МОЖНО ЛИ ПРОГНОЗИРОВАТЬ
жизненный успех?
Вопрос о том, что делает одного
человека великим и выдающимся, а другого —
средним и незаметным, волновал исследователей и
обывателей с давних времен. На протяжении всего
ХХ века одни психологи считали, что для успешной
реализации личности в жизни требуется высокий
интеллект (IQ), другие отстаивали необходимость
первоочередного выявления и развития
креативности. Педагоги, споря и с теми, и с
другими, утверждали, что для выдающихся
достижений в первую очередь нужны и важны
глубокие, разносторонние знания.
 Сейчас
уже ни для кого не секрет, что все эти утверждения
можно признать верными лишь частично.
Психологические изыскания рубежа ХХ–ХХI веков
убедительно свидетельствуют о том, что успех в
жизни в большей мере зависит совсем от других
психических характеристик. В работах
современных психологов все яснее звучит мысль о
том, что, расширив диапазон тестируемых
личностных свойств, включив в их число
эмоциональную сферу и способности к
эффективному межличностному взаимодействию, мы
получаем значительно более точную картину
умственного потенциала личности.
В ходе ряда экспериментов конца 90-х годов
обнаружилось, что многие дети и взрослые, не
продемонстрировавшие высоких результатов по
тестам интеллекта, креативности или учебной
успешности, но имеющие высокий эмоциональный
интеллект, часто оказываются весьма успешными и
в школьном обучении, и в дальнейшей жизни.
ЧТО ТАКОЕ ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ
Непривычно звучащий термин — «эмоциональный
интеллект» — введен в научный обиход
американскими психологами Питером Сэловеем и
Джоном Майером. Первая публикация разработанной
ими теоретической модели датирована 1990 годом. П.
Сэловей и Д. Майер определяют эмоциональный
интеллект как сложный психологический
конструкт, включающий три типа способностей:
идентифицировать и выражать эмоции;
регулировать собственные эмоции; использовать
эту информацию для управления своим мышлением и
поведением.
По свидетельству ряда исследователей (Д.В.
Люсин, В.С. Юркевич), проблема эмоционального
интеллекта получила широкое распространение в
среде психологов благодаря работе американского
ученого Дэниела Големана. Он первым включил
понятие «эмоциональный интеллект» в структуру
социального интеллекта и предложил
рассматривать его как важный компонент
лидерских способностей, чем содействовал росту
популярности этого психического явления.
Д. Големан выделил следующие критерии
эмоционального интеллекта: самомотивацию,
устойчивость к разочарованиям, контроль над
эмоциональными вспышками, умение отказываться
от удовольствий, регулирование настроения и
умение не давать переживаниям заглушать
способность думать, сопереживать и надеяться.
Однако методических инструментов для выявления
этих характеристик сам Д. Големан не предложил.
Более детально и результативно данная
проблематика исследовалась американским
психологом Рувеном Бар-Оном. Эмоциональный
интеллект он предлагает определять как все
некогнитивные способности, знания и
компетентность, дающие человеку возможность
успешно справляться с различными жизненными
ситуациями.
Им выделено пять сфер, в каждой из которых
отмечены наиболее специфические навыки, ведущие
к достижению успеха:
• познание собственной личности
(осведомленность о собственных эмоциях,
уверенность в себе, самоуважение,
самореализация, независимость);
• навыки межличностного общения
(межличностные взаимоотношения, социальная
ответственность, сопереживание);
• способность к адаптации (решение проблем,
оценка реальности, приспособляемость);
• управление стрессовыми ситуациями
(устойчивость к стрессу, импульсивность,
контроль);
• преобладающее настроение (счастье, оптимизм).
Во многом сходные модели эмоционального
интеллекта в настоящее время предлагаются рядом
российских психологов (Д.В. Люсин, Д.В. Ушаков, В.С.
Юркевич и др.). Особый интерес вызывают
возникающие разногласия, а не сходство. Так, ряд
психологов склонны утверждать, что
эмоциональный интеллект мы должны трактовать
только как способность к познанию собственной
эмоциональной сферы и социальных явлений, и лишь
при этих условиях он может встать в один ряд с
другими видами интеллекта, образуя способность к
высшему виду познавательной деятельности —
обобщенной и опосредованной (Д.В. Ушаков).
Вряд ли с этим следует соглашаться. Очевидно,
что осознаваемая, вербализированная оценка
собственной эмоциональной сферы и эмоций других
далеко не всегда совпадает с реальными
поведенческими проявлениями, скорее наоборот.
Поэтому при решении практических вопросов
особое внимание следует уделять поведенческим,
невербальным аспектам эмоционального
интеллекта. Знать о своих и чужих эмоциях,
правилах и нормах социального взаимодействия
очень важно, но не следует путать сами знания с
готовностью и способностью их применять. Поэтому
в концепцию эмоционального интеллекта мы должны
закладывать как минимум три группы критериев:
когнитивные (кристаллизованные знания);
регуляторные (способность управлять своими
эмоциями и воздействовать на эмоциональную
сферу других); поведенческие (способность
применять социальные знания при решении
неизвестных проблем).
ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ
Для решения вопроса о диагностике и развитии
эмоционального интеллекта важно как можно яснее
представлять, что должно подлежать диагностике и
развитию, и иметь теоретическую модель, или
концепцию.
Концепцию эмоционального интеллекта можно
представить в виде следующих групп критериев.
1. Когнитивные
• Знания о людях, знание специальных правил,
понимание других людей.
• Социальная память (память на имена, на
лица).
• Социальная интуиция — распознавание
эмоций и чувств, определение настроения,
понимание мотивов поступков других людей,
способность адекватно воспринимать наблюдаемое
поведение в рамках социального контекста.
• Социальное прогнозирование —
формулирование планов собственных действий,
отслеживание своего развития, рефлексия
собственного развития и оценка неиспользованных
альтернативных возможностей.
2. Регуляторные
• Эмоциональная выразительность,
эмоциональная чувствительность, эмоциональный
контроль.
• Сопереживание — способность входить в
положение других людей, ставить себя на место
другого (преодолевать коммуникативный и
моральный эгоцентризм).
• Степень склонности к психическому
заражению и собственные суггестивные
возможности.
• Эмпатия, способность вчувствования в
событие, объект искусства, природу.
• Установление эмоциональных связей с
другими, разделение состояния другого или
группы.
3. Поведенческие
• Социальное восприятие — умение слушать
собеседника, понимание юмора.
• Социальное взаимодействие — способность и
готовность работать совместно, способность к
коллективному взаимодействию и коллективному
творчеству, как высшему типу этого
взаимодействия.
• Социальная адаптация — умение объяснять и
убеждать других, способность уживаться с другими
людьми, открытость в отношениях с окружающими.
• Способность к саморегуляции — умение
регулировать собственные эмоции и собственное
настроение.
• Способность эффективно работать в условиях
стресса.
ПИЛОТНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
Для уточнения этой концепции, а также
разработки процедур оценивания отдельных
параметров, характеризующих эмоциональный
интеллект, мной была проведена серия пилотных
исследований в прогимназиях г. Москвы № 1611 и 1882.
Мы пытались также проверить утверждение ряда
исследователей о высокой прогностической
ценности результатов тестирования основных
параметров эмоционального интеллекта. В
исследовании участвовали дети подготовительных
групп детского сада.
Например, для оценки первого параметра (знания
о людях, знание специальных правил, понимание
других людей), детям предлагались задания:
• дать характеристики сказочным героям.
• нарисовать на основе кружков портреты разных
людей. Какие прически, брови, ресницы, усы,
бакенбарды, бороды имеют люди: веселый, грустный,
аккуратный, неряха, добрый, злой, сильный, слабый,
серьезный, несерьезный, умный, глупый.
• сделать небольшие рисунки на темы: мягкость,
радость, равновесие, обида, грусть, покой.
• назвать характерные черты известных ребенку
людей, растений, животных, предметов, явлений и
др. Например: котенок — веселый, смешной, игривый,
маленький, мягкий, полосатый...
Задания для оценки социальной памяти
выглядели так:
• «Перечисли имена ребят, посещающих твою
группу».
• «Подбери слова, отвечающие ощущениям:
радости и грусти, добра и зла, удивления и
безразличия».
• Предлагается рисунок, изображающий девять
клоунов, из них пять веселых и четыре грустных.
Изображение предъявляется на 30 секунд. После
этого вопрос: «Сколько на рисунке было грустных,
сколько веселых клоунов?»
Оценивание социальной интуиции включало
оценку степени понимания эмоций других людей.
Первоначально мы использовали фотографии людей,
выражавших базовые эмоции, а впоследствии стали
предлагать детям тест Н.Я. Семаго «Эмоциональные
лица». Ребенку необходимо правильно назвать
каждую из эмоций. Некоторые дети без затруднений
вербализовали выраженную эмоцию, кто-то делал
это, прилагая заметные усилия, а кто-то испытывал
очень большие сложности.
В другой серии детям предъявлялся ряд коротких
незавершенных рассказов. Ребенок от лица героя
принимал решения. Сюжеты рассказов отражали
взаимоотношения со сверстниками и взрослыми. Это
давало возможность определить понимание детьми
эмоционального состояния другого человека:
завершение рассказа позволяло судить о
сформированности сочувствия и сопереживания.
Оценка способности к социальному
прогнозированию осуществлялась в ходе бесед
на темы: «Как я пойду в школу?» и «Кем я буду?»; а
уровень рефлексии собственного развития
оценивался нами в ходе бесед на темы: «Кто Я?» и
«Какой Я?».
Ряд регуляторных критериев эмоционального
интеллекта оценивался нами в ходе специальных
наблюдений. Например, мы предлагали детям самим
выразить радость, страх, горе, удивление, гнев и
другие базовые эмоции. Для оценки этой
способности использовался метод экспертных
оценок. Каждый из участвовавших в исследованиях
психологов внимательно следил за точностью
выражения эмоций и ставил собственные отметки
каждому ребенку.
Наблюдения за играми детей, выполнением
коллективных работ на занятиях по
изобразительному искусству и конструированию
служили хорошей базой для оценки того, как
проявляется у ребенка готовность работать в
коллективе сверстников. Кто-то оказывался
способным выстраивать настоящее сотрудничество,
а кто-то выполнял свою часть работы, не думая об
общем замысле и общем результате.
В ходе специальных наблюдений нами также
оценивались проявляемые детьми навыки
межличностного общения, степень самоуважения,
независимость, способность к адаптации в новых
условиях. Мы специально наблюдали за
доминирующим настроением каждого участника
наших исследований.
Чтобы посмотреть, как ребенок способен
регулировать собственные желания и эмоции, мы
вслед за американскими психологами повторили
один любопытный тест. Малышу давали конфету
(зефирину), но при этом просили его не съедать ее в
течение некоторого времени. Экспериментатор,
давая конфету, говорил ребенку о том, что он
сейчас на 15–20 минут покинет помещение, но просит
его сохранить конфету. Если она останется целой,
то экспериментатор обещал ребенку дать еще
десять таких конфет. Затем экспериментатор
выходил из комнаты, а камера наблюдала за
ребенком. И кто-то из детей, не выдержав, тут же
поглощал желанную конфету, а кто-то, поборов
сиюминутные желания, терпеливо ждал
экспериментатора.
Устойчивость и неустойчивость к стрессу не
менее ярко проявлялась детьми на «конкурсах
интеллектуалов», проводящихся в наших детских
садах по специальной методике (А.И. Савенков).
Участие в конкурсе для любого ребенка — стресс,
но один способен справиться с ним и эффективно
работать, а другой теряется, его продуктивность
резко падает.
НА МОЩНОМ ОСНОВАНИИ
Как несложно заметить, наши обследования не
охватили все выделенные в модели критерии,
однако мы попробовали сопоставить результаты
успешности по данным заданиям с успехами этих
детей в обучении — первоначально в детском саду,
а затем и в школе. В рамках пилотного
исследования явно проявилась закономерность: те
дети, кто продемонстрировал более высокие оценки
по параметрам эмоционального интеллекта,
оказались действительно более успешными в
учении.
Этот факт объясним. Каждому известно, что
человек, способный регулировать собственные
желания, контролировать собственные
эмоциональные реакции, понимать эмоциональные
состояния других людей, имеет массу преимуществ
перед тем, кто это сделать не в состоянии. Кроме
того, сама способность вербального выражения и
оценки эмоций свидетельствует не только о
высоком эмоциональном, но и о хорошем общем
когнитивном развитии ребенка. Не менее очевидно
и то, что эмоции и умственные способности тесно
связаны. Вряд ли кто-то усомнится в том, что
определенные эмоции могут увеличивать
продуктивность процесса мышления и направлять
внимание на определенные задачи. Способность
адекватно выражать эмоции — залог успешности в
межличностном общении и любой совместной
деятельности. А эффективное регулирование
собственных эмоций соотносится с такими важными
для межличностного взаимодействия
способностями, как сопереживание и
откровенность.
С этими данными вполне согласуются сведения,
полученные биологами. Они утверждают, что за
эмоции отвечают более древние, глубинные отделы
нашего мозга. То, что мы традиционно называем
интеллектом и креативностью, развивается
первоначально на базе эмоционального
интеллекта, потому так тесно с ним связано.
Только на крепком и мощном основании, каким
является хорошо развитый эмоциональный
интеллект, будет успешно развиваться
способность творить.
Александр САВЕНКОВ,
доктор психологических наук,
профессор МПГУ
Литература
1. Практический интеллект. Под общ. ред. Р.
Стернберга. — СПб., 2002.
2. Савенков А.И. Коллективное творчество
младших школьников. — Ярославль, 2004.
3. Семаго Н.Я. Исследование
эмоционально-личностной сферы ребенка при
помощи комплекса проективных методик // Школа
здоровья, 1998. Т. 5. № 3–4.
4. Социальный интеллект. Теория, измерение,
исследования. Под ред. Д.В. Ушакова и Д.В. Люсина.
— М., 2004.
5. Goleman D. Emotional intelligence. New York: Bantam Books, 1995. |