По мнению психолога...

Не люблю разговоров специалистов.
Но еще больше — разговоров неспециалистов.
Станислав Ежи Лец

Не так давно у меня возникла оживленная дискуссия с одной из коллег насчет того, допустимо ли школьному психологу выходить за рамки своих непосредственных профессиональных обязанностей, например консультировать родителей по вопросам семейных отношений, причем не детско-родительских, а супружеских. Ведь не секрет, что проблемы в отношениях супругов сказываются на душевном благополучии ребенка, могут не лучшим образом повлиять на формирование его мировоззрения и характера, привести к снижению успеваемости и нарушениям поведения. С другой стороны, проблемы ребенка могут стать причиной разногласий и даже конфликтов между родителями, обострить супружеские отношения.

Может ли школьный психолог закрыть глаза на это явление? В то же время формально семейное консультирование, тем более терапия, в его обязанности не входит, да и специальной подготовки в этой области он, как правило, не имеет. Как тут быть?

В ходе обсуждения этого вопроса нам с коллегой, занимавшей поначалу противоположные позиции, удалось прийти к компромиссу. Как нередко бывает в подобных случаях, воспользовались медицинской аналогией. В принципе, негоже терапевту брать на себя функции кардиолога или эндокринолога. Терапевт общего профиля, к которому пациент обращается с жалобой на недомогание, должен уметь распознать, в какой области возникла проблема, а затем, ограничив свою роль общими рекомендациями в рамках собственной компетенции, переадресовать пациента к специалисту соответствующего профиля.

Однако такой возможности не имеют ни сельский фельдшер, ни судовой врач, ни множество других медиков, чье положение вынуждает их быть мастерами на все руки. А ведь в подобном положении зачастую оказывается и школьный психолог — своих «клиентов» ни в профориентационный центр, ни в семейную консультацию, ни к профессиональному психотерапевту он переадресовать не может ввиду их недосягаемости. А психологические проблемы самого разного характера встают порой очень остро и требуют безотлагательного решения. В таком случае школьный психолог не только вправе, но и должен сделать всё, что в его силах, дабы способствовать решению этих проблем или хотя бы сгладить их остроту.

Иной вопрос — что же в его силах?

Широко распространена иллюзия, которой нередко подвержены и сами психологи, что любая человеческая проблема — будь то проблема бедности, житейского невезения или школьной неуспеваемости — по сути своей психологическая и соответственно подлежит психологическому решению (то есть профессиональный психолог должен это решение знать или по крайней мере уметь найти).

Истина, однако, состоит в том, что, хотя любая человеческая проблема так или иначе психологически окрашена (связана с теми или иными мыслями и чувствами), большинство из них вовсе не являются психологическими — это проблемы политические, экономические, медико-биологические, социокультурные, национально-исторические и т.д., и решаются они только в соответствующих плоскостях. Более того, многие проблемы решений не имеют, то есть это и не проблемы вовсе, а просто обстоятельства жизни, которые могут людей не устраивать, но с которыми люди ничего поделать не в силах. И со стороны психологов крайне безответственными были бы притязания на решение подобных проблем.

Уильям Джемс мудро заметил: «Нам не всегда по силам изменить жизненную ситуацию, зато всегда в нашей власти изменить свое отношение к этой ситуации». И еще: «Человек, изменяя внутреннее отношение к жизни, способен изменить и внешние аспекты этой жизни». В этих словах заключена суть любой психологической консультации и психологической помощи. Если какая-то проблема доставляет человеку неудобство, даже страдание, но не поддается решению, можно попробовать изменить свое отношение к ней и тем самым смягчить страдание. Более того — появляется надежда, что изменившийся взгляд на проблему будет способствовать иному поведению по отношению к ней и в дальнейшем, возможно, хотя бы частичному ее решению.

Тут нелишне подчеркнуть — есть надежда! Но ни один порядочный психолог не станет ничего гарантировать — слишком много существует обстоятельств вне нашей власти.

Что же может предложить психолог в ответ на запрос в связи с той или иной жизненной проблемой? Каким образом может он вывести человека из психологического тупика, подтолкнуть к более конструктивной позиции, которая, возможно, будет способствовать решению проблемы?

Испокон веку люди шли со своими затруднениями к тем, кто старше и мудрее, то есть обладает богатым жизненным опытом, которым и может поделиться. Таким образом, пути к правильному решению отыскивались именно в опыте, накопленном за долгие годы и позволяющем судить, насколько верна, безопасна и целесообразна та или иная линия поведения.

Даже при том, что индивидуальные трактовки жизненного опыта всегда субъективны, плоды таких «консультаций» нередко были позитивными. Но таким же способом транслировались и житейские предрассудки, предубеждения, субъективные взгляды, не всегда разумные и конструктивные. Также на протяжении тысячелетий люди обращались за назиданием к священнослужителям, которые руководствовались в своих советах священными текстами. В этих текстах вполне ясно (хотя порой образно, иносказательно) было прописано, какие линии поведения ведут к просветлению, спасению души, а какие уводят на скользкую тропинку греха. То есть служитель культа, опираясь на религиозное учение, знал, как следует правильно поступать в любой ситуации, и делился этим знанием со страждущими.

В наши дни люди все чаще несут свои заботы не к мудрым старцам, не к ксендзу, раввину или мулле, а к психологу, именно от него ожидая помощи. Причем поскольку школьные психологи в нашем профессиональном сообществе составляют подавляющее большинство, а во многих местах иных психологов просто нету, — то идут к ним.

На что же может опереться психолог в решении встающей перед ним задачи? Разумеется, на психологию — науку о человеческом мироощущении и поведении. Именно знание научных закономерностей, которые лежат в основе человеческой натуры, позволяет психологу указать конкретному человеку пути поиска выхода из его жизненных затруднений. Вне сомнения, это предъявляет к психологу требование высокого профессионализма, то есть знания этих самых закономерностей, хорошего знакомства с достижениями своей науки, из которых и могут быть сделаны полезные практические выводы.

Оставим в стороне вопрос о недостаточном профессионализме иных психологов. В конце концов, такой упрек можно адресовать любому из нас — кладезь психологического знания столь обширен и многообразен, что на его освоение не хватит десяти жизней, и ни один доктор психологических наук не владеет им всеохватно. Принципиальный вопрос состоит в ином — опирается психолог на науку, от имени которой выступает, либо, как встарь, на личный опыт, субъективные суждения или затверженные догмы.

Увы, обзор палитры мнений и суждений, которые провозглашаются сегодня психологами (то есть, казалось бы, от лица психологии), заставляет склониться ко второму варианту ответа. Львиная доля якобы психологических суждений, декларируемых частно и публично, распространяемых популярной литературой и СМИ, к науке отношения не имеет. Ибо далеко не всякое суждение о человеческой натуре и поведении может быть научно обоснованным, а чаще представляет собой лишь мнение, вызревшее на основе личного опыта.

Когда иной гуру личностного роста указывает людям путь к совершенствованию и избавлению от проблем, легко допустить, что им самим этот путь опробован, и успешно. Скорее всего, людям его склада также полезно вступить на этот путь. А как насчет всех остальных? И есть ли вообще научные, экспериментальные подтверждения правильности именно этого пути? Какие научные данные о том свидетельствуют? Ответы тут, к сожалению, чаще отрицательные.

В большинстве случаев формула «по мнению психолога NN…» означает: «человек, работающий психологом, имеет по данному вопросу личное мнение, которое связано с его профессией не больше, чем мнение любого парикмахера, бухгалтера или водопроводчика».

В качестве показательного примера можно назвать книгу известного психолога О. Маховской «Ироническая психология» (рецензию см.: «Школьный психолог», № 7/2007). В ней автор, исключительно умная женщина, хорошо владеющая пером, в чьих профессиональных качествах тоже нет оснований сомневаться, делится с читателями своими размышлениями о житье-бытье. Очень любопытная книга, читается с удовольствием. Только психология тут совершенно ни при чем! Если не принимать за таковую досужие суждения, которыми с равным успехом могла бы поделиться любая неглупая учительница, продавщица или портниха.

Очень во многих случаях на вопрос: «Что вы как психолог можете по этому поводу сказать?» — следовало бы дать честный ответ: «Могу поделиться моим мнением как частного лица, но как психологу мне, извините, сказать нечего: этот вопрос научно не изучался либо изучался, но результаты мне не известны». И лишь в том случае, если психолог может опереться в своем суждении на серьезные научные основания, он вправе выносить это суждение именно как психолог. Причем не так уж важно, работает он в школе, в больнице или в милиции. Если он обладает необходимыми профессиональными знаниями, то вполне может выступить и в импровизированной роли конфликт-менеджера, профайлера или семейного консультанта. Ну а коли не обладает, то пусть честно в этом признается. В конце концов, сельский фельдшер может и швы наложить, и желудок промыть, и роды принять. Но нейрохирургическую операцию ни при каком раскладе делать не возьмется — квалификация не та. И уж тем более не станет по чьей-то просьбе полоть чужой огород или чинить электропроводку — это вообще не по его части.

Может быть, если мы усвоим эту очевидную для медиков истину, и уважать нас станут не меньше, чем их, и меньше станет нареканий в адрес нашей действительно полезной и нужной людям профессии.

Сергей СТЕПАНОВ