НАШИ ДЕТИ

Давай с тобой поговорим

Диалогическое рассказывание историй
в работе с психологической травмой

В статье «Супермен, Человек-паук и Злая Ведьма» («Школьный психолог», № 39, 2004) было рассказано о применении в работе с детьми метода диалогического рассказывания историй (ДРИ), разработанного Р. Гарднером в 60-х гг. Был также показан вариант его использования в контексте работы с последствиями психологической травмы. В следующей статье разговор о специфике применения метода был продолжен. В публикации «Диалогическое рассказывание историй: категории интерпретации» (№ 10, 2005) была описана работа с использованием базовых категорий интерпретациидетских историй.

Сейчас я хочу представить диалогическое рассказывание историй при работе с последствиями травматического стресса.

Вначале необходимо подчеркнуть, что применение ДРИ возможно как с детьми, так и со взрослыми. Особенно актуален этот метод при работе с травмой, так как он позволяет не затрагивать напрямую болезненные переживания, а полностью оставаться в метафорической сфере.

Рекомендации по работе с детьми были подробно освещены в первой публикации. Замечу, что этот метод может быть использован в психологической помощи подросткам и взрослым. При этом стоит в основном придерживаться той же схемы, что и с детьми. Однако инструкция звучит несколько иначе.

Инструкция для подростков

Я попрошу каждого из вас вспомнить какое-то событие в собственной жизни, носящее неприятный характер, воспоминание о котором не слишком болезненно. Это событие не обязательно должно носить характер мощной травмы — любой факт, который вами субъективно оценивается как травматичный, неприятный, вне зависимости от его степени тяжести. Подчеркну, что это тот факт или событие, с переживаниями по поводу которого вы хотели бы сегодня поработать.

Вспомнив это событие, сосредоточьтесь на тех чувствах, которые оно у вас вызывает, что вы чувствуете, когда вспоминаете сейчас об этом.

Теперь я предлагаю воплотить эти чувства в символический образ. Это как бы зрительное отражение ваших чувств. Он может носить как фантастический, так и совершенно абстрактный характер. Главное — это не фотография того, что происходило с вами, а символическое отражение чувств, связанных с этим, тех чувств, которые вы испытываете сейчас...

А теперь я попрошу посмотреть на этот образ со стороны, как на картину, и придумать рассказ по этой картине. Рассказ должен иметь начало, основную часть и конец. Размер его не имеет значения.

Если вам сложно сразу придумать историю, можете воспользоваться следующей схемой.

1. Опишите действующих лиц (кто представлен в вашем образе).
2. Расскажите, что происходило до изображаемого на картине-образе.
3. Опишите, что происходит сейчас (в момент, когда вы смотрите на картину).
4. Придумайте, чем закончится история.

Возможен другой вариант инструкции:

Закройте глаза. Сосредоточьтесь на своем теле, на ощущениях в теле. Почувствуйте стул, на котором вы сидите, ощутите пол под ногами... Обратите внимание на дыхание...

Теперь представьте, что перед вашими закрытыми глазами мелькают всякие картинки, как на телеэкране. Не вдумывайтесь в их смысл — просто позвольте им мелькать... Когда я скажу: «стоп!» — остановите движение будто нажатием клавиши «пауза» на пульте видеомагнитофона.

Стоп.

Зафиксируйте картинку. Внимательно рассмотрите ее.

Сейчас я попрошу посмотреть на нее со стороны и придумать рассказ по этой картине. Рассказ должен иметь начало, основную часть и конец. Размер его не имеет значения.

Если вам сложно сразу придумать историю, можете воспользоваться следующей схемой.

Видно, что вторая инструкция сформулирована менее проблемно. Она направлена на взаимодействие с телесным состоянием клиента. Использовать ее следует либо тогда, когда состояние человека очень острое, либо в случае, если мы боимся «нагородить» лишнего и у нас нет задачи акцентировать внимание на неприятных переживаниях.

Основная идея заключается в следующем. Так как история — проекция актуального состояния, то в рассказе будут отражаться переживания клиента, связанные или опосредованные травмой. Очевидно, что в этом случае категории интерпретации клиентских историй должны несколько отличаться от обычной ситуации. Очевидно, что они должны соответствовать той или иной концептуальной модели протекания травматического стресса.

Я взял за основу подход к анализу переживания травмы, описанный известным специалистом по психодраме Е. Лопухиной, основывавшейся при этом на теории Ф. Паркинсона. Этот подход успешно применяется большим количеством практических психологов в нашей стране.

Его главная идея такова. Задача нормальных постстрессовых реакций — дозированное предоставление психике впечатлений, допуск только того, что человек может переработать на данный момент. Это очень хорошо видно по культурным традициям, которые построены именно на естественной реакции на травму. Можно сказать, что переживание травмы — это способ отсрочить столкновение психики с ужасом, от которого можно сойти с ума.

В соответствии с ним можно выделить четыре фазы постстрессовой реакции:

• Шок и отрицание.

• Гнев.

• Депрессия.

• Исцеление.

Модель применения ДРИ в работе с травмой

Нормальное, естественное протекание постстрессовой реакции случается далеко не всегда. Чаще всего у нас остаются «недоделки» на той или иной фазе. Иногда они превращаются в фиксацию, мешающую продвигаться дальше. Если фиксация сильная, тогда состояние человека как бы консервируется на той фазе, где произошло «застревание».

В таком случае наша задача в ДРИ — способствовать естественному протеканию процесса через:

— снижение влияния тех представлений о действительности, которые мешают естественному проживанию травмы;

— передачу представления о нормальности, но и конечности происходящего. Другими словами, цель заключается в том, чтобы снизить тревогу, связанную с предполагаемым повторением события.

В зависимости от фиксации переживаний на определенной фазе будут различаться как особенности клиентской истории, так и построение ответного «целительного» рассказа. Каждой фазе соответствуют определенные категории интерпретации.

Остановка переживаний в фазе шока

Главная задача этой фазы — самоанестезия. Чтобы выжить сразу после случившегося, надо сделать так, чтобы того, что произошло, не было. На этой фазе событие полностью не принимается, для психики его нет. Человек как бы существует «до события».

При фиксации на шоковой фазе для психики необходимо каким-либо образом избежать контакта между Эго и ситуацией реальной травмы. Для этого есть два способа компенсации. Первый — сделать так, как если бы «ничего не было», а второй — «это было, но это не имеет никакого значения».

Варианты компенсации порождают два разных типа метафоры, которые встречаются в историях клиентов. Это, соответственно, метафора «иллюзорности» и метафора «неуязвимости». Я расскажу о них и параллельно буду говорить о соответствующих им позитивных метафорах. Это те принципы, на которые можно опираться при сочинении ответного рассказа.

«Иллюзорность — реалистичность»

Признаки иллюзорности: в рассказе клиента нет сколь-нибудь ярких событий. Чаще всего история подчеркнуто позитивная, «в цветочек». Часто рассказ либо эмоционально беден, либо крайне приторен.

Почему возникают такие рассказы? Стремление вести себя «как если бы ничего не было», чаще всего наблюдается у детей. Они пытаются отгородиться от случившегося, но вместе с этим вынуждены отсекать от восприятия весь пласт жизни, хоть как-то связанный с негативными эмоциями.

В противовес «иллюзорности» мы строим ответную историю на метафоре «реалистичности». Ее признаки: персонажи переживают широкую гамму чувств, у них могут быть противоречивые желания, и они могут попадать в различные ситуации (не обязательно с абсолютным хэппи-эндом).

Главное послание психолога — «в жизни бывает всякое: и хорошее и плохое».

При этом мы не стремимся драматизировать рассказанную клиентом историю. Задача психолога в том, чтобы приблизить изложенные в ней события к реальности, по возможности не меняя сюжетную линию.

«Неуязвимость — прагматичность»

Признаки неуязвимости: герой оказывается абсолютно недоступным для негативных воздействий, он их как бы не замечает. При этом в истории отсутствуют какие бы то ни было упоминания о негативных чувствах у героя, о трудностях и пр. Герой предстает абсолютно неподвластным воздействию внешнего мира, он побеждает всегда, вне зависимости от его реальных поступков и даже без помощи волшебных или «божественных» качеств. В последнем случае герой все равно был бы вынужден прилагать определенные усилия для достижения результата. В ситуации «неуязвимости» все происходит само собой.

Этой характеристике в теории объектных отношений соответствует понятие «грандиозное Я». В терминах аналитической психологии такое состояние называется «инфляция Эго». В обычных ситуациях оно возникает при неадекватном стиле воспитания, но часто может иметь и компенсаторную природу, то есть усиливаться в результате травмы.

Вместо «неуязвимости» мы строим ответную историю на принципе «прагматичности». Его характеристика: герой способен трезво оценивать опасность, исходящую из внешнего мира. Он справляется с трудностями как самостоятельно, прилагая для этого определенные усилия, так и принимая помощь других. Главное — он видит опасность, прагматично и реалистично относится к опасности, может порассуждать о ней и поговорить о своем страхе. При этом он, естественно, обязательно побеждает.

Подчеркну, что при травме человек встречается с непреодолимым. Тогда «грандиозное Я» является зачастую единственным компенсаторным механизмом, помогающим выжить. Поэтому определенная уязвимость, которую будет сообщать история терапевта, должна содержать в себе компенсацию, как можно более близкую к реальной действительности, — в истории могут появиться спасатели и пр. Та боль, которую переживает клиент, осознавая происходящее, должна вноситься дозированно и с постоянным подчеркиванием позитивных моментов (например, если это последствия теракта, — то, что клиент остался жив, уже позитив).

В прошлой публикации в категории «неуязвимость – реалистичность» был представлен пример, который ярко демонстрирует и те аспекты работы ДРИ, которые связаны с психологической травмой. Поэтому здесь приведена история из предыдущей статьи.

Ее рассказал девятилетний мальчик, неоднократно переживавший травматические ситуации. Во время работы он испытывал сильнейшее внутренне напряжение, что проявлялось во вспышках немотивированной агрессии, вегетативных расстройствах и нарушении памяти.

Бэтмен пошел гулять. Там пришли фашисты детей украсть. Бэтмен защищал детей. Он их спас и фашистов убил.

Потом у одного мальчика дом загорелся. Бэтмен летал и его спасал.

Бэтмен полетел в магазин. Там драку начинает один хулиган. Бэтмен здесь всех защищает.

Урок: Бэтмен хорошо всех спасает. Я буду таким же.

В этой истории ясно видно, что главный герой — Бэтмен. При этом «спасение» имеет навязчивый характер и схоже с аутостимуляцией. В истории даже не обыгрываются подробности побед Бэтмена над противником — они рассматриваются ребенком как само собой разумеющееся.

В противовес этой позиции наша история рассказывала про первое событие из детского повествования, только немного с другой точки зрения. Причем мы оставляем возможность появления «всемогущего Я», но только тогда, когда это необходимо ребенку для психического выживания.

Однажды маленький мальчик пошел гулять. Он долго гулял и случайно забрел в большой парк. Там были еще дети, с которыми он очень весело играл. Вдруг он услышал странные звуки. Мальчик насторожился и посмотрел по сторонам. За ветками что-то скрипело.

Тогда мальчик решил спрятаться под кустом и посмотреть, что будет. И он увидел, что на поляну выскочили фашисты — они воровали детей и продавали их. Они покидали всех детей в мешок, а затем стали смотреть по сторонам.

— Где же еще один? — сказал главный фашист. — Я точно видел, что был еще один. Давайте его искать. Пока не найдете — не уйдем отсюда.

И фашисты стали искать мальчика. Он испугался и подумал: что же делать? Потом он посмотрел по сторонам и увидел рядом большую яму. Он взял камень и кинул в яму. Фашисты побежали посмотреть и упали туда. В это время мальчик выбежал из-за куста и быстро-быстро побежал — ведь фашисты могли в любую минуту выбраться из ямы. Он добежал до телефонной будки и позвонил в полицию.

Полицейская машина тут же выехала, но уже в дороге главный полицейский решил, что они могут не успеть. Тогда он позвонил Бэтмену и попросил помощи. Бэтмен быстро прилетел и задержал фашистов. Тут подъехали полицейские и арестовали всех фашистов и освободили детей.

А мальчику дали большой орден. Он повесил его на грудь и пошел дальше гулять.

Урок: Когда страшно, можно вовремя спрятаться и позвать на помощь.

Другой вариант истории в данном случае — продолжение темы Бэтмена с подробным рассказом о тех трудностях и страхах, с которыми сталкивался герой, то есть своего рода его деидеализация.

Олег ХУХЛАЕВ,
кандидат
психологических наук

(Продолжение следует)