Психология и время

А.В. Петровский СПб.: Питер, 2007

В наши дни при упоминании того или иного отечественного психолога, чья научная деятельность протекала в ХХ в., чаще употребляют определение «российский» и почти никогда — «советский», считая последнее чуть ли не позорным клеймом. Тем не менее именно советскими психологами в первую очередь и были Выготский и Леонтьев, Лурия и Рубинштейн, Гальперин и Давыдов и еще множество крупных ученых, составивших гордость отечественной науки. Наверняка в иной идейно-политической атмосфере их теории были бы иными, что, впрочем, не умаляет их реального вклада в науку. То же в полной мере можно сказать и об А.В. Петровском, крупном деятеле советской психологии. Причем, возможно, даже в большей мере, ибо печать «советскости», которой отмечено большинство его трудов (за исключением лишь самых поздних, постсоветских), оказалась настолько рельефной и явной, что, кажется, просто затмила для современных психологов его подлинный вклад.
Похоже, и сам мэтр советской психологии на склоне лет (пожилой ученый ушел из жизни в декабре прошлого года) испытывал двойственные чувства насчет своей роли в науке. Слишком много накопилось обид на тормоза и препоны, не позволявшие ученым его масштаба стать русскими Скиннерами и Пиаже (хотя справедливости ради стоит отметить, что в родном отечестве А.В. Петровский признанием обделен не был). С воцарением гласности он (часто дуэтом с еще одним пожилым академиком — М.Г. Ярошевским) возвысил голос скорби в адрес «репрессированной» советской психологии. Не желая замечать, как перестроечный пафос выходит из моды, оба держали эту ноту до конца своих дней. Психологи помоложе перестроились легче — забыв о своем советском прошлом, как о кошмарном сне, переключились на трансактно-трансперсональные изыскания. Но когда этому прошлому принадлежит вся твоя научная биография — такого не забудешь и не отринешь. Последняя книга стала заключительным аккордом в этой тональности.
«Психология и время» — книга научно-мемуарная, с некоторым уклоном в художественность: автор то подпускает лирические нотки, то возвышается до публицистического пафоса. Перед читателем предстает история советской психологии, какой ее более чем за полувековую карьеру пережил и прочувствовал один из самых ярких ее представителей. Правда, сам жанр сильно сужает потенциальную читательскую аудиторию. Чтобы читать книгу с интересом, надо быть психологом, то есть хотя бы в общих чертах представлять себе отечественную психологию советской поры. Но психологам со стажем, успевшим хоть недолго побыть советскими, книга вряд ли по-настоящему раскроет глаза — большинство рассказанных в ней историй и даже многие подробности хорошо известны в кругу профессионалов. Однако читателю, занимающему промежуточное положение, то есть искушенному, но не слишком, книга будет по-настоящему интересна. Он может и не придать значения некоторой ее односторонности и даже предвзятости.
Впрочем, в чем виновата советская власть перед психологией, наверное, непредвзято рассудит лишь следующее поколение психологов. Слишком мало времени еще прошло!

Сергей СТЕПАНОВ