понимании этого слова, а лишь о тех его аспектах, которые выявляются конкретными тестами. Поскольку матрицы Равена, в отличие от многих других тестов интеллекта, не затрагивают вербальные способности и общую эрудицию, то об изменении этих аспектов ума речь и не идет.

Объяснения эффекту Флинна предложены самые разные, одно из них — растущая визуализация современной культуры. Не будем забывать, что матрицы Равена требуют не просто логического мышления, но усмотрения логических закономерностей в визуальном материале. Ребенок, с малолетства проводящий много времени перед телевизором и компьютером, осваивается в этой среде намного более успешно, чем предшествующие поколения.

Впрочем, это объяснение — не единственное, и ни одно до сих пор не признано безупречным.

ПОЛЬЗА ОТ ВРЕДНОГО

В дискуссии по этому вопросу серьезным аргументом могла бы стать книга известного американского психолога Стивена Джонсона «Польза от вредного. Как массовая культура делает нас умнее». Она увидела свет в начале мая 2005 года и сразу же вызвала широкий общественный резонанс. Вопреки распространенным убеждениям, Джонсон утверждает: современная массовая культура может являться причиной повышения уровня интеллекта у населения в западных странах.

По мнению Джонсона, видеоигры и камеры в мобильных телефонах, аудиоплееры и телешоу учат новое поколение системному анализу, основам теории вероятности и геометрии пространства. Они повышают внимательность, способность следить за повествованием, а также улучшают память. Мозг с детства привыкает обрабатывать огромное количество информации. «На протяжении десятилетий мы предполагали, что массовая культура способствует понижению интеллектуального уровня, поскольку считали, что народ тяготеет к незатейливым развлечениям и удовольствиям», — пишет автор исследования.

Однако, по его утверждению, происходит противоположное. Массовая культура становится все боле интеллектуальной. Даже сериалы стали умнее, отмечает Джонсон, сравнивая «Клан Сопрано» (который, кстати, в нашей стране особой популярностью не пользовался) с хитом 70-х «Старски и Хатч». Именно в результате этого, по мнению Джонсона, в 90-е годы рост среднего показателя уровня интеллекта населения в развитых странах был больше, чем за предыдущие полвека.

Характерно, что в своей работе Джонсон «на полном серьезе» цитирует пародийный скетч Вуди Алена, в котором знаменитый комик повествует о пользе фаст-фуда. Но если Ален намеренно добивается комического эффекта, перевернув диетические рекомендации шиворот-навыворот, то кажется по меньшей мере странным, что психолог Джонсон (а на родине он прославился как автор уже трех бестселлеров) пытается утвердить научную истину с помощью подобного эпатажного парадокса. Создается впечатление, что оба произведения — и комический скетч, и «психологическое исследование» — принадлежат к одному жанру и преследуют одну цель (коммерческую в своей подоплеке) — возбудить у читателя интерес с помощью абсурдных суждений.

Судя по реакции ученых и рядовых читателей, уже успевшей появиться в мировой печати, именно такое впечатление у них и создалось. «Откровение» Джонсона мало кто воспринял всерьез. Что, однако, вряд ли помешает автору хорошо заработать на очередном бестселлере — ведь требуемый эффект достигнут! (Идею, ей-богу, следовало бы взять на заметку — не посвятить ли мне мою следующую книгу, скажем, пользе курения?)

Почти столь же парадоксально (и, увы, столь же сомнительно) звучит еще одно объяснение массового интеллектуального подъема, предложенное англичанином Джимом Холтом. По его мнению, прежние поколения относились к тестированию ума слишком старательно и скрупулезно и в результате просто не успевали ответить на многие вопросы, а ведь именно скорость решения выступает важным критерием оценки во многих тестах. Нынешнее поколение чувствует себя менее скованным традиционными нормами, не стесняется тыкать пальцем в небо, зачастую интуитивно угадывая правильные ответы.

В этом суждении сказывается слабое знакомство мистера Холта с теорией и практикой тестирования. Любому специалисту очевидно, что методом случайных проб можно в отдельных случаях угадать правильный ответ, но таким способом не достичь суммарного высокого балла. В любом случае, если суждение Холта в чем-то и верно, то доказывает оно лишь тот факт, что тестовые задания не способны адекватно отразить реальность. Правильнее, вероятно, было бы обратить внимание на то, что человечество настолько освоилось с решением тестовых задач, что тестовые успехи, возможно, даже уже и перестали выступать таким надежным показателем ума, каким их считали прежде.

Так или иначе, с объективной закономерностью, подмеченной Флинном, нельзя не считаться. Однако более чем спорным представляется не только ее объяснение, но даже истолкование. Действительно, в том, что касается IQ, достоверно зафиксирован подъем. Но спрашивается — чего? Похоже, речь тут следует вести лишь о повышении тестовых баллов. Равносильно ли это «повышению ума»? Кажется, с положительным ответом на этот вопрос не стоит торопиться.

Необходима четкая дефиниция интеллекта и твердая уверенность в адекватности средств, его измеряющих. Констатировать то и другое до сих пор представляется преждевременным. Определения интеллекта исчисляются сегодня десятками и продолжают множиться. Но, кажется, еще никому не удалось дать лучшее определение, чем то, которое 80 с лишним лет назад предложил Э.Торндайк: «Интеллект — это то, чем Платон и Фукидид отличались от афинских идиотов своего времени». Мы ведь наивно оцениваем интеллектуальность античности, этого «золотого века» цивилизации, по уровню Сократа, забывая про то подавляющее большинство его сограждан, которое проголосовало на Агоре за его смертную казнь.

А в оценке умственного развития моей английской знакомой прав, похоже, оказался все-таки я. Ведь говорят же англичане: «Тот умен, кто поступает умно». Судя по тому, что мне известно о ее дальнейшей судьбе, жизнь ее складывается крайней бестолково — в соответствии с другим изречением: «Где недостает ума, там недостает всего».

Сергей СТЕПАНОВ