ПРОЕКТИРОВАНИЕ + ИССЛЕДОВАНИЕ

Если вы внимательно прочитали два предыдущих материала, то, наверное, испытали чувство недоумения: каким же образом два очень умных человека и хорошо известных в стране психолога, постоянные авторы нашей газеты Марина Битянова и Александр Савенков, оказались в противостоящих методологических лагерях — «за» и «против» проектного обучения? Ведь вроде бы всегда соратниками были…

Уверен: они не только были, но и остались соратниками. Цель у них — как и у всех нас! — общая: оказать помощь ребенку на пути его развития. А то, что возникают разногласия по поводу применяемых методов, — это совершенно нормально. Ведь полное единодушие, идеальный порядок и абсолютное отсутствие споров по поводу способов жить бывает только в одном месте — извините, на кладбище.

Мне тоже хочется вступить в развернувшуюся дискуссию, открыто провозгласив свою поддержку обоих направлений обучения — и проектного, и исследовательского. Нет смысла спорить о разнице, существующей между ними, — в статье Александра Савенкова эта разница убедительно продемонстрирована. Но пристрастие к одному не должно, как мне кажется, отвергать перспективы развития другого.

Один из главных аргументов критики в адрес проектирования — то, что «таким образом мы не творца развиваем, а банального деятеля». Но ведь и проектное, и исследовательское обучение — это виды деятельности, а творчество, как справедливо пишет Александр Савенков, ссылаясь на Я.А.Пономарева, — это «побочный продукт» деятельности. То есть этот самый «побочный продукт» может родиться практически в любой деятельности, а значит, не только в исследовании, но и в проектировании тоже.

В принципе, в статье Савенкова мы встречаем согласие с таким взглядом: «С точки зрения педагогической психологии и образовательной практики важно, что и проектирование, и исследование тесно связаны с прогнозированием, а потому могут служить инструментами развития интеллекта и креативности ребенка в обучении».

Можно предположить, что для разных детей (а может быть, и для одних и тех же) в разных обучающих ситуациях могут оказаться предпочтительными и эффективными в плане развития креативности и творческих способностей либо проектные, либо исследовательские методы обучения.

Что касается истоков проектного обучения — английского прагматизма, якобы абсолютно чужеродного для российского менталитета и категорически не принимаемого творчески настроенным российским бессознательным, то этот тезис вызывает определенные сомнения. Давно и непродуктивно длится в нашем обществе дискуссия о непознаваемости загадочной русской души, и нет, пожалуй, оснований добавлять что-то еще в мутное варево словесных спекуляций («давно пора, ядрена мать, умом Россию понимать!»). Однако существующие установки о том, что для русского человека характерно емелино творческое использование внезапно свалившихся благ в сочетании с патологической ленью, представляются не просто далекими от действительности, но и очень вредными для этнического самосознания.

А может быть, все беды и проблемы нашего общества в том и заключаются, что катастрофически не хватает здравомыслящих государственных людей, которые не увлечены безудержными фантазиями о «коммунистическом рае» или поисками творческих решений в рыночном обмане ближних, а способны к обоснованному прогнозированию — проектированию развития здорового общества?

Ведь эта проблема очевидна и на уровне деятельности, например, практических психологов. Многие выпускники психологических факультетов увлеклись исследовательской деятельностью (часто очень творческой, бескорыстной и жутко инновационной), но при этом не в состоянии решать конкретные практические задачи, требующие технологических навыков проектирования. И пользы от их ислледований в большинстве случаев никакой.

Если наши ученики окажутся способными проектировать решение непростых жизненных задач — разве это приведет к ущербности в их развитии? Если учителя овладеют технологиями проективной деятельности — разве это приведет к падению уровня их интеллекта?

Александр Савенков замечает, что между исследовательским и проектным прогнозированием будущего можно зафиксировать промежуточную составляющую — вероятностное прогнозирование. Это область «проблемных исследований». Видимо, именно в этой области можно обнаружить удачное сочетание проектирования и исследования. И наверное, именно здесь возникает «содружество» сознательной познавательной активности и интуитивного творческого поиска.

Думается, что дифференцировать проектное и исследовательское обучение необходимо, но, как человек успешнее движется на двух ногах, а не на одной, так и ребенок сможет развиваться оптимальным образом, опираясь и на то, и на другое.

Этот номер нашей газеты посвящен одной из этих составляющих обучения. В будущем — рассмотрим и другую. Или я уже занимаюсь проектированием?..

Игорь ВАЧКОВ,
доктор психологических наук