Святая наука — расслышать друг друга…

Не так давно у меня состоялся разговор с директором школы — обычный разговор о том, что нужно сделать в ближайшее время, на каких детей стоит обратить внимание, на уроках каких учителей желательно побывать. Однако было в этом разговоре нечто, что навело на размышления о положении психолога в школе, в частности — о возможных формах его участия в школьной жизни.

 

Я верю в безупречно точную случайность.
Станислав Ежи Лец

 

Общие задачи

Не скрою, в ходе беседы было приятно осознавать, что наши планы во многом совпадают и даже более того: кое-что удалось сделать еще в прошлой четверти. А это означает, что мы, несмотря на разные профессиональные установки, смогли услышать друг друга и оказались в состоянии по крайней мере поставить общие задачи.

В завершение разговора директор произнесла слова, которые не просто определили стиль нашего дальнейшего взаимодействия, но, по сути дела, придали ему смысл. По мнению директора школы, не педагоги должны обращаться к психологам с запросом, а наоборот: от психологов ждут подробного рассказа о детях педагоги, школьная администрация, родители. Это, конечно, не означает, что следует вовсе отказаться от работы по запросу, но психологи в силу специфики профессионального взгляда на детей могут выявить те особенности их психического развития и (как следствие) усвоения школьных знаний, которые не всегда оказываются в поле внимания учителя или оказываются слишком поздно.

Доверие. Директор школы доверяет психологу. Так было не всегда. Верно и обратное: так будет не всегда, если не приложить соответствующих усилий. И дело тут не столько в количестве проведенных обследований и развивающих занятий, сколько в их содержании. Каких результатов ждут от психолога, как построить свою работу с учетом особенностей образовательного процесса? Ответы на эти вопросы составляют предмет специального большого обсуждения с участием как практиков, так и теоретиков психологии.

А сейчас поговорим о том, что можно сделать прямо сейчас.

Единство личности

Школьный психолог сталкивается в своей ежедневной работе с большим количеством объективных трудностей. Одна из них принципиального характера — в школьном расписании для него нет места. С одной стороны, конечно, обидно, что на такую важную задачу, как оказание психологической помощи детям и учителям, не остается времени, а с другой — может стать еще обиднее, если окажется, что отведенное время нечем занять. Психологи — каждый по-своему — находят выход из этой ситуации. Однако существует возможность психологического включения в образовательный процесс без какого-либо ущерба для хода обучения.

Ошибочно сводить работу психолога к проведению специальных психологических мероприятий, как-то: диагностика познавательного или эмоционального уровня развития детей с использованием коллективных или индивидуальных методик, организация психологических игр, направленных на сплочение классного коллектива или обучение детей навыкам общения и т.п. Специфика пребывания психолога в школе состоит в том, что он решает свои профессиональные задачи все то время, пока находится в школе, а не только в ходе специально организованных занятий.

Про известного российского психиатра С.С. Корсакова рассказывали, что он мог поставить диагноз пациенту, посмотрев, как тот входит в кабинет. Так же и от профессионального взора психолога ничто не должно ускользать, так как в поведении человека — его манере передвигаться и говорить, вступать в общение и реагировать на внешние обстоятельства — нет мелочей, а точнее, все они между собой связаны и взимообусловлены.

У А. Адлера есть мало известная российскому читателю работа «Воспитание детей». Она небезынтересна для психологов образования. В частности, Адлер писал о единстве личности: «Психологическая жизнь ребенка удивительная вещь, поражающая всякий раз, когда с нею сталкиваешься. Но самым интересным во всем этом, вероятно, является то, что для того чтобы понять какой-то эпизод биографии ребенка, нужно развернуть весь свиток его жизни. Каждое действие ребенка способно отразить в целом как его жизненный путь, так и личность, и поэтому трудно понять его поведение без осмысления этой скрытой подоплеки прошедшей жизни. Это явление мы называем единством личности».

Описанное Адлером единство личности ребенка проявляется в каждом его поступке, что может и должен заметить профессиональный психолог.

В этой связи остановимся на тех методах работы психолога в школе, которые доступны каждому из нас, — к ним можно обратиться в любой момент, независимо от школьного расписания уроков или наличия банка методик.

Психолог на уроке

Даже если у учителей нет никаких жалоб на учеников своего класса и, по их мнению, все дети понимают учебный материал, справляются с домашними заданиями и даже неплохо пишут контрольные работы, посидеть на уроках для психолога никогда бывает лишним.

Психологический анализ урока, согласно классикам отечественной психологии, предполагает определение того, какое отношение этот урок имеет к психическому развитию ребенка. Для этого необходимо вникать в содержание учебной программы и изучать те методические приемы, к которым прибегает учитель. понятно, что это требует большой предварительной подготовки психолога, причем прежде всего теоретической, а пока что в вузах этому учат недостаточно. Однако для психолога профессиональный интерес представляет не только определение качества усвоения учебного материала, но и анализ поведения ребенка. Некоторые особенности поведения детей на уроках настолько бросаются в глаза, что мимо них не пройдет даже начинающий психолог.

Звенит звонок. На один урок дети спешат, со звонком сидят за партами, всем своим видом демонстрируя готовность начать работать. Другой урок нередко начинается спустя три-пять минут после звонка: ребята собираются медленно, нехотя достают тетрадки, переговариваются друг с другом. О чем это говорит? Очевидно, об отношении учеников к данному уроку.

По ходу урока версия о разном отношении к разным учебным предметам подтверждается. В первом случае ребята активны и внимательны, заняты выполнением заданий учителя. Во втором случае картина иная: либо в классе настолько шумно, что учитель вынужден постоянно делать замечания, либо, будучи не в состоянии справиться с дисциплиной, он общается с несколькими, наиболее ответственными учениками, как правило сидящими на первых партах. Иногда, в случае если в классе совсем немного детей, что характерно, например, для уроков иностранного языка, ребята не особенно нарушают тишину, но при этом каждый занимается своим делом, не имеющим отношения к данному уроку.

Прежде чем поддерживать на педсовете гневные обвинения учителя в адрес распустившихся детей, нелишне разобраться в причинах именно такого их поведения. Нередко вина за поведение учеников в значительной степени лежит на учителе. Плохая подготовка к уроку, неумение преподнести материал, пересказ учебника вместо объяснения — даже совсем маленькие дети чувствительны к такой педагогической халтуре. И еще небольшая деталь: дети, которые опаздывают на урок, получили на это право не от кого иного, как от самого учителя, и они опаздывают тогда, когда это же позволяет себе учитель. Мне приходилось в тактичной форме объяснять педагогу, что звонок звенит не только для ученика и, опаздывая на урок, он тем самым показывает свое отношение к уроку, что сразу же передается и детям. В школе нет важных и неважных уроков, таковыми их делаем мы — взрослые.

Идет урок, и тут выясняется, что у кого-то, как всегда, нет тетради. Причем объяснения могут варьироваться: «забыл», «потерял», «отдал однокласснику, а тот не вернул», но суть дела от этого не меняется. Посмотрите, а готов ли этот ребенок к другим урокам. Если ситуация аналогичная, то пора бить тревогу: что-то с ребенком не в порядке.

Успеваемость — очень важный, хотя и не единственный, показатель благополучия ученика. О чем говорит тот факт, что ребенок справляется с заданиями по одному предмету и оказывается неуспешным в другом? Или стала ярко выраженной тенденция снижения успеваемости по всем предметам — так ли это неожиданно? Анализ поведения школьников на уроках может приблизить к пониманию причин происходящего.

Что касается опоздания на урок, то это тоже нуждается в очень тщательном отслеживании. Как правило, в классе есть один-два ученика, которые с упорным постоянством опаздывают как на первый («проспал», «не разбудила мама»), так и на все последующие уроки («не успел переодеться после физкультуры», «был в буфете»). Почему ребенок демонстрирует явное нежелание учиться? Это может быть и обычная неорганизованность, и отражение больших проблем и переживаний личного характера, и простое желание привлечь внимание к своей персоне, потому как других способов он не знает.

Право на ошибку

Школьные тетради — неиссякаемый источник информации для психолога. Если вы держите в руках тетради или прописи совсем маленьких школьников, то считайте, что владеете бесценной информацией об особенностях моторики ребенка. А если дети постарше, то нужно особое внимание обратить на допускаемые ими ошибки.

Одной из важных задач, к решению которых, как правило, подключают психолога, является определение психологической готовности девятиклассников к обучению в 10-м классе, а теперь еще и к сдаче ЕГЭ.

Передо мной тетради с контрольными работами по русскому языку. Административный диктант — довольно небольшой по объему и, судя по значительному проценту пятерок и четверок, несложный. Однако ошибки все-таки встречаются. Они почти одинаковые: в словосочетании «в глубь леса» первые два слова дети пишут слитно; наречие «чересчур» с буквой «з»; причастие «смешанный» с одним «н». В данном случае учителю придется еще раз обратиться к правилам правописания. Один девятиклассник в слове «дощаник» заменил «щ» на «сч» — в словарях Ушакова и Даля допускается и то, и другое написание. И нужно ли в этом случае снижать оценку? Это — еще один повод для разговора с учителем словесности. В случае правильно выбранного стиля беседы с педагогом (не навязывание своей точки зрения, а попытка взглянуть на ситуацию с другой стороны) не исключено, что педагог найдет в себе смелость признать собственную неправоту или сможет доказать верность первоначальной позиции.

Последней в стопке оказывается тетрадь ученика, в течение долгого времени находившегося на индивидуальном обучении. Он, что называется, имеет право на ошибку, но ошибка ошибке рознь. Девятиклассник словосочетание «оттененные чернотой» заменяет на «оттеленные чернотой», «с большой дороги» в последнем слове пишет окончание «е», а «невдалеке» через «о». Все перечисленные выше общие ошибки также присутствуют в его работе. Даже этого перечня достаточно, чтобы заподозрить неблагополучие. Другие работы, к сожалению, подтверждают это предположение. Вот лишь некоторые примеры: «опростоволоситься» оканчивается на «ица», «тяжело» написано через «и», в слове «диалог» третья буква «о» и т.д.

Мальчик нуждается в квалифицированной комплексной медико-психологической помощи, и ни педагогу, ни школьному психологу в одиночку с имеющимися проблемами не справиться. Вопрос о возможности обучения в 10-м классе также остается открытым, так как очевидно, что девятиклассник не усвоил программу основной школы по русскому языку.

Самостоятельное значение имеет знакомство с работами ребят по литературе, при чтении которых следует не упустить из виду ни одного из возможных направлений их анализа. В результате можно определить, насколько ребенок знаком с текстом произведения, увидеть, на что он обратил внимание при его прочтении, как смог изложить свои мысли, допустил ли грамматические ошибки. Современные дети, как правило, при подготовке письменных заданий обращаются к Интернету — умение само по себе, безусловно, позитивное, но не при написании сочинений.

Метод беседы

Приведенные примеры несоблюдения детьми дисциплины на уроке, большого числа ошибок в школьных тетрадях — хороший повод для беседы с учителями. Этот один из самых главных методов работы психолога — метод беседы — почему-то уходит из практики, и ни психолог, ни педагог не предпринимают шагов в направлении друг к другу. Причем носителем достаточно ценной в психологическом отношении информации нередко выступает учитель, так как он значительно больше времени проводит с детьми, чем психолог.

Пятиклассник проявляет повышенный интерес к девочкам, а вы могли этого и не заметить. Классный руководитель обращается в этом случае к вам за психологической помощью, и даже если вы не представляете, с чего начать, то постарайтесь использовать вопрос учителя как хороший повод для начала разговора и об этом мальчике, и, может быть, о других детях тоже. Установление контакта с классным руководителем — необходимое условие вашего вхождения в детский коллектив.

Если директор сделает замечание регулярно опаздывающему на уроки учителю, то это не будет иметь такого эффекта, как доверительный разговор с психологом, который владеет средствами, меняющими не только поведение в данной конкретной ситуации, но и профессиональное мировоззрение в целом.

То же самое относится и к психологическому анализу ошибок. Школьная администрация ждет от учителя повышения качества его работы, которая выражается в количественных показателях школьной успеваемости. Наказание учителя за ошибки ученика и тем более самого ученика, как правило, ожидаемых результатов не приносит. Участие психолога в решении этой проблемы, которое предполагает прежде всего проведение соответствующих бесед и с преподавателем русского языка, и с завучем по учебной работе, может не только изменить ситуацию в лучшую сторону, но и способствовать росту доверия к психологии и психологам.

Все случайное закономерно

Наивно предполагать, что изменение положения психолога в школе может произойти молниеносно, словно по взмаху волшебной палочки. Еще более наивно думать, что психолог может стать главным действующим лицом школы или хотя бы одним из главных, мнение которого будет решающим в принятии судьбоносных для школы решений. Задача, стоящая перед ним, значительно скромнее: не стать бездействующим лицом, появление которого в школе осталось незамеченным и детьми, и учителями.

Порой и сам психолог не отдает себе отчета в том, а чем же он занимается в школе. Для того чтобы ощутить собственную пользу, не нужно ничего специально предпринимать, пытаться проводить какие-то особые мероприятия сродни театральному действию. Надо использовать все имеющиеся возможности для наблюдения над детьми, в поведении которых нет ничего случайного. Тогда от несущественных на первый взгляд деталей можно проложить дорогу к пониманию особенностей развития ребенка.

А. Адлер писал: «Отвращение ребенка к школе, его неумение справиться со школьными проблемами проявляется в каждом его жесте и каждом движении. Он никогда не будет носить все учебники, будет забывать или терять их. И если у ребенка появилась подобная привычка, можно быть уверенным, что он не в ладах со своей школой».

Наше общее дело — во-первых, заметить такого ребенка и, во-вторых, по возможности помочь ему изменить отношение и к школе, и к конкретному учителю, и к получению знаний в целом. В конечном счете это пойдет на пользу и самому психологу, который почувствует свою принадлежность школе, профессиональную близость педагогического и психологического труда.

Марина СТЕПАНОВА,
педагог-психолог гимназии 1541,
Москва