ЦВЕТНЫЕ КАРАНДАШИ

Рис. Е. Медведева

Сегодня утром, перед тем как я пошел в школу, почтальон принес для меня какой-то пакет. Оказалось, что это подарок от моей бабули. Какой хороший у нас почтальон!

Папа, который в это время пил кофе, сказал: «Ай-яй-яй! Надвигается катастрофа!» Мама, которая очень не любила, когда папа говорил что-нибудь такое, принялась кричать, что каждый раз, когда ее мать — то есть моя бабуля — что-нибудь делает, папа обязательно против, а папа ответил, что он хотел бы допить кофе в тишине, а мама ему на это сказала, что, конечно, ее держат здесь как служанку, которая должна убираться, мыть посуду, стирать и готовить кофе, а папа сказал, что никогда ничего такого не говорил, а только просил немного покоя в доме, и что не такая уж это большая просьба, особенно если учесть, что ему приходится работать, как лошади, чтобы заработать деньги, на которые мама могла бы готовить этот самый кофе.

А пока они так разговаривали, я открыл пакет, и там — представляете? — была настоящая коробка цветных карандашей! Я был так рад, что принялся бегать, прыгать и танцевать по всей комнате с этой коробкой, и все карандаши тут же из нее вывалились.

— Начинается! — сказал папа.

— Не понимаю, что «начинается»?! — сказала мама. — Я не вижу пока никакой катастрофы в том, что у ребенка появились цветные карандаши.

— Ты увидишь! — пообещал папа и ушел на работу.

Мама сказала мне быстренько собрать все карандаши, потому что давно уже надо было идти в школу. Я сложил карандаши в коробку и спросил у мамы, можно ли взять их c собой. Мама разрешила, но попросила быть с ними аккуратным, чтобы не вышло какой-нибудь истории. Я, конечно же, пообещал, сунул коробку в портфель и побежал в школу. Не понимаю маму с папой: всякий раз, когда я получаю подарки, они уверены, что я обязательно буду делать с ними всякие глупости!

Я вошел в школу, когда уже звенел звонок. Мне очень хотелось показать мою коробку с карандашами своим друзьям. Вот Жоффруа, например, вечно приносит в школу всякие вещи, которые ему покупает его богатенький папаша, и теперь пусть он увидит, что не у него одного бывают преотличные подарки. Пусть, в конце концов, это знает!

На уроке учительница вызвала к доске Клотэра, и пока он отвечал, я показал свою коробку Альцесту, который сидит рядом со мной.

— Здорово! — сказал Альцест.

— Это мне бабуля прислала, — объяснил я.

— Что это? — спросил Иоахим.

Альцест передал коробку ему, он — Максу, тот — Эдду, тот переправил ее Руфу, а тот — Жоффруа, который даже языком прищелкнул. При этом каждый, конечно же, должен был вынимать все карандаши из коробки и пробовать, как они пишут. Я очень боялся, что учительница все это увидит и отнимет карандаши, поэтому я принялся делать знаки Жоффруа, чтобы он передал коробку мне, и учительница закричала:

— Николя! Что вы все время скачете и строите рожи?

Она меня ужасно напугала, я расплакался и стал ей объяснять, что у меня была коробка карандашей, которую мне подарила бабуля, и я бы хотел, чтобы мне ее вернули. Учительница сначала очень удивилась, потом глубоко вздохнула и сказала:

— Хорошо. У кого коробка Николя? Отдайте ее ему!

Жоффруа поднялся и передал мне коробку. Я посмотрел в нее и увидел, что там не хватает половины карандашей!

— Что еще? — спросила учительница.

— Тут не хватает половины карандашей! — объяснил я.

— У кого карандаши Николя? Отдайте их ему!

Тут все встали и направились ко мне с карандашами в руках. Учительница принялась стучать своей указкой по столу и всех нас в результате наказала — нам пришлось проспрягать все глаголы в предложении: «Я не должен использовать цветные карандаши как предлог для того, чтобы сеять в классе беспорядок и срывать уроки». Единственный, кого не наказали (кроме Аньяна — он любимчик учительницы, да к тому же и не пришел в школу, потому что заболел свинкой), был Клотэр — он стоял у доски. Правда, он все равно не успел ответить даже до конца перемены: вечно так с ним, когда его вызывают к доске.

На перемене я захватил коробку карандашей с собой, чтобы спокойно рассмотреть ее вместе с моими друзьями. Но когда я открыл коробку, то увидел, что в ней не хватает желтого карандаша.

— Где мой желтый карандаш?! — завопил я. — Сейчас же верните!

— Ты начал меня утомлять со своими карандашами, — сказал Жоффруа. — Нас и так из-за тебя наказали.

Это меня ужасно взбесило.

— Если бы вы не вели себя как последние дураки, то ничего бы и не случилось. Вы просто мне завидуете! Учтите, если я не найду вора, то буду жаловаться!

— Это Эд взял желтый! — закричал Руфу. — Смотри, какой он красный!.. Э, парни, вы слышали, что я сказал? Классно вышло: Эд украл желтый, поэтому сам он — красный! Ха-ха!

Тут все начали смеяться, и я тоже, потому что и правда классно вышло, — обязательно папе расскажу! Единственно кто не смеялся, это Эд. Он подошел к Руфу и двинул ему прямо в нос.

— Ну и кто тут вор? — спросил он и двинул в нос Жоффруа.

— Я ничего такого не говорил! — закричал Жоффруа, которому совсем не нравилось получать в нос, особенно от Эда.

Меня ужасно рассмешил вид Жоффруа, который совсем не ожидал, что ему дадут в нос. Пока я смеялся, Жоффруа подскочил ко мне и просто предательски треснул меня по башке. Моя коробка упала на пол, карандаши рассыпались, и мы принялись молотить друг друга. Тут прибежал Бульон, наш воспитатель, растащил нас, обозвал бандой дикарей и сказал, что совершенно не желает знать, что тут произошло и из-за чего, и что каждый получит дополнительно по сто строк для переписывания на дом.

— Я тут ни при чем, — сказал Альцест. — В это время я ел бутерброд.

— И я ни при чем, — сказал Иоахим. — В это время я спрашивал у Альцеста, не даст ли он мне кусочек.

— Я? Тебе?! — изумился Альцест. — Пойди проветрись!

Тут Иоахим стукнул Альцеста кулаком, и Бульон задал им на дом по двести строк.

Когда я вечером вернулся домой, то был ужасно расстроен: моя коробка вся помялась, часть карандашей была сломана и все так же не хватало желтого. Когда я начал рассказывать маме про наказание, то расплакался, и как раз тут-то и вошел папа.

— Ну что же, кажется, я не ошибся. Катастрофа все-таки произошла?

— Не стоит преувеличивать… — начала мама, но тут мы услышали страшный грохот. Это рухнул на пол папа — он наступил ногой на желтый карандаш, который лежал у самого порога комнаты.

Из книги «Малыш Николя»
Перевел с французского Сергей ВОЛКОВ