Психолог: социальная роль
или хороший человек?

Вспоминаю, как на фестивале психологических практик в 2006 году собралась группа из двадцати человек, в основном школьных психологов. В самом начале занятия разразилась бурная дискуссия о том, что такое психолог, как «правильно» им быть в школе.

Одна участница подметила: «мы работаем с миром невидимого и сами не очень хорошо можем объяснить на понятийном уровне, о чем идет речь. Мне вопросы от сотрудников кажутся какими-то каверзными, потому что часто у меня нет на них четкого ответа: что я делаю на практике».

Другая тут же рассказала: «Я — директор школы в сельской местности, так ко мне все время кто-нибудь приходил «плакаться в жилетку». решила освоить профессию психолога. И оказалось, что теперь сложно определиться, когда я психолог, а когда — директор. Психолог в моем представлении — человек доброй души, а директор должен проявлять совсем другие качества, например настойчивость. Четкости в понимании роли психолога у меня пока не сформировалось, слишком много версий и интерпретаций».

Еще одна участница высказала свои сомнения: может ли она учить жизни других людей, когда у нее самой столько личных проблем и неразрешенных вопросов. «Я в психологи пошла, чтобы со своими трудностями разобраться, а приходится на работе изображать всезнающего, уверенного, доброжелательного человека. С каждым днем мне становится тяжелее, интерес к психологической деятельности угасает. В моем представлении психолог — это человек, владеющий знаниями, который может помочь в трудную минуту. А я даже себе помочь не могу», — с грустью сказала школьный психолог.

Большинство участников фестиваля, затрагивая свой круг личных тем, так или иначе касались вопроса о том, что необходимо иметь более точные характеристики и определения насчет профессии практического психолога.

Слушая коллег, я увидел в их высказываниях очень серьезную проблему. Она заключается в том, что многим сложно определиться, как правильно «сыграть» роль психолога. Мне захотелось поделиться с ними своим видением.

Какие роли мы играем

Что мы знаем о правилах игры в этой роли? Скорее всего, очень мало. Мы можем сыграть, если потребуется, роль продавца (в магазинах все бывали), роль милиционера (тоже известна), даже роль капитана дальнего плавания (видели в кино). Хорошо ли, плохо ли получится — это уже другой вопрос. Что касается роли психолога, то у нас нет даже образца, от которого можно оттолкнуться. (Интересно, что гораздо легче говорить о том, каким не должен быть психолог.)

Отсюда возникает распространенная ошибка — в этой роли человек начинает играть то, что ему хорошо знакомо. Он становится другом, педагогом, врачом, следователем, авторитетным человеком. Соответственно, тот, с кем вы общаетесь, выпадает из своей роли клиента и подыгрывает вам в роли товарища, ученика, больного, ребенка и пр. В результате вместо решения психологической проблемы, с которой к вам изначально обратились, вы начинаете решать иные, в том числе и свои личные проблемы.

Для иллюстрации такого непродуктивного поведения можно показать способы общения, в которых психолог выпадает из своей роли и начинает играть другие.

«Друг» — может выслушать, посочувствовать, помочь материально, предложить чаю, пойти и решить проблему клиента вместо него; внимает участливо, ободряюще, может похлопать по плечу и даже приобнять.

«Педагог» — знает, что такое «хорошо» и что такое «плохо», дает оценки, навязывает свой взгляд на жизнь как единственно правильный. Использует выражения типа «в обществе так не принято», «как говорил известный писатель», «это аморально», «каждый порядочный человек должен знать…». Говорит назидательным тоном, учит жить, цитирует авторитеты.

«Врач» — старается поставить диагноз: «У вас повышенная тревожность...» Задает вопросы, но сам в диалог не вступает, дает советы и рекомендации: «Надо меньше волноваться и чаще гулять на свежем воздухе». Делает записи в тетради. Реплики типа «на что жалуетесь?», «как давно это у вас?», «а когда вы в последний раз так волновались?». «Посторонние» разговоры клиента пресекаются.

«Следователь» — имеет одну или несколько версий случившегося и задает вопросы, чтобы их проверить. Считает, что истина одна и надо за нее ухватиться. Пытается уличить во лжи или поймать на противоречии. Задавая вопросы, свою версию не объясняет. Просит говорить только правду. Нередко обвиняет.

«Авторитет» — использует жалобы клиента, чтобы рассказать что-нибудь поучительное из своей богатой биографии: «Вот у меня был похожий случай, и я сделал так-то», дает советы, проверенные на собственном опыте.

С кем общается клиент?

Психологу часто сложно себя точно идентифицировать. Отсутствие образцов может привести к тому, что и клиент тоже часто не знает, как «играть» свою роль. До вашей встречи он был клиентом у других специалистов, и ему тоже сложно увидеть разницу. Поэтому в общении с психологом клиент будет переносить на него образы других людей, к которым он когда-то сам обращался или видел, как это делается. «Как надо разговаривать с психологом?» — с таким вопросом нередко приходится сталкиваться в начале консультации. Как диагностировать, с кем сейчас вместо меня общается мой клиент?

1. Если клиент ожидает от вас радостной улыбки при встрече, расспрашивает о ваших успехах и здоровье, на некоторые темы отказывается говорить и продолжает с вами общаться даже после окончания времени консультации — то в вас он видит, скорее всего, друга.

2. Если клиент только отвечает на все ваши вопросы, сообщает вам свои жалобы без их самостоятельного осмысления, ждет, когда вы ему «выпишите» ценный совет — то вас путают с врачом.

3. Если клиент спрашивает о том, правильно ли он поступает, приносит из дома список своих вопросов, спрашивает про домашнее задание, ведет себя примерно, не ругается и не говорит на темы секса — то в этом случае вы воспринимаетесь как педагог.

4. Если клиент на все вопросы пытается дать правдоподобные ответы, часто делает паузы для обдумывания; все, что вы делаете, воспринимает как возможную провокацию, его очень трудно застать врасплох — то, вероятнее всего, вы для него следователь.

5. Если клиент внимательно слушает и даже записывает все ваши «мудрые» мысли и пытается до них «дорасти», не спорит, благодарит за ценные советы, уважительно относится и называет по имени-отчеству — поздравляю, вы в роли авторитета.

На мой взгляд, роль психолога заключается не в обучении (это роль педагога), не в совете (это роль авторитета), не в поиске объективной истины о клиенте (это роль следователя) и даже не в эмоциональной поддержке (это роль друга), а в том, чтобы помочь человеку расширить представление о себе.

Для того чтобы это произошло, психолог должен взять на себя функцию «зеркала», глядя в которое человек сможет увидеть себя. Важно отметить, что зеркалом психики человека может быть только психика другого человека. Именно в этом заключается уникальность и своеобразие роли психолога.

Для того чтобы действительно увидеть, в чем отличие отношений «психолог — клиент» от других, я иногда предлагаю в обучающей группе следующее упражнение.

У меня пять карточек с кратким описанием различных социальных ролей: «Друг», «Педагог», «Врач», «Следователь», «Авторитет». Вам надо разбиться на пять подгрупп и выбрать из предложенных карточек по одной. После ознакомления с содержанием карточки вы, сначала потренировавшись в своей подгруппе, разыграете этюд «На приеме у психолога». Внешне вы будете в роли психолога, а ваша внутренняя роль будет соответствовать содержанию предложенной в карточке роли. Клиентом может быть участник любой из остальных подгрупп. После того как сценка будет сыграна, все должны отгадать, какова была внутренняя роль, исполняемая под видом роли психолога

• Данное упражнение наглядно демонстрирует, что смешение ролей начинает искажать содержание консультации.

«Зачем учиться на психолога?»

Одна моя знакомая так и заявила: «Зачем учиться на психолога? Это просто хороший человек. Вот я, например, настоящий психолог! Что от него требуется? Главное, чтобы он выслушал, посочувствовал и дал ценный совет. Многим своим подругам я так помогаю». В ее словах проявилось распространенное заблуждение, связанное с неясностью сути роли психолога. На самом деле психолог не дает советов, не сочувствует, да и слушает больше себя, чем клиента.

Как я уже отмечал, психолог — это профессиональная роль. В какой-то степени получается, что психолог — это не человек. Соответственно, он вступает с клиентом в «нечеловеческие», то есть в «рабочие» отношения. Уровень мастерства напрямую связан с умением человека осознавать и исполнять свою профессиональную роль, строить свое поведение в ее рамках. «Человеческие» отношения возникают тогда, когда поведение начинает выходить за рамки профессиональной роли.

Смешение рабочих отношений с другими видами взаимоотношений не только усложняет, но и делает невозможным решение психологической проблемы. С клиентом не дружат, друзей не консультируют. Рабочие отношения — это чистое зеркало. «Человеческие» отношения искривляют восприятие. Например, влюбленность — зеркало идеализации, дружба — зеркало взаимозависимости, приятельские отношения — зеркало тактичности.

Для уменьшения опасности «загрязнения» рабочих отношений вами могут быть приняты следующие меры, которые следует обговорить с клиентом до начала консультирования:

• Психолог принимает клиента на своей территории. Клиент приходит к вам, а не вы к нему. То есть ему что-то от вас надо, а не вам от него. Это дает дополнительную инициативу психологу.

• Прием ведется строго по времени, которое заранее оговаривается с клиентом (45 минут — 1 час). Консультация должна заканчиваться не в результате решения проблемы, а по истечении обговоренного времени. Эта мера может препятствовать тому, что клиент будет тянуть время, а в последние пять минут вдруг вспомнит что-то «ужасно важное». Когда он заранее знает об этом ограничении, он вынужден полноценно работать в отведенное для консультации время.

• Следует договориться с клиентом о времени ожидания при его возможном опоздании (5–7 мин.). Если клиент приходит позже хотя бы на минуту сверх оговоренного времени, то консультация не проводится. Опоздание можно рассматривать как проявление скрытого сопротивления. Сильное опоздание говорит о такой же степени сопротивления, которая все равно сделает консультацию неэффективной.

• Если клиент приходит раньше, попросить его подождать, даже если вы в это время свободны. Сеанс надо начинать в назначенное время. Приход клиента раньше времени — это опоздание наоборот, то есть тоже сопротивление, только более замаскированное.

• Психолог не дает гарантии. Принятие психологом полной ответственности за результат может усилить пассивность клиента.

• Запрет на любые, выходящие за рамки рабочих, отношения (сексуальные, деловые, товарищеские и др.) с клиентом. Желание клиента завязать такие отношения необходимо рассматривать как сопротивление и использовать в качестве материала для психологического анализа.

• Отказ от подарков или оплаты свыше ранее оговоренной. Подарки могут являться скрытой формой подкупа психолога, которая создает ответную зависимость от клиента.

• Во время работы психолог не должен отвлекаться (пить чай или разговаривать по телефону). Отвлечение во время работы может рассматриваться клиентом на психологическом уровне как проявление неуважения к нему и его проблемам.

• Желательно избегать консультировать тех, с кем уже были «нерабочие отношения» (друзей, супруга, родителей, деловых партнеров и др.). Как только вы доберетесь до важного материала, в качестве неосознанной защиты человек может «перепрыгнуть» на предыдущий, нерабочий уровень отношений. Лучше постараться найти для своих знакомых другого психолога.

• Предложить клиенту на время работы не обсуждать полученный при консультировании материал с другими людьми (друзьями, родственниками, специалистами). Обсуждение «на стороне» может привести к утечке создаваемого вами на консультации напряжения, необходимого для психологической работы.

На мой взгляд, умение строить и поддерживать рабочие отношения является необходимым условием психологической работы. Можно даже сказать, что сами по себе эти отношения уже являются целебными и помогающими. К сожалению, при профессиональной подготовке специалистов совершенно упускается из виду такой важный ее раздел, как формирование психологии профессионала. В этом одна из российских проблем — у нас много хороших людей, но крайне мало профессионалов. Настоящий профессионал способен отделять себя от роли, что дает ему возможность управлять ею. В этом заключается основной способ преодоления синдрома выгорания и психологической усталости. Если психолог не человек, то тогда он не устает, не болеет и не «сгорает».

Это совершенно не означает, что человек, исполняющий свою роль, становится безэмоциональным, как робот. Внешне психолог должен быть похож на человека. Здесь можно провести аналогию с театром. Актеру по содержанию пьесы, например, следует играть преступника. И если это хороший исполнитель, то он представит свой персонаж на сцене правдоподобно и убедительно. Плохой же актер будет играть не преступника, а самого себя. Он заявит, что никогда не был преступником и ему неприятно находиться в этой роли. Так проявляется смешение рабочих и человеческих отношений.

На уровне мастерства

После ознакомления с моей теорией о том, что «психолог — это не человек», одна моя клиентка стала упрекать меня в неискренности. «Вы ведете себя так, как полагается психологу. Сами же писали, что психолог — это как актер. А мне хочется с вами живого контакта!» Как я ее ни убеждал, что я открыт и естественен, ничего не помогало. Тогда я задумался над этим противоречием и увидел, что в «нечеловеческом» подходе нет всей правды о психологе. В результате этих размышлений я понял, что есть два этапа подготовки консультанта.

На начальной стадии необходимо разотождествление себя и своей профессиональной роли. Психологическое отделение себя от своей профессиональной роли необходимо для того, чтобы не привносить в отношения с клиентом своих проблем, проекций из прошлого или будущего, своих моральных принципов. В создании рабочих отношений важно, чтобы они отличались от привычных житейских контактов, которые бывают с друзьями, родственниками, коллегами по работе. Психолога можно рассматривать как роль, у которой есть свои правила и ограничения. На этом уровне психолог близок к актеру. Этот этап ухода от себя, нагруженного собственными жизненными и житейскими проблемами, называется «психолог — это не человек». При этом происходит временная «де-романтизация» представлений о психологе как «сверхчеловеке», «спасителе человечества», «целителе душ» и пр.

Таким образом можно снять противоречие, которое возникает у психологов между желанием помочь и самоутверждением. «Нечеловеческая» позиция является хорошей профилактикой того, чтобы личное у психолога преждевременно не «вылезло» и не использовалось им для демонстрации своего превосходства на личностью клиента.

Но потом необходим второй этап, который я обозначаю как «психолог ? тоже человек». Эта стадия профессиональной подготовки психолога заключается в том, чтобы, сохранив инструментальную позицию по отношению к себе (отношение к себе как к инструменту), вернуться в «человеческое состояние». Такое, о котором К. Роджерс как-то сказал: «Я понял, что чем больше я буду собой в контакте с клиентом, тем лучше я смогу ему помочь». То есть на этом этапе уже важно развитие таких качеств в общении с клиентом, как открытость, присутствие, прозрачность, отсутствие «маски», опора на эмоционально-чувственную сферу.

Если психолог без первого этапа сразу начнет стремиться «быть собой», то в таком случае вместе с открытостью может проявиться и нетактичность, и бесцеремонность, и даже откровенное хамство. А вот после того как я смог сформировать профессиональную позицию, в ее рамках можно позволить себе проявляться «таким, какой ты есть». Это уже уровень мастерства, когда психолог действительно работает не через методики, а своей личностью.

Надеюсь, что мой подход поможет школьным психологам усовершенствовать свои возможности в области школьного образования, в понимании собственной профессиональной роли, чтобы в перспективе не угасал, а продолжал гореть интерес к творческой работе психолога.

Сергей ПЕТРУШИН,
кандидат психологических наук,
г. Казань