ВОЛШЕБНЫЙ СЕКРЕТ

Жила-была на свете девочка. Хорошая такая девочка… Глазки у нее ясные, голосок звонкий, ладошки мягкие, а кудряшки светлые. Жила-поживала, горя не знала. Все у нее было хорошо, только… она того не ведала и даже не догадывалась. Вот. И было девочке от этого худо: все казалась сама себе бедной да несчастной. И страдала она… ну о-о-очень.

Как-то раз погожим летним днем сидела эта девочка на скамейке в саду (кстати, ее Катериной звали), разглядывала свои новые красные туфельки и раздумывала о том, как тяжко жить на свете: все дела да дела, так что даже и отдохнуть некогда.

Откуда ни возьмись подошел к ней маленький рыжий котенок: усы торчком, хвост трубой, спинка полосатая, на груди шерстка — снежным воротничком, а передние лапки — будто в белых сапожках. Подошел и начал тереться мягкой шубкой о Катину ножку.

— Ну, чего тебе? — недовольно спросила девочка. — И так жизнь тоскливая, а еще ты тут… Уходи. — И она легонько отпихнула котенка. Да только он не ушел, а уселся неподалеку и стал смотреть на Катю круглыми желтыми глазками.

— О-хо-хо, — вздохнула девочка. А котенок сказал:

— Мяу.

— Ну что ж, раз ты такой упрямый, тогда мне самой придется уйти, — проворчала Катя. — Нигде нет покоя. Все пристают и пристают: то посуду помой, то уроки сделай, то вот теперь с котенком занимайся. А я не буду, — она решительно встала со скамейки, нахмурилась и пошла по садовой тропинке, а котенок весело подпрыгнул и отправился вслед за девочкой. Та обернулась и сердито спросила:

— Чего привязался?! Уходи, тебе говорят.

Котенок сел на тропинку и снова сказал:

— Мяу.

— Размяукался… Все равно я не понимаю твоих «мяу», так что зря стараешься…

— А вот так понимаешь? — спросил вдруг котенок человеческим голосом. Катя завертела головой, оглядываясь:

— Кто бы мог поблизости говорить, да еще таким тоненьким голоском?

Не верилось ей, что котенок говорит.

— Катя, это правда я говорю. Я — котенок.

— Как же, как же! Кошки не разговаривают по-человечески.

— А я разговариваю.

— Глупости. Я же слышала, как ты мяукал.

— Да, но ты пожаловалась, что не понимаешь кошачьего языка.

— Я не жаловалась. Я просто так сказала.

— Ну а я просто так заговорил на твоем языке…

— А зачем?

— Что — зачем?

— Зачем заговорил-то? Вот если бы меня не заставляли учить английский и французский в школе, я бы нипочем не стала это делать. А тебе зачем по-нашему говорить?

— Ну… для взаимопонимания…

— Ишь ты! А мне не нужно с тобой вза-и-мо-по-ни-ма-ние.

— Очень жаль... мяу, — ответил котенок, — потому что я хотел тебе открыть волшебный секрет, но без взаимопонимания он не сработает.

— Какой еще волшебный секрет? Нету в жизни ничего такого. Сколько я просила у Деда Мороза волшебную палочку мне подарить на Новый год — все без толку. Не бывает на свете ни чудес, ни волшебства.

— Но я же разговариваю, разве это не похоже на чудо?

— Это похоже на то, что меня кто-то разыгрывает. Может, где-то поблизости спрятан магнитофон с записью…

— Смешно. Магнитофон с записью разве мог бы отвечать на вопросы, которые только сейчас тебе в голову приходят? Я думал, ты умная девочка…

Катя помолчала немножко и вынуждена была согласиться:

— Да, с магнитофоном не получается. Ну и ладно. Какая разница?! — так она решила и пошла дальше по тропинке.

— Катя, Катя! Постой, — запищал котенок, — постой, не уходи.

— Вот прилип как банный лист, — воскликнула девочка и сердито топнула ножкой, но все же остановилась.

А котенок подбежал к ней и сказал:

— Давай найдем с тобой взаимопонимание, а? И тогда я открою тебе волшебный секрет!

— Да где ж мы его найдем?

— Ну, поищем хорошенько.

— Ах, не знаю. Что я — маленькая, чтобы в волшебные секреты верить?

— Ты большая. Ты очень большая. По сравнению со мной — просто великан.

Катя вдруг громко рассмеялась:

— Ха-ха-ха! Великан! Вот это да, я — великан. Ха-ха-ха!!

А потом она перестала смеяться, посмотрела внимательно на котенка и сказала негромко:

— Знаешь, кажется, я тебя понимаю. — И даже погладила его по спинке.

— Ой, правда? — обрадовался он и запрыгал у Катиных ног.

— Правда.

— Значит, мы уже нашли взаимопонимание?

— Ну разве что чуточку.

— Тогда, может, познакомимся?

— Ну давай, так и быть. Тебя как зовут?

— Китоша.

— Китоша… Мне нравится твое имя. А мое ты откуда знаешь?

— А я слышал, как тебя мама называла.

— А-а-а-а, тогда понятно…

Но тут в зарослях шиповника, тянувшихся вдоль садовой изгороди, ни с того ни сего вдруг раздался сильный треск. Котенок перепугался и мигом прыгнул к Кате на руки, а она прижала его к себе и застыла на месте. Из кустов вылетел, как выпущенный из рогатки, заяц: серый, пушистый, глазастый. И сразу быстро-быстро запричитал:

— Катя-Катя-Катя! Ты такая большая, сильная и смелая, спрячь меня где-нибудь поскорее от беды неминучей, от погибели страшной... За мной лиса гонится, и волк мчится, и медведь хочет съесть.

— Мме-е-едведь?!.. — Кате стало очень страшно, но она все же немедленно опустила котенка на землю, сняла со спины рюкзачок, раскрыла и позвала зайца: «Полезай!» И он сразу прыгнул. А Катя закинула рюкзачок на спину, взяла котенка обратно на руки и неожиданно рассмеялась.

— Ты такая отважная, что не боишься ни лисы, ни волка, ни медведя и можешь смеяться в такую минуту? — спросил котенок.

— Вовсе нет. Этот трусишка в рюкзаке так дрожит, что мне щекотно.

— Кать, но давай все-таки уйдем отсюда. Ладно, лиса, но не будем же мы дожидаться волка с медведем...

— Хорошо, пошли. А куда?

— Все равно, только поскорее.

Но как только Катя двинулась с места, из кустов выползла лиса и, принюхиваясь, помахивая пушистым хвостом и блестя глазами, стала подходить к девочке:

— Девочка-девочка, отдай мне зайца, а то я тебя укушу.

Катя в ответ опять засмеялась — даже громче, чем раньше (это заяц в рюкзаке задрожал сильнее прежнего, и ей стало еще щекотнее):

— Ой, ой-ой-ой! Лиса-лиса, разве ты не видишь, что у меня в руках не заяц, а котенок. Ой, ха-ха-ха!

— Но заяц где-то рядом. Я носом чую. Не покажешь, так я тебя укушу.

— Только попробуй, во-о-н там мой дедушка идет, я ему как крикну, он ка-а-ак прибежит с ружьем или с палкой, вот тебе худо-то придется.

— Не надо с ружьем. И с палкой не надо. Я просто голодная. Нужно же чем-то питаться, понимаешь?

Катя задумалась:

— Да, когда голодная… а давай я тебе молочка дам. Хочешь?

— Ну давай хоть молочка.

Котенок запищал:

— И мне молочка, и мне! Я тоже голодный.

— Тогда пошли к нам домой.

Но не успели они сделать и двух шагов, как в кустах снова затрещало пуще прежнего и оттуда показался Волк. Глаза у него горят, зубы щелкают, шерсть топорщится. Страшный, в общем, волк. А Катя хохочет-заливается. Волк даже присел от удивления:

— Ты чего, малявка, смеешься? Зайца мне живо отдавай, а то я тебя вместо него съем.

А Катя и сказать ничего не может, только хохочет во весь голос. Теперь у нее не только заяц за спиной дрожит, но и на груди котенок трясется от страха… щекотно кругом.

И снова затрещали кусты, сильно-пресильно затрещали — медведь идет. Вышел медведь на тропинку и говорит:

— Я же тебя, Волк, предупреждал, чтоб ты малышей не трогал и в сад не лез! Я же тебе говорил, что пороть буду нещадно, если не послушаешься! Так вот, получай. — И он взмахнул прутиком, который у него в лапах был… Хворостина свистнула в воздухе, а волк ка-а-ак испугается. Взвыл и убежал, только его и видели.

От неожиданности заяц и котенок даже дрожать перестали, и Катя смогла перевести дух.

— Медведушко-дедушко, какой ты добрый! А заяц боялся, что ты его съесть хочешь. Давай, я тебя малинкой угощу, хочешь?

— Малинку я люблю… А еще люблю, чтобы все дружно жили. Ты, рыжая, что здесь делаешь? Тоже, поди, охотишься?

— Да что ты, батюшка! Меня Катя хотела молочком напоить, вот и все.

— Ну то-то, смотри у меня...

Катя показала медведю садовый малинник, и он сразу стал урчать от радости и облизываться от удовольствия. Наелся малины и в лес отправился, домой. Только лису на всякий случай с собой прихватил, когда она молочка попила.

А заяц с котенком у Кати насовсем остались. Котенок Китоша смешные песенки пел, заяц (его Пушистиком стали звать) танцевал очень потешно, и жили они вместе дружно и весело…

Ой, а волшебный секрет как же? А волшебный секрет сам открылся: у страха глаза велики, но порой над ним и посмеяться можно, а в другой раз — договориться, объясниться. Главное — не перепутать, кто тебя съесть хочет, а кто защитить собирается. А еще главнее — вза-и-мо-по-ни-ма-ни-е. Вот.

И жизнь у Кати стала с той поры замечательная, а про то, что она бедная-несчастная, девочка и думать забыла и радовалась от души тому, как все у нее хорошо!

А тебе как живется?..

Валентина ПОНОМАРЕВА,
психолог, Москва