О психологическом нездоровье

Что могут психологи?

У С.Н. Ениколопова есть большие претензии к СМИ

Если все предыдущие годы основными участниками этого мероприятия были медики, то в этом, по инициативе известного кардиохирурга Лео Бокерия (президента «Лиги здоровья нации», председателя комиссии общественной палаты РФ по формированию здорового образа жизни), приняли участие и психологи.

Непосредственное отношение к проблемам, которые решают практические психологи образования, имел конгресс «Психологическая практика — здоровью нации», который состоялся 11 апреля на факультете психологии МГУ. Приехали специалисты: практики и ученые из различных регионов России. Форма проведения была традиционной — доклады и круглые столы. Тем не менее этот конгресс отличался от совещаний, что мне удалось посетить за последнее время, прежде всего тем, что среди основных докладчиков, задавших тональность обсуждению, были ученые, имеющие собственный, выходящий за рамки чисто образовательных проблем взгляд на психологическое здоровье: С.Н.Ениколопов, Ю.М.Забродин, А.П.Назаретян, А.В.Семенович. Мнения этих специалистов хотя в чем-то и расходились, но представили целостную палитру факторов, влияющих не только на психологическое и психическое, но и на физическое здоровье современных детей.

Оказалось, что психологическое здоровье — вещь хрупкая. Потерять его легко, а восстановить сложно. И факторов, его разрушающих, великое множество.

Риск потерять психологическое здоровье, как, впрочем, и обычное, существует всегда и везде. Опасности подстерегают нас не только во внешней среде, но и, казалось бы, в самом надежном месте — собственном доме.

Психологические риски, существующие в образовании, подробно рассмотрел в своем выступлении Ю.М. Забродин (доктор психологических наук, проректор МГППУ). В нашем обществе, считает он, появились принципиально новые социальные вызовы, связанные с появлением агрессивной социальной среды. А поскольку образовательная среда не может существовать в изоляции, то она тоже становится агрессивной. Выявляются два важных компонента этой агрессивности: угрозы и риски. Понятие риска становится особо важным, поскольку риски — аспекты поведения, говорящие о непрогнозируемости, неопределенности и неуправляемости среды. Агрессивность образовательной среды, по мнению Ю.М. Забродина, порождается самим человеком. Среда сама по себе нейтральна. Она приобретает тот или иной «полюс» и становится агрессивной только благодаря нашим собственным действиям и отношениям. Другое дело, что, став такой, она, в свою очередь, начинает оказывать существенное влияние на поведение человека.

С детства ребенка окружает всё менее дружелюбная социальная среда, куда входят все социальные институты, включая институт семьи. Если посмотреть, где дети больше подвергаются насилию — в семье, школе или на улице, то мы увидим, что в последние годы оно чаще происходит в семье.

В этой связи особую значимость приобретает понятие «психологическая безопасность», под которой понимается состояние среды, свободной от психологического насилия. Поэтому создание психологически безопасной и комфортной образовательной среды — одна из основных задач психологов.

А для этого необходимо создавать систему межличностных отношений, обеспечивающих ребенку чувство безопасности, включающую всех участников образовательного процесса (ребенок, педагог, администратор, родители). Это возможно за счет превентивной психологической работы, снижающей угрозу в самой образовательной среде и минимизирующей риски.

Нужно готовить специалистов, которые умеют не только анализировать ситуацию и вводить инновационные компоненты в структуру современного образования, но и влиять на всю образовательную среду, обеспечивая ее комфортность и безопасность.

Готовы ли мы противостоять опасности?

Оппонируя Ю.М. Забродину, А.П. Назаретян (доктор философских наук, главный научный сотрудник Института востоковедения РАН) в своем выступлении утверждал, что у человека есть внутренние механизмы, способные противостоять вызовам среды. Говоря о психологии безопасности, необходимо выделить два понятия: угроза и опасность. Угроза — все то, что способно нанести ущерб интересам субъекта, а опасность — величина, определяемая отношением угрозы к готовности субъекта ей противостоять.

Ситуация угрозы во многом зависит от того, насколько опасность осознается самим человеком. Если готовность противостоять ей высока, то опасность минимальна. Поэтому дома происходит больше несчастных случаев и больше актов насилия и убийства, чем на улице и на производстве. Так было всегда, во всех обществах и культурах. Кажется, что больше всего жертв насилия должно быть на войне, но оказалось, что, за редким исключением, именно дом является самым опасным местом для человека. Безусловно, вне его больше угроз, но там мы мобилизованы и готовы к ним.

Любая новая технология несет угрозу человеку до тех пор, пока не происходит психологическая «притирка» к ней. Парадоксально, но более мощное оружие в реальности безопаснее! В двадцатом веке от первых атомных бомбардировок погибло 300 тысяч человек, от бомбардировочной авиации, тяжелой артиллерии — миллионы людей, от легкого стрелкового оружия — десятки миллионов. А от кухонных ножей, сковородок, статуэток, лопат, вил — сотни миллионов!

Но сейчас, благодаря современным технологиям, каждый акт насилия чреват глобальными последствиями. Оружие становится все более дешевым и доступным. Появляются миниатюрные атомные бомбы, нанотехнологии, генная инженерия. XXI век — «век знаний массового поражения». И пока, к сожалению, человек не создал адекватных систем контроля над этим оружием.

Иной точки зрения на агрессивность окружающей среды придерживается С.Н. Ениколопов (кандидат психологических наук, доцент МГУ). Он считает, что агрессивность среды зависит от того, как мы к ней относимся. И здесь на первый план выходит то, как угрозы и насилие отражаются в общественном сознании. Это важно, поскольку в зависимости от того, как человек воспринимает происходящее, в частности — насилие, у него бессознательно формируется определенная картина мира.

Исследования, связанные с проблемой психического и психосоматического здоровья, показывают, что на его состояние влияет не сама агрессивность, а другая ее стадия — враждебность. Именно она является разрушающей силой, непосредственно влияющей на иммунную систему человека. Поэтому различные негативные проявления в общественной жизни становятся опасными не только для психического, но и для физического здоровья.

Ярким примером являются теракты и их освещение. Было проведено исследование среди москвичей, которые не имели непосредственного отношения к трагедии на Дубровке. Оказалось, что через некоторое время примерно у 21–22% из них проявился синдром посттравматического стрессового расстройства. Для сравнения: у хорошо подготовленных участников боевых действий этот показатель не превышает 10–12%.

Вторым негативным последствием неграмотного освещения терактов в СМИ является принятие идеи терроризма. У некоторых людей, особенно у молодых, происходит идентификация с террористами: если они такие сильные, что могут заставить содрогнуться целое государство, то почему бы и мне этого не делать?

Здесь есть претензии и к психологом. Никакой задачи успокоить население после трагедии никто и не ставит! А возможности использования телевидения как профилактического средства даже не рассматриваются. Хотя главное при освещении теракта — психологически грамотный комментарий происходящего.

«Мозг не терпит хаоса»

По мнению А.В. Семенович (кандидат психологических наук, профессор МГППУ), опасность для психического и психологического здоровья надо искать не только в негативном воздействии внешнего влияния на детей. Угрозу представляет и система оказания психологической помощи, которая совершенно не готова к работе с реальными проблемами современных детей.

«Нужно кардинально менять подготовку психологов», – считает А.В. Семенович

Большинство из тех, кто обучается в школах (около 85%), по мнению ведущего отечественного нейропсихолога, рождаются с различными нарушениями мозгового развития, приводящими к дефициту наиболее рано созревающих структур мозга. Следствием этого является дизонтогенез в формировании более поздних его структур и связанные с ним нарушения большинства функциональных систем организма. По этой причине возникают различные ранние соматические проявления: аллергия, астма, заболевания желчевыводящих путей, поджелудочной железы, позвоночника.

За этими непонятными многим словами стоят вполне конкретные вещи: у таких детей завышен порог чувствительности (как болевой, так и сенсорный). Отсюда присущий им «пофигизм» как адаптивное решение. Поскольку у них отсутствуют собственные жизненные программы, собственный взгляд на мир, то их внушаемость многократно повышается. Поэтому такие дети легко поддаются внушению и массовой обработке и даже зомбированию: это идеальные «клиенты» для любой секты!

Кроме того, по мнению Анны Владимировны, именно нейропсихологический статус отклонений в развитии и является причиной агрессивного поведения в детском и подростковом возрасте. Так, у девочек недостаточность в развитии часто приводит к олигофрении. Этим объясняется подростковая жестокость, стремление к насилию, особенно в его массовых формах. Без адекватной коррекции такие дети попадают в группу риска.

К сожалению, сейчас слово «воспитание» воспринимается как ругательное. Но мозг не терпит хаоса и, оставшись без контроля, начинает воспринимать доступные ему паттерны поведения. Чего ожидать от детей, имеющих нарушения в познавательной сфере? Из всего многообразия предлагаемой им информации они выберут самую для них доступную — агрессию и порнографию, которые щедро предлагаются со всех сторон.

А.В. Семенович серьезно беспокоит и процесс «вымывания» русского языка, который все ярче проявляется в современном информационном пространстве. Диагноз «дизартрия» можно смело ставить большинству выпускников современных школ. Ведь наиболее пагубно отклонения в развитии детей сказываются (по законам эволюции) на функционировании более поздно созревающих структур, в частности речевой саморегуляции. Если прислушаться к разговору современных детей, то можно заметить, что при построении фраз у них постоянно «выпадает» подлежащее или сказуемое.

То же самое мы все чаще встречаем и в речи популярных теле- и радиоведущих. Хочется добавить, что уважаемой Анне Владимировне повезло, поскольку она никогда не посещала молодежные интернет-чаты. Уверена, что диагнозы были бы еще более неутешительными!

Проблема в том, что при таком использовании речи не задействуется главное — ее эволюционная роль. При «вымывании» основ языка разрушается сознание. Глобальной причиной столь серьезных изменений в детской популяции Анна Владимировна считает резкое ухудшение экологии. И мы имеем дело с защитной реакцией мозга на негативные внешние воздействия, включение новых адаптационных механизмов.

Чтобы хоть как-то противостоять этим негативным явлениям, по мнению А.В. Семенович, нужно кардинально менять учебный план подготовки психологов. Специалисты, работающие с детьми, должны не только прекрасно разбираться в психологии развития, нейропсихологии, но и знать азы внутренних болезней, основы генетики, владеть приемами психотерапии (в первую очередь — телесной). Нужно продумать и функционал работы психолога: как эффективно внедрить коррекционную работу в учебный процесс.

На робкий вопрос из зала о том, можно ли найти хоть что-то позитивное в этой ситуации, Анна Владимировна без колебания ответила: «Конечно, сейчас мы — самые востребованные!»

Хорошо, если это будет услышано и понято организаторами форума...

Ольга РЕШЕТНИКОВА