Когда встреча с психологом происходит по инициативе родителей, чаще всего мы наблюдаем стандартную консультацию в возрастно-психологическом подходе. Рассмотрим ситуации, когда родители встречаются с психологом по инициативе представителей школы. Плановое групповое консультирование вполне можно отнести к психологическому просвещению. Обычно это происходит на родительских собраниях. Психолог информирует об общих особенностях класса и психологических особенностях данного возрастного этапа развития. Такая деятельность является важным компонентом в работе, направленной на формирование адекватной социальной ситуации развития школьников. Полученная информация позволяет родителям осознать, что происходит с ребенком на данном этапе; решить, как строить с ним отношения. Таким образом психолог помогает здоровым людям пережить сложную ситуацию. Именно поэтому выступления на родительских собраниях можно квалифицировать как консультирование. Кроме того, такие встречи помогают родителям познакомиться со школьным психологом, увидеть его стиль работы. То есть являются предконтактом для индивидуальной встречи. По существу, родители выступают клиентами школьного психолога без заключения контракта. Давайте рассмотрим, что происходит, когда родителей приглашают на индивидуальную встречу. Описывая стратегию консультирования родителей, О.В. Хухлаева отмечает, что «принципиальная особенность процесса консультирования в рамках формирования психологического здоровья детей — это отсутствие жалобы». То есть у родителей нет запроса. Не будем останавливаться на относительно безобидной ситуации плановой встречи, когда родителям предлагают ознакомиться с результатом диагностического обследования класса. Представим, что родителей пригласили потому, что школу беспокоят какие-либо проявления в поведении или успеваемости ребенка. Стоит подчеркнуть, что именно школа проявляет тревогу, выражает беспокойство, то есть является «заказчиком» консультации. А кто же тогда родители? Скорее всего, за приглашением родителей стоит желание либо «сделать что-нибудь с ребенком», либо добиться каких-то изменений в детско-родительских отношениях, достичь изменения родительской позиции. Ведь именно к этому должно привести «адекватное отношение к ребенку», «согласование семьей и школой задач воспитания и развития», чего стремится достичь психолог в результате встречи. Ни в коей мере не обесценивая эти задачи, признаем, что родители оказываются немотивированными клиентами. Именно поэтому возникает первый этап, выделенный О.В. Хухлаевой. Задача этого этапа — «побуждение родителей к формулированию жалоб, а затем и запроса». Я так подробно остановилась на обсуждении того, как родители помимо своей воли попадают в клиентскую позицию, потому что эта ситуация содержит «ловушку» и для школьного психолога. Описанные выше консультации обусловлены двойственностью положения психолога. Ориентированный на возрастно-психологическое консультирование специалист предполагает, что семья признает проблему. В крайнем случае что-то тревожит, и родители чувствуют дискомфорт. Допускается, что семья может отказаться от консультации, от идеи изменений. Для любого психолога аксиома — клиент имеет право на выбор решения. Мы допускаем, что семья принимает ребенка таким, какой он есть, и знает, какой цели добивается. Вспомним маму из фильма «Форест Гамп» с ее сакраментальной фразой: «Дурак дураку — рознь». Иногда семейной системе нужен именно такой ребенок. Другая сторона медали — и ребенок, и психолог входят в школьную систему. Школьный психолог стремится обеспечить успешную адаптацию детей в школе. Задачи семьи (и ученика — как части семьи) и школы могут противоречить друг другу. Специалист рискует попасть в патовую ситуацию. Хочется задать еще один «наивный» вопрос. II. На чьей стороне психолог, если он сотрудник школы? Школы или ребенка? Я понимаю, что первый ответ — на стороне ребенка. Конечно, у многих психологов детоцентрированное сознание. И даже если, к большому сожалению, возникает ситуация, когда школа добивается, чтобы ученика перевели в другое учебное заведение, психолог понимает, что это делается в интересах ребенка. В крайнем случае — в интересах других детей. Кстати, позиция психолога на стороне школы тоже вполне допустима. Это хорошо представлено Р.В.Овчаровой. Насколько психолог может отстаивать точку зрения, отличную от позиции администрации, если зарплату он получает у этой самой администрации? Простой пример: как чувствует себя психолог, объясняя родителям, почему их ребенка не берут в первый класс данной школы по результатам тестирования? На чьей он стороне? Это сложный нравственный вопрос, и каждый специалист решает его для себя. Но для того чтобы избежать двойного стандарта, надо найти свой ответ. Есть еще одна причина, почему эти вопросы затрудняют консультирование родителей. Г.В.Бурменская пишет: «В начале беседы нужно побудить родителей к свободному и откровенному обсуждению проблем ребенка, актуализации наиболее волнующих их вопросов». Как бы ни был высок профессионализм школьного психолога, обстановка консультации не способствует безопасности. Не стоит требовать от семьи полного доверия, поэтому приходится учитывать, что некоторая информация будет от нас скрыта. Вполне вероятно, что специалист столкнется с рационализацией или дифлексией, получая социально желаемые ответы. Об этом подробно написано у О.В.Хухлаевой. В продолжение обсуждения вопроса «на чьей стороне психолог», мне кажется важным ответить на следующие «наивные» вопросы. III. Какую цель мы преследуем в консультировании? Предполагается ли, что: — ребенок должен выполнять требования школы; — ребенок должен развиваться в соответствии со своими возможностями? Если вернуться к задачам консультирования, то совершенно очевидным кажется второй ответ. Да, если мы на стороне ребенка, мы скажем, что он должен развиваться в соответствии со своими возможностями. Но в школе существует учебный план. От ребенка ждут, что он будет выполнять систему требований. Хватит ли психологу терпения ждать, пока ребенок дорастет до того, чего от него требует школа? Не проще ли делегировать ответственность семье? Вопросы, которые я поднимаю, безусловно влияют на результативность консультирования родителей. Ответы на некоторые из них требуют теоретической разработки, на другие — честности перед самими собой, определения личной позиции. мне кажется, что в любом случае открытое обсуждение поднятых проблем станет поддержкой для специалистов, снизит профессиональное выгорание. На эффективность консультирования родителей влияют ситуативные установки в работе психолога. Хочется рассмотреть некоторые «ловушки». 1. Родители иногда приходят на консультацию потому, что им предложили встретиться с психологом. Они не всегда знают, что происходит в школе, либо имеют свою точку зрения, отличную от педагогической. Стоит также учесть, что в семье ребенок проявляет себя иначе и что у родителей нет возможности сравнить его с другими школьниками. Психолог перед консультацией достаточно много времени обсуждает проблему с учителями. Он поглощен этим, и ему кажется, что все в курсе дела. Поэтому он может начать разговор с родителями как с людьми, знающими проблему, а возможно, и своими союзниками. Между тем для семьи тема беседы может стать неожиданной, или родители могут не разделять высказанную психологом точку зрения. Кроме того, проблемы с ребенком воспринимаются порой как обвинение в родительской некомпетентности. Испытывая чувство вины, собеседник может занять оборонительную позицию, начать вести себя агрессивно. Чтобы избежать такой ситуации, надо предварительно выяснить позицию семьи, описать все обстоятельства, выделить сильные стороны ребенка, на которые можно опираться. И только потом обсуждать «болевые точки» и согласовывать стратегию взаимного сотрудничества. 2. Хочется обратить внимание на то, что в последние годы обиходный язык стал очень психологизированным. Благодаря обилию популярной психологической литературы, телевизионных шоу с участием психотерапевтов и сериалам, психологические термины вошли в повседневную речь. Сплошь и рядом можно услышать слова «комплекс», «амнезия», «здесь и теперь», «произвольность», «сенсорика» и др. В беседе психологу может показаться, что он говорит с единомышленником, владеющим материалом. Однако хорошо бы проверить, как собеседник понимает произносимый термин. В противном случае может возникнуть иллюзия, что вы пришли к согласию, а на самом деле окажется, что подразумевалось разное. Хочу проиллюстрировать это личным примером. Я беседовала с молодым папой о готовности к школе. Обсуждали тему произвольности. Отец сразу поддержал, что это необходимое качество. Однако характер его реплик смутил меня, и я решила уточнить, как он понимает слово. Мне объяснили: «Ну как. Вот сразу делает, естественный». Вероятно, человек имел в виду бытовое понятие «самопроизвольно», но я говорила о прямо противоположном. Мои рекомендации об играх с правилами в эту картину укладывались бы плохо. Поэтому в беседе с родителями, используя психологический термин, надо раскрывать его смысл. Хорошо также перефразировать простыми словами термины, произносимые родителями. Лучше это делать в форме уточнения или повторов: «Вы сказали, что…», «Я правильно поняла, что…». 3. Иногда приходят очень грамотные родители. Я говорю о людях, действительно знакомых с проблемой. Например, они наблюдали такой вариант развития у кого-то из близкого окружения и очень точно описывают картину, симптомы. Либо кто-то из родителей — профессиональный психолог, действительно владеющий материалом. В этом случае может возникнуть впечатление, что мать или отец все понимают, являются единомышленниками консультанта. Мол, таким родителям достаточно дать рекомендации, и все будет сделано. Ситуация напоминает рассказ М. Булгакова «Тьма египетская». Молодой врач в глухой деревушке встретил читающего мельника, обрадовался, что имеет дело с образованным пациентом. Решил, что больной сам все понимает, поэтому оставил на тумбочке пузырек с таблетками. Мельник выпил все таблетки сразу, чтобы быстрее поправиться, и чуть не умер. То, что родители хорошо описывают постороннего человека, совсем не гарантирует, что они видят те же особенности у своего ребенка. Профессиональные психологи могут выстроить картину, совершенно не соответствующую реальности, дать свою интерпретацию. Иногда увидеть истинную картину семье мешает страх. В работе продуктивно использовать стратегию, предложенную М.М. и Н.Я. Семаго. Психолог должен выражать эмпатию, сочувствие, понимание, уважение, позитивное отношение, искренность, конкретность, а также способность донести до родителей понимание их переживаний. В консультировании выделяются фазы: — выявление, понимает ли семья характер трудностей ребенка, готова ли к этому, внесение ясности в факты (как родители видят ребенка, семейные мифы); — информирование семьи (сообщение о том, что знает консультант, и проверка, что поняли родители); — принятие решений. ЛИТЕРАТУРА Битянова М.Р. Организация психологической работы в школе. — М., 2000. Бурменская Г.В., Захарова Е.И. Карабанова О.А., Лебедева Н.Н., Лидерс А.Г. Возрастно-психологический подход в консультировании детей и подростков. — М., 2002. Венгер А.Л. На что жалуетесь? — М. — Рига, 2000. Практическая психология образования / под ред. И.В. Дубровиной. — М., 1997. Овчарова Р.В. Справочная книга школьного психолога. — М., 1996. Психологическое консультирование в школе / сост. Н.В. Коптева. — Пермь, 1993. Семаго М.М, Семаго Н.Я. Организация и содержание деятельности психолога специального образования. — М., 2005. Хухлаева О.В. Основы психологического консультирования и психологической коррекции. — М., 2001.
|
