Виктор СЛОБОДЧИКОВ, доктор психологических наук, член-корреспондент РАО, директор Института развития дошкольного образования РАО

НОРМА В ПСИХОЛОГИИ РАЗВИТИЯ

Ни одно сообщество не может существовать без регулирующих механизмов. В нашем профессиональном сообществе эту функцию выполняет представление о норме. Психологическая наука утверждает, что норма развития есть, она объективно существует. И для ее определения используются соответствующие методологии, категории, техники, инструментарий.

Первое, с чего начинается изучение нормы, — размышление о том, насколько все мы похожи, одинаковы. И максимальная степень одинаковости начинает восприниматься как норма. А любая неодинаковость становится отклонением от нормы, патологией.

Кроме того, любая норма имеет культурно-историческую, социокультурную природу. В каждой культуре она рассматривается по-разному.

Европейская культура, европейский строй мысли сугубо рациональны. Если внимательно проанализировать наше восприятие действительности, наше мышление, то оно предстанет как структура субъект-объектных отношений. Это отражает и структуру нашего сознания.

Отсюда появились представление о статистической норме. Я в течение двадцати лет занимался диагностикой. В созданной под руководством Д.Б. Эльконина в 1968 году лаборатории диагностики психического развития детей РАО была выстроена концепция целостного представления о развитии ребенка, и в рамках этой концепции выстраивалась диагностика. Это была очень серьезная работа.

Разработка тестов началась раньше, в 20-е годы прошлого века, в рамках развития тестологии. Тогда создатели тестов взяли на себя ответственность с их помощью определять, нормально или ненормально развивается ребенок, есть ли у него отклонения или задержки в развитии. Но, к сожалению, этот эксперимент в силу ряда просчетов был провален.

В конце 50-х, когда психология в нашей стране стала возрождаться, был поставлен вопрос: а можно ли по-другому подойти к представлению о норме? В те времена получил распространение деятельностный подход. Возникла идея: если мы сможем грамотно фиксировать рациональный способ действий человека — это и будет свидетельствовать о норме. А несформированность, слом, искажение рационального способа действия — это нарушение. В процессе обучения рациональные способы действия можно найти везде: в письме, чтении, освоении любых учебных навыков.

Такой же подход был и к деятельности психолога: тот, у кого нет грамотно простроенного представления о логике действия, не может быть профессионалом.

Правильно это было или нет — вопрос неоднозначный. И здесь мы рискуем попасть в ситуацию Лисы из басни Эзопа. Ведь для нее виноград зеленый и невкусный не потому, что он незрелый, а потому, что его невозможно достать.

Мы очень часто ненавидим то, к чему не имеем доступа. Тогда мы начинаем говорить: я выше этого, я не так устроен. Поэтому нужно сначала освоить что-либо, а потом отказаться от этого. Но отказаться на полных основаниях, лично убедившись в этом. То же самое с методами, техниками, методологиями, технологиями в нашей сугубо гуманитарной сфере. Со временем и тестология заняла свое конкретное, инструментальное, но достаточно значимое место в европейской науке. Главное — учитывать уместность применения тестов. Для изучения первичного среза, для маркетинга тесты — замечательная вещь. Но на ее основе должна проводится иная, серьезная и содержательная работа.

Нельзя забывать, что во времена господства деятельностной парадигмы в психологии существовало обожествление рационального знания, материалистической идеологии. Человек в этой парадигме представал существом усеченным. Любимая шизофреническая тема психологии — о соотношении биологического и социального в человеке. К счастью, человек — не двумерный биосоциокультурный организм, а нечто более сложное. У него есть духовная сфера. То, что неправомерно называли личностью.

Категория личности — вообще не психологическая категория, она пришла из богословия. В свое время личность определяли как системное качество психики. А что стоит за этим словосочетанием, никто реально представить не мог. Да и сейчас не представляет.

И когда мы всерьез заговорили о гуманитарности, об антропологичности, о гуманитарных и антропологических практиках, методах, технологиях, отличая их от естественно-научных, то обнаружилось, что огромные пласты наших представлений, знаний, накопленных с великим трудом и разработанных великими умами, «поплыли», стали терять свою форму, свою научную безусловность, объективность. Критерии истинности, подлинности, которые прекрасно укладывались в концепцию рационального знания, в гуманитарной системе знания «не работали».

Оказалось, что совершенно непонятно: как быть с нормой в пространстве нашей гуманитарной деятельности? Ведь в гуманитарной системе представлений единственно нормальным может оказаться один-единственный человек. А все остальные по сравнению с ним будут «идти не с той ноги».

Возникла серьезная проблема: как совместить наши гуманистические представления с существующими представлениями об условно-статистических, социо- и культурно-исторических и уникально-единичных нормах. Ведь по Божьему замыслу в каждом из нас заложена своя, особая норма. И жизненная задача каждого человека — выйти на собственную норму.

Это тяжелейший труд, и на практике мы, как правило, стараемся избегать этого. Нам бывает достаточно придерживаться общечеловеческих норм, и мы не всегда хотим остановиться и вслушаться: а в чем состоит моя, особая норма?

Проблема, которая сегодня не только обсуждается, но и практически решается: вопрос о возрастно-нормативных моделях развития. В них закладывается представление о норме, которое предполагает какие-то обязательные критерии развития. То есть это не вкусовое отношение к уровню развития ребенка.

Психология, как система рационального знания, строила свои представления, эксперименты, практику по образу естественных наук. Всех интересовали субъект-объектные представления: состояние объекта на момент исследования. Но суть любого развития, в том числе развития ребенка, в становлении, преображении, преобразовании. А как этот живой механизм представить и удержать в рациональной модели?

Существующие периодизации лишь констатируют то, что есть на данный момент. Или определяют интервалы, во время которых должны произойти определенные изменения. Но из того, что я смогу увидеть в определенный момент времени, исчезает главное — смысл. А почему так, а не иначе? Есть целый ряд вопросов, без ответа на которые многое теряет смысл.

Я вижу четыре основных вопроса, на которые должен искать ответ современный психолог, работающий в гуманитарной парадигме.

Почему? — вопрос о причине.

Для чего? — вопрос о цели.

Во имя чего? — вопрос о ценности.

Во имя кого? — вопрос о смысле.

Как только мы эти вопросы начинаем рассматривать по отдельности, мы теряем общий смысл. Надо их удержать вместе и искать ответы на них одновременно.

Приблизиться к решению этой проблемы во многом удалось в рамках построения нормативной периодизации становления субъектности в интервале индивидуальной жизни ребенка, которую мы с коллегами из Российской академии образования продолжаем разрабатывать. Познакомившись с ней, умные педагоги сказали: вы получили некую шкалу, относительно которой мы можем построить свое грамотное педагогическое действие.

На основе этой периодизации возрастной психолог может выстроить модель нормального хода развития ребенка, а педагог может построить сообразную возрасту развивающую образовательную программу. Таким образом, происходит разделение сфер влияния этих двух специалистов. За возрастно-нормативное отвечает психолог, а возрастно-сообразное — педагог.

И между ними нет войны, исчезают взаимные обвинения, непонимание. В рамках этого подхода между педагогом и психологом появляется понимание, поскольку каждый остается в своей профессии. Педагогу не надо становиться психологом, а психологу — педагогом.

Другое дело, что все эти модели не покрывают все знания о человеке. Но в них объясняется, чего мы хотим от ребенка, и определяется, что для этого надо сделать. Это иной, противоположный полюс в понимании нормы развития: не констатация того, что есть, а фиксация в виде индивидуальной образовательной траектории того, что может или должно быть.

Наглядной иллюстрацией этого подхода является определение, данное мной в содружестве с
Г.А. Цукерман: «Норма – это не то среднее, что есть, а то лучшее, что возможно для каждого человека в его обстоятельствах».

Подготовила Ольга РЕШЕТНИКОВА