Мы имеем любопытную возможность наблюдать
становление арт-терапии на Украине. Рождается
востребованность занятий искусством с
пациентами параллельно с медикаментозным
лечением. Разные методики становятся
популярными среди людей, стремящихся во время
лечения более осознанно и всесторонне
проработать и пережить опыт, пришедший вместе с
заболеванием, желающих его позитивно
трансформировать для следующих жизненных
испытаний, воспользовавшись для этих целей
широкими возможностями искусства.
Техника безопасности в арт-терапии
Об ответственности
Ответственность арт-терапевта не должна быть
меньшей, чем у лечащего терапевта в подборе
медикаментозных средств.
К сожалению, можно констатировать тот факт, что
искусство, являясь способом свободного
выражения позиции, мировосприятия автора, не
всегда содержит здоровый импульс. Зачастую
мастерски исполненные произведения (живописные,
литературные, музыкальные) несут в себе
переработанные или непереработанные нарушения,
передают болезненное состояние художника.
Предлагая такое произведение к рассмотрению
своим пациентам, мы рискуем вызвать нездоровую
ответную реакцию.
 Современный
арт-терапевт должен стать своего рода экспертом
или постараться развить в себе способность
суждения, чтобы выявить тот сектор произведений
искусств, который несет здоровые ментальные и
моральные установки. А это действительно сложно
не из-за того, что таких произведений мало, но
исключительно из-за того, что появилось много
такого, что не содержит в себе здоровых мотивов.
Многие произведения, сделанные на заказ либо в
рекламных целях, направленные на манипуляцию
сознанием зрителя, могут если не усугубить, то
свести на нет усилия терапевта.
То же самое можно сказать о занятиях искусством
как терапевтическом средстве. Терапевтические
цели предполагают усиленное внимание
арт-терапевта к материалам и техникам работы,
строгий отбор и отсев таких художественных
техник, которые могут спровоцировать обострение
ситуации. Скажем, в искусстве XX века, наряду с
духовно здоровыми и перспективными
направлениями, разработано также множество
деструктивных художественных технологий,
использование которых несет прямую опасность
для душевного здоровья. Речь идет прежде всего о
направлениях искусства, сознательно искажающих
форму, разрушающих естественные связи между
формой и содержанием, шаржирущих и профанирующих
возвышенное и, наоборот, возвеличивающих
низменное.
В качестве примера можно привести искусство
деструктивизма (или «деконструкции»), а также
музицирование с использованием всевозможного
мусора в качестве «материалов» и «инструментов».
Особая опасность заключается в том, что подобные
экстраординарные техники кажутся внешне
привлекательными и технически более доступными
в работе с непрофессиональной аудиторией, чем
традиционные художественные (акварель, лепка,
пение, игра на музыкальных инструментах и так
далее). Более того, если терапевт предоставляет
пациенту свободный выбор техники, слишком высока
вероятность выбора именно в деструктивном
направлении. Подобный прием может иметь
ограниченное применение в диагностике, но
длительная работа в этом направлении опасна —
ведь очевидно, что деструктивное искусство не
может быть терапевтическим.
Арт-терапевту следует развить в себе
способность к различению: обращается ли та или
иная техника к «низшему», к инстинктивному,
животному в человеке (сексуальность, страх
травмы или смерти, эгоизм) или к собственно
человеческому, «высшему».
Граница необходима
Занятия искусством могут служить средством для
вытеснения эмоций или односторонностей,
инструментом для диагностики, а также
способствовать развитию профессиональных
навыков, свободного художественного творчества,
эстетических вкусов.
Если систематизировать виды деятельности в
области искусства, имеющие отношение к
арт-терапии, и рассмотреть особенности
взаимодействия арт-терапевта и пациента, а также
характер искусства, то можно изобразить это в
виде таблицы (см. с. 7). Опираясь на такое
рассмотрение, можно точнее провести границу
между терапевтическим и нетерапевтическим в
искусстве и различать формы работы с различными
видами искусства: активная работа в различных
техниках или работа с восприятием, переживанием
и анализом классических произведений искусства.
Необходимо отличать произведение искусства
как результат художественного творчества от
работы пациента как результата терапевтической
акции.
Хотелось бы также коснуться вопроса, что есть
результат? Без сомнения, каждый из терапевтов
ответит на него примерно в одном ключе: главное —
не результат, а процесс, собственно процесс
арт-терапевтической акции и есть результат,
который арт-терапевт направляет и наблюдает. Но
также в большинстве случаев остается и
овеществленная часть акции: скульптура, рисунок,
живописное полотно, танец, поэтическое или
сказочное произведение. И здесь недопустимы
ситуации, когда арт-терапевт сам или вместе с
пациентом выдает продукт терапевтической
деятельности за произведение искусства,
выставляя его на широкое обозрение. Нужно четко
различать, что к всеобщему рассмотрению может
быть представлен результат свободного
художественного творчества (я не затрагиваю
сейчас аспекты мастерства и профессионализма).
Что же касается работ пациентов, то их публичное
представление, к сожалению, свидетельствует о
недопонимании или безответственном отношении
арт-терапевта к существу происходящего на сеансе
арт-терапии. Конечно, таким образом можно
прибавить себе клиентов...
Особенности применения художественных техник
Еще один аспект, на примере которого видно
различие между диагностическим и собственно
терапевтическим применением художественных
техник — это аспект открытости/закрытости
процесса, изобразительного и нефигуративного в
искусстве. Скажем, в диагностике вполне
оправдано использование закрытых творческих
процессов — то есть процессов с заранее
известным результатом, независимо от того,
поставлена ли задача терапевтом, к примеру
«нарисуйте свою семью», или пациент решает сам:
«сейчас нарисую дерево». Такие результаты
достаточно объективны, методики их
диагностической интерпретации дают более или
менее корректные и однозначные ответы. В то же
время применение подобных подходов в собственно терапевтическом
процессе вызывает сомнение, поскольку
закрытость, фиксирование образов, ориентация на
изображение внешних признаков объекта не
позволяет действительно изменить ситуацию, а
скорее способствует ее закреплению.
В диагностической практике открытое
нефигуративное искусство явно имеет больший
потенциал. Наиболее очевидными примерами такого
искусства являются музыкальная и двигательная
импровизации — поскольку эти виды искусства
нефигуративны по своей природе. Здесь терапевт, с
одной стороны, ставит пациенту только
процессуальную задачу (не «нарисуйте то-то», а
«рисуйте так-то»), а с другой стороны —
последовательно удерживает пациента от
«придумывания» результата, от предвидения того,
что он хочет изобразить. Нередко именно в этом
«хотении», в предубеждении по отношению к
реальности и заключаются корень многих проблем.
Хотя даже в прямо противоположном случае — если
пациент «ничего не хочет вообще», открытый
нефигуративный творческий процесс дает свои
результаты, пробуждая интерес к реальности
именно непредсказуемостью, неожиданностью
результата.
Важно также отметить, что ориентация на
образотворчество зачастую отвращает пациентов
от терапевтического процесса. Происходит это
потому, что в обыденном сознании профессионализм
в искусстве оценивается именно через критерий
«похоже — не похоже». Как следствие этого
пациент, осознавая свою некомпетентность, может
даже отказаться от занятий («не буду рисовать,
потому что не умею нарисовать похоже» или «не
буду петь, потому что не знаю нот») или испытывать
во время сеанса дополнительный психологический
дискомфорт.
Межпредметные связи
Владение одним видом искусств требует от
арт-терапевта внимательной проработки всей
палитры возможностей данного искусства, наравне
с пониманием нужд пациента и соответствующего
подбора занятий и упражнений. И кажется
очевидным, что каждый, кто работает со
скульптурой, знает об опасности травмирования
позвоночника. Те, кто работает с акварелью,
наверное знают, что беременным противопоказано
работать акварельной техникой по мокрому, им же
не рекомендуются упражнения Вербек-пения и
эвритмии. Те, кто занимается музицированием,
знают, что работа с ритмами, подобными джазовым
композициям и рок-музыке, дает импульс к раннему
развитию сексуальности у детей. а тормозят эти же
процессы танцы с высокими прыжками, в
противоположность притоптываниям, которые
показаны для первых занятий с лечащимися от
наркозависимости: тактовые упражнения для ног
возбуждают жизненную активность.
Когда арт-терапевт встречается с пациентом, он
должен спрашивать себя: «На каком языке я буду
говорить с ним — на земном языке глины или на
небесном — цвета?»
Широкий выбор видов искусства в арт-терапии
требует осознанного подхода — в зависимости от
задач терапии. Как врач из обилия медикаментов
выбирает только то, что нужно в данном случае, так
и арт-терапевт должен выбирать из разных
направлений именно то, которое необходимо для
конкретного человека с конкретным заболеванием.
Здоровые межпредметные связи в арт-терапии — это
возможность проведения пациента через несколько
видов искусства.
Очевидно, что не вполне прав тот терапевт,
который, владея одним видом искусства (например,
живописью или музыкой), надеется найти средства
для любого диагноза, не рассматривая весь
диапазон средств и возможностей искусства, не
повышая собственную квалификацию.
Квалифицированный арт-терапевт должен глубоко
понимать сферу применения и специфику действия различных
искусств.
Инструменты и материалы
Иногда мы можем видеть и другую опасную
тенденцию — невнимательный подбор технических
средств для работы. Возьмем как пример (кроме
случаев просто бедственного положения —
отсутствия качественных красок, мелков и
карандашей, музыкальных инструментов)
предложение участникам нерабочих материалов:
засохших красок или сломанных карандашей,
мелков, сваленных в кулек или в коробку, что не
вызывает желания к ним прикасаться, меловой
акварели типа «Школьной», которую невозможно
добыть из коробочки никаким нормальным образом,
разве что работая кистью как отбойным молотком. А
ведь есть еще кисти, которые предлагают мыть в
поллитровой баночке из-под соуса. Такое нельзя
предлагать не только людям в пограничном
состоянии, но и здоровым! А каким здоровым должен
быть человек, чтобы закрасить лист офисной
бумаги фломастером? Мало того, что офисные и
чертежные листы вообще не подходят для
художественных работ (они сминаются и коробятся
от влаги, даже от влажных ладоней), так и
фломастеры ни в коем случае не могут быть
использованы как терапевтический инструмент.
Приведем пример анализа инструментария
подробнее. Итак, фломастер:
— на уровне тактильного восприятия — холодная,
равнодушная пластмасса;
— на уровне зрительного восприятия — сразу
резкий, контрастный след, фактически
неконтролируемо впитывающаяся клякса
неестественного цвета;
— на обонятельном уровне — порой непереносимо
резкий запах спирта или ароматизатора;
— на информационном — отвлечение на имиджевые
надписи на ручке;
— на уровне восприятия звука — непередаваемый
скрип свежего и царапанье сухого стержня;
— на уровне технических изобразительных
приемов — индифферентная, нестираемая
поверхность стержня; невозможность
контролировать нажим, ширину линии;
зафиксировать или размыть начало и конец штриха;
ровно закрыть поверхность одним цветом, а также
усилить тон цветового пятна; невозможность
длительной работы из-за высыхания стержня и т.п.
Перечисленные особенности фломастера
становятся препятствием адекватного отражения
для пациентов в арт-терапевтическом сеансе или
искажают реальную картину для арт-терапевта,
который лишает себя многих серьезнейших опорных
пунктов для анализа работы пациента. По сути,
остается только схематичная форма и схема
цветовой композиции.
Приходя к арт-терапевту, пациент приносит
особого рода доверие к ведущему — к его
моральным и душевным установкам. Чтобы найти
равновесие или утвердиться в своем решении
перейти на новый уровень в собственном развитии,
человек нуждается в ответственности
арт-терапевта как организатора пространства для
инициации. Это должно быть оздоравливающее
пространство и на материально-физическом
(интерьер, мебель, материалы...), и на душевном
(радушное отношение, своего рода врачебная
этика), и на духовном уровне (внутренний
высокоморальный настрой ведущего).
Наталья ЕЩЕНКО
архитектор, художник, преподаватель,
г. Киев
E-mail: natalya-yeshch@yandex.ru
|