ШКОЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ и НЛП – ВРАГИ, СОЮЗНИКИ, КОНКУРЕНТЫ?

«Если некая идея звучит логично и убедительно, но почему-то не работает, то это — теория; если идея работает, но совершенно непонятно почему, то это — практика». Таким ироничным афоризмом можно охарактеризовать ситуацию, сложившуюся вокруг нейролингвистического программирования (НЛП) — оригинального направления практической психологии, которое в последние годы нашло в нашей стране множество приверженцев.

Ричард Бэндлер

Любопытно, что многие из них от психологической науки далеки, никогда ее не изучали и даже не считают нужным это делать — НЛП вполне удовлетворяет как их интерес к психологическим проблемам, так и практические запросы. С другой стороны, многие психологи относятся к этому направлению пренебрежительно и отмечают, что его практические приемы не опираются на серьезную научную основу, а те постулаты, которые лежат в основе практики НЛП, грубо говоря, высосаны из пальца.

Противоречия между сторонниками и противниками НЛП начинают казаться неразрешимыми, поскольку аргументы ими приводятся в разных плоскостях: первые всячески подчеркивают его практическую эффективность, вторые напирают на теоретическую несостоятельность (критика НЛП этим, впрочем, не исчерпывается, но об этом — ниже).

В этой ситуации школьный психолог легко оказывается в замешательстве. По роду своей деятельности он далек от академического теоретизирования, как правило, научно подкован не более чем на четверку с минусом, зато чрезвычайно дорожит практическими приемами, доказавшими свою высокую эффективность. В силу этого для него велик соблазн включить в свой арсенал широко разрекламированные, даже модные методы психологического воздействия, которые обещают блестящие практические результаты. В то же время овладение теорией (?) и практикой НЛП не входит в его профессиональную подготовку, никак официально не поощряется и не санкционируется.

Согласно официальной позиции (нигде, правда, четко не сформулированной), для НЛП в школе места нет. Хотя спрашивается — почему? Не найдя ответа на этот вопрос, некоторые принимаются на свой страх и риск осваивать модные приемы и внедрять их в свою практику. Хорошо это или плохо, полезно или вредно?

Попробуем с опорой на разные заслуживающие доверия источники оценить место НЛП в широкой палитре психологической теории и практики и постараемся ответить на вопрос: допустимо ли, желательно ли школьному психологу использовать эту систему в своей работе? Ответ вряд ли удастся найти окончательный и исчерпывающий — слишком уж противоречивы аргументы и факты. По крайней мере, рассмотрим их по возможности беспристрастно.

«Суха теория, мой друг,
но древо жизни
пышно зеленеет…»

Про психологию однажды сказано (Германом Эббингаузом), что она имеет короткую историю, но богатое прошлое. Это, пожалуй, можно сказать и про нейролингвистическое программирование. Суть этой системы была сформулирована ее авторами, американцами Ричардом Бэндлером и Джоном Гриндером, не так уж давно — в середине 70-х годов прошлого века. Однако эта система впитала в себя многие идеи и достижения самых разных специалистов, на чей многолетний опыт Бэндлер и Гриндер решили опереться.

Первоначально НЛП, еще даже не имевшее собственного названия, интуитивно разрабатывалось Бэндлером (Гриндер присоединился к нему чуть позднее) как набор практических приемов, призванных максимально повысить эффективность психотерапевтического воздействия. Увлеченный гештальт-терапией, молодой практик старался во всем походить на ее основателя Фрица Перлза (ради этого он отпустил бороду, принялся курить трубку и даже говорить стал с немецким акцентом). Подобным способом он ранее небезуспешно осваивал манеру игры разных музыкантов, стараясь максимально вжиться в их образ.

В этом процессе оформилась одна из ключевых идей НЛП: «Если кто-то способен что-то сделать, то кто угодно способен этому у него научиться, переняв существенные приемы его поведения». Идея, надо признаться, далеко не бесспорная, хотя и очень соблазнительная. Будь она верна, конвейер по штамповке новых Эйнштейнов, Выготских и Растроповичей давно бы уже работал в полную силу. Ничего подобного, однако ж, не произошло.

К примеру, один из видных деятелей НЛП Питер Янг (его основные труды переведены на русский язык, в том числе один — автором этих строк) свои последние изыскания посвятил освоению опыта людей, сумевших «с нуля» стать миллионерами. Этой теме и было посвящено его выступление во время недавнего визита в нашу страну. По отзывам присутствовавших на встрече, рассказ Янга слишком напоминал банальные руководства «Как стать богатым за неделю» и никаких серьезных выполнимых рекомендаций не содержал. Будь иначе — среди новоиспеченных миллионеров было бы уже не протолкнуться. Пока же любые руководства по обогащению если кого и обогащают, то в первую очередь их сочинителей и крайне редко — кого-то еще.

Джон Гриндер

Впоследствии, не ограничиваясь опытом Перлза, Бэндлер и Гриндер скрупулезно проанализировали приемы работы Милтона Эриксона и Вирджинии Сатир, которые снискали всемирную славу как не просто гениальные терапевты, но чуть ли не кудесники. Кстати, о чудодействе деятели НЛП говорят совершенно серьезно (слово «магия» встречается в названиях нескольких культовых книг этого направления), отмечая невероятный для стороннего взора эффект тех или иных техник. Неудивительно, что мечтающие о волшебных палочках и скатертях-самобранках валом повалили в НЛП. (Любопытно отметить, что во всем мире бум НЛП потихоньку сошел на нет, зато в нашей стране — вероятно, особенно богатой на таких мечтателей — оно поистине переживает второе рождение.)

Изучение опыта успешных терапевтов позволило Бэндлеру и Гриндеру выработать свой особый набор приемов психологического воздействия. Затем он был ими обоснован несколькими нехитрыми в общем-то положениями, которые назвать теорией можно лишь с изрядной долей условности.

Суть системы призвано отражать само ее название — нейролингвистическое программирование (также, кстати, весьма условное). Часть «нейро» отражает ту фундаментальную идею, что поведение берет начало в неврологических процессах видения, слушания, восприятия запаха, вкуса, прикосновения. Мы воспринимаем мир через пять органов чувств, мы извлекаем «смысл» из информации и затем руководствуемся им. Наша неврология включает в себя не только невидимые мыслительные процессы, но и наши видимые физиологические реакции на идеи и события. Одно просто является отражением другого на физическом уровне. Тело и разум образуют неразделимое единство, человеческое существо.

«Лингвистическая» часть названия показывает, что мы используем язык для того, чтобы упорядочивать наши мысли и поведение и чтобы вступать в коммуникацию с другими людьми. «Программирование» указывает на те способы, которыми мы организуем свои идеи и действия, чтобы получить результаты.

НЛП имеет дело со структурой субъективного опыта человека: как мы организуем то, что видим, слышим и ощущаем, и как мы редактируем и фильтруем с помощью органов чувств то, что получаем из внешнего мира. НЛП также исследует то, как мы описываем это в языке и как мы действуем — намеренно или ненамеренно, чтобы получить результат.

Терапевтической задачей НЛП выступает перепрограммирование поведения человека, которого негодная программа завела в тупик. Впоследствии притязания НЛП неограниченно расширились, подразумевая программирование на успех практически в любой области.

Оказание влияния на человека осуществляется с опорой на преобладающую у него репрезентативную систему, то есть модальность восприятия. С легкой руки основоположников НЛП стало общим местом утверждение о том, что все люди делятся на «визуалов», «аудиалов» и «кинестетиков» — каждая группа пользуется для создания индивидуальной картины мира определенной модальностью восприятия. Эта идея своей простотой и доступностью подкупила многих и расценивается ими как аксиома даже вопреки отсутствию достоверного научного подтверждения.

В работах отечественных психологов нередко можно прочесть об особенностях подхода к детям-визуалам или детям-аудиалам, словно такое деление бесспорно доказано. На самом же деле речь тут идет лишь о довольно смелой гипотезе, подтверждаемой отдельными частными примерами, что для признания ее достоверности с научной точки зрения совершенно недостаточно.

Выявление предпочитаемой репрезентативной системы в НЛП осуществляется как по использованию человеком определенных словесных конструкций (например, «посмотрите» или «послушайте»), так и, главным образом, по направлению движения глаз. Нелишне отметить, что и последняя гипотеза, хотя практика НЛП безоговорочно на ней основывается, подтверждена лишь некоторыми частными примерами, о достоверном научном подтверждении речь тут не идет.

Особая, весьма интересная тема — непосредственные приемы влияния, такие, как «якорение», «отзеркаливание» и пр. Впрочем, они подробно описаны во многих руководствах по НЛП, к которым в данном случае и можно отослать заинтересованного читателя. С помощью этих приемов осуществляется помимо сознания человека, в обход его, влияние на его картину мира и образ поведения.

О впечатляющих результатах такого влияния исписаны тонны бумаги — наподобие того, как любой «народный целитель» приведет вам множество примеров чудесных исцелений с помощью своих приемов. Из того, что написано об НЛП — не будем забывать: написано его создателями и небескорыстными практиками, — создается впечатление о нем как об исключительно эффективной системе влияния на психику и поведение. А это, в свою очередь, обеспечивает его приверженцам блестящий контраргумент в полемике: пускай «теория» и небезупречна, зато работает!

Где же работает и как?

Ядерная бомба
или мирный атом?

Критики НЛП в его оценках нередко прибегают к метафорам «зомбирование», «промывание мозгов» и пр., и надо признать, что основания для этого имеются.

Психолог Юрий Мороз так описывает эту ситуацию: «Исходя из каких мотивов люди, прежде далекие от психологии или, скажем, психиатрии, начинают осваивать НЛП? В общем, как ни крути — мотив всегда один и тот же. Хочется овладеть некими приемами, чтобы суметь добиться от собеседника того, чего тот сам (то есть по доброй воле) не хочет. Чаще всего это банальное навязывание какого-либо товара или услуги. Вспомните конторы по продаже таймшеров. Там процветали самые наглые ужимки НЛП.

В лучшем случае задача, которую перед собой ставит очередной адепт, — программирование определенного поведения по отношению к нему лично. Как это делается? Чтобы объяснить ситуацию схематично, можно воспользоваться древнеиндийской метафорой про умного и глупого брата, где умный брат — это сознание, а глупый брат — подсознание. Для того чтобы глупый брат вынес вам ценную вещь из дома (или купил что-то ненужное втридорога), нужно всего лишь чем-то отвлечь умного брата, а потом сказать, что именно надо сделать его братцу-олигофрену. Тот все сделает, так как ничего не понимает и просто выполняет, что прикажут. Подавляющее большинство техник в НЛП посвящены именно тому, как отвлечь умного брата и получить прямой вход в подсознание. Это, например, разрыв шаблона. Типовой пример применения этой техники заключается в том, что вы здороваетесь и протягиваете руку (это, как правило, автоматическое движение), а собеседник вдруг вместо того, чтобы пожать вашу руку, пожимает ваше запястье. Типичная реакция на это будет похожей на сбой программы в компьютере. Тот, у кого автоматическая программа прервалась (пожимать нечего, и ситуация нестандартная — завершить программу не удается), просто зависает и находится несколько секунд, как это называется в НЛП, в трансе. В этот момент, с воодушевлением восклицают НЛПисты, рассказав о технике, вы можете дать любое указание, и человек, находящийся в трансе, его выполнит. Причем это может быть команда с отложенным выполнением — так называемое постгипнотическое внушение. Допустим, человек исполнит приказ. Ну, например, скажут ему: мол, дай денег. Вынет да положит. До копейки. Или пойдет на противоестественный сексуальный контакт. Только вот пойдет ли это ему на пользу?»

Контраргумент сторонников НЛП бесхитростен и прост: НЛП — это прежде всего набор инструментов, который может быть использован и во благо, и во зло, как почти любой инструмент. Злоупотребление инструментом не должно его дискредитировать.

Настораживает в этой ситуации то, что овладение навыками НЛП сегодня напоминает свободную продажу оружия всем желающим, от которых не требуется справок ни о вменяемости, ни об отсутствии криминального прошлого. Остается уповать лишь на нравственные нормы самого практика.

Однако этические моменты НЛП продолжают вызывать беспокойство. Сертификация в этой области — кстати, не требующая и не предусматривающая ни медицинской, ни психологической подготовки, — осуществляется в рамках самого этого направления и никаким этическим кодексом не обусловлена. Образно говоря: хотите иметь пистолет — вот, пожалуйста! А в кого вы пойдете стрелять — ваше личное дело.

Впрочем, этическими соображениями критика НЛП не исчерпывается.

С точки зрения науки

При том что в трудах классиков НЛП встречаются весьма любопытные мысли и дельные советы, практически все они не выходят за рамки поп-психологии курпатовского разлива. НЛП правильнее отнести не к психологии (если понимать ее прежде всего как науку), а к одной из поп-психологических школ, основанных на спорных гипотезах и по большей части безосновательных притязаниях. Достаточно сказать, что британский совет по рекламе потребовал от сторонников НЛП не называть в рекламных целях свою школу наукой, поскольку такое утверждение относилось бы к разряду недобросовестной рекламы.

На протяжении многих лет НЛП подвергалось эмпирическим проверкам, и многие его модели и методики были признаны по большей части неэффективными. С позиций современной нейронауки, НЛП следует считать заблуждением; вместо того чтобы полагаться на современную научно обоснованную нейрологическую теорию, НЛП основывается на утративших актуальность метафорах о функциях головного мозга и изобилует множеством фактических ошибок.

Предположение о том, что человек обладает Предпочитаемой Репрезентативной Системой (ПРС), которая проявляет себя через подбор слов, было признано ложным на основании данных специально проведенного тщательного исследования. Утверждение о наличии у человека ПРС, которую можно определить по направлению движения глаз, также не получило экспериментальной поддержки.

Критики называют НЛП хрупким сплавом популярной психологии и лженауки, который использует профессиональный жаргон для сокрытия того факта, что в его основе лежит набор банальных, если не сказать неверных, пресуппозиций (предположений). Критика в адрес НЛП звучит из уст медицинских психологов, преподавателей искусства управления, лингвистов, психотерапевтов и представителей групп по контролю за распространением культов. она касается неэффективности, псевдонаучного толкования лингвистики и неврологии, наличия сомнительных с точки зрения этики черт, присущих культам, и восхваления посредством завышенных притязаний.

Не прибавила престижа НЛП и многолетняя судебная тяжба, затеянная Бэндлером с Гриндером. Масла в огонь подлил развод Тони Роббинса, создателя известного коммерческого проекта НЛП «Идеальный брак» (!). Похоже, сами создатели НЛП оказались не в состоянии применить свои якобы высокоэффективные технологии коммуникации к собственной жизни. Использование метафор — излюбленный прием в практике НЛП, однако подобные примеры для самого НЛП служат метафорой убийственной.

Так стоит ли школьному психологу обращаться к модному поветрию ради повышения своей квалификации? По мнению автора этих строк, не претендующему на абсолютную истину, — вряд ли! Во-первых, в силу очевидной научной необоснованности самой доктрины. Во-вторых, ввиду ее этической уязвимости. Конечно, велик соблазн модифицировать нежелательное поведение школьника с помощью «магических» приемов. Однако допустимо ли это делать такими средствами? Полагаю, если опросить родителей, согласны ли они на хитрое проникновение в подсознание их детей, едва ли один на тысячу ответит утвердительно.

Небезынтересно, что в Германии использование НЛП в практике образовательных учреждений просто-напросто запрещено ввиду слишком пугающего сходства этих приемов с ухватками сайентологов и прочих сектантов, прикрывающих свои корыстные устремления псевдонаучными рассуждениями.

Конечно, жаждущие магических превращений «из лягушек в принцы» (название одной из культовых книг НЛП) никогда не переведутся. Да и в желающих получить власть над окружающими нигде и никогда недостатка не было. В конце концов, НЛП — весьма успешный коммерческий проект, который многих сытно кормит. К их приемам, с точки зрения самого НЛП, любопытно было бы присмотреться повнимательнее.

Только надо ли?

Сергей СТЕПАНОВ